Скверные национальные обычаи в этой стране на редкость устойчивы, и первомартовское убийство вновь потрясло Россию. Правда, при некотором сходстве между 1 марта 1881 года и 1 марта 1995 года — и тогда, и ныне были злодейски убиты известные всей стране достойные люди — сегодняшняя реакция общественности представляется значительно более противоречивой, чем в 1881 году. Тогда негодовавшие на убийц сторонники охранительных начал негодовали тем более искренно, что никто из них не имел дружеских деловых контактов с деятелями "Народной воли" и даже не знал о существовании таковой. Сейчас ситуация иная, и громче всех негодуют те, кто очевидным образом — иначе их работа на ТВ вряд ли была бы столь спокойной и плодотворной — установил какой-то modus vivendi с нынешней телевизионной "Народной волей". Ведущий телепередачи "Совершенно секретно" Боровик-младший возложил ответственность за убийство Владислава Листьева на президента РФ, указав, что он, Боровик, не знает, "кто из журналистов упадет завтра или послезавтра", но видит перед ними "роту киллеров, за которой стоит власть, сросшаяся с мафией".
Киллер убивает не по приказу абстрактной власти, сросшейся с мафией, а по указанию конкретных структур. В случае с телевизионными деятелями власть — это официальное теленачальство, а мафия — те, кто делает на ТВ (в первую очередь на рекламе) большие деньги. В переводе на русский язык пассаж Боровика означает, что за ротой киллеров стоят руководящие работники телекомпаний и деятели рекламного и шоу-бизнеса. Если это так, то весьма давно работающий на телевидении и посвященный во всю внутреннюю кухню Боровик-младший мог бы удовлетворить любопытство собрания и рассказать, кто из теленачальства попустительствует теневому бизнесу, равно как и назвать имена заправил такого бизнеса. Поскольку трусость тут совершенно ни при чем — ведь подражающий древним героям безоглядно смелый Боровик, глядя в телекамеру, бесстрашно обвинял самого президента — вероятно, конкретные имена тех останкинских людей, которые стоят "за ротой киллеров", он забыл сообщить лишь по рассеянности.
Не меньшая рассеянность поразила лидера Российской партии социальной демократии Александра Н. Яковлева. Возглавляемая им партия заявила, что "необходимо объявить войну исполнителям убийств и терактов, их организаторам и покровителям — крестным отцам организованной преступности. Смерть Влада Листьева и на совести тех, кто пытается расшатать обстановку в стране, кто нагнетает нетерпимость, стравливает людей etc.".
В устах народного представителя, выступающего с парламентской трибуны и по своему статусу не имеющего отношения к казенной службе, такая речь звучала бы в высшей степени достойно. Но социальный демократ с декабря 1993 года работает останкинским начальником и с крестными отцами находится в непосредственных служебных и деловых отношениях, так что не вполне понятно, что препятствовало ему в полном соответствии со служебной и гражданской этикой объявить этим людям войну на территории "Останкино" еще год с лишним назад — или по крайней мере сейчас объяснить, чем он все это время занимался во вверенном ему учреждении.
Когда самого останкинского начальника так переполняют гражданские чувства, политики, не несущие моральной ответственности за положение дел на 1-м канале, еще более решительны. Объединение "Яблоко" предложило провести "всероссийскую массовую мирную кампанию гражданского неповиновения", если в течение месяца не будут выявлены и преданы суду убийцы Дмитрия Холодова и Владислава Листьева. Цель акции, естественно, — "отставка президента и правительства, попустительствующих беспределу в стране, досрочные выборы обеих ветвей власти".
Обыкновенно считается, что отставка всех наличных властей в сочетании с массовой кампанией гражданского неповиновения никак не способствует поддержанию порядка в стране: мало того, что граждане никому не повинуются, но отсутствуют даже и те структуры (кроме, разумеется, преступных — их уйти в отставку никто не призывает), которым граждане, саботирующие массовую кампанию, хотя бы теоретически могли бы повиноваться. Расчет здесь, вероятно, на то, что бандиты, увидев, как лидер "Яблока" мощно сметает президента и правительство, убоятся известного экономиста и немедля прекратят беспредел. План во всех смыслах удачный, но единственное, что непонятно, это в каких формах должно выражаться мирное неповиновение. Если имеется в виду неуплата прямых налогов и уклонение от призыва к армия, то тут агитация совершенно излишня, ибо самая массовая кампания давно имеет место. Уклониться от косвенных налогов труднее, но поскольку практически весь потребляемый россиянами алкоголь и табак — безакцизного происхождения, и тут массовая кампания давно уже идет. Вероятно, лидер "Яблока" решил выступить в роли учителя из комедии "Мещанин во дворянстве", от которого простодушный г-н Журден узнал, что он, Журден, оказывается, всю жизнь говорит прозой.
В отличие от гомеопата Явлинского, убежденного, что подобное лечится подобным, а беспредел — беспределом, бывший председатель Госкомимущества Владимир Полеванов собирается баллотироваться в Думу на более традиционной аллопатической платформе. Он уже создал оргкомитет для организации движения, которое должно объединить "всех, кто поддерживает идею государственности".
Использованный Полевановым квантор всеобщности предполагает, что под его знамена должно встать весьма большое количество политиков, так или иначе поддерживающих идею государственности — Ельцин, Жириновский, Черномырдин, Шахрай, Явлинский, Баркашов, Горбачев, Зюганов, Гайдар, Глазьев, Федоров I, Федоров II, Федоров III, а также их рядовые приверженцы. Тут более уместен будет другой вопрос: останется ли вообще хоть кто-нибудь вне полевановского движения? Но такая всеобщность вообще весьма характерна для впавших в немилость президентских любимцев. Прокурор Казанник, выйдя из фавора, тут же стал создавать всеобщую партию народной совести. Председатель комитета по печати Миронов — всеобщее державно-патриотическое движение, так что Полеванов со своим всеобще-государственническим движением просто поддерживает традицию. Вероятно, в будущем Сосковец создаст всеобще-наукоемкую партию, а ген. Коржаков — партию всеобщей безопасности.
А думский спикер Рыбкин, не дожидаясь опалы, уже сейчас готов создавать партию всеобщей духовности. Посетив о. Валаам и расположенный на нем монастырь, Рыбкин рассмотрел два аспекта духовности: а) Валаамский монастырь как центр российской духовности; б) возрождение духовности как средство возрождения России, все беды которой происходят только от бездуховности. Видя склонность спикера к духовности, лидер ЛДПР Жириновский немедленно взялся за возрождение России, сочинив обращение к мусульманам России, в котором обещал всячески ублаготворить их в части мусульманской духовности и заверил, "что их верования и обычаи, национальные и культурные традиции, мечети и медресе не будут ликвидированы".
Приверженность Жириновского к веротерпимости на редкость похвальна, хотя не очень ясно, кто в России выступает против собственно магометанской веры. Сколь известно, ни "партия власти", ни демократы, ни коммунисты и не собирались воздвигать кресты на мечетях и принуждать магометан к потреблению вина и свинины. Более того, не вполне ясен даже адресат данного обращения. Постскриптум к вероучительному посланию гласит: "Данное обращение было вручено президенту Республики Ирак г-ну Саддаму Хусейну, председателю Национального Совета г-ну Саади Махди Салеху и вице-премьеру г-ну Тофику Азизу. Обращение было воспринято с пониманием и одобрением". Вероятно, ретивый в расширении российской державы лидер ЛДПР оптировал гг. Хусейна, Салеха и Азиза в российское подданство, чем и вызвал понимание и одобрение у новых российских граждан иракской национальности.
Остается уповать, что вслед за Хусейном лидер ЛДПР умилит сердцем также и ген. Дудаева, который пока что уверяет: "Вы же все (россияне. — Ъ) ненормальные! Вы больны все — и журналисты тоже. Есть отдельные здоровые личности, но нет масс".
Перед нами впечатляющий пример т. наз. "героической медицины", когда врач изучает симптомы страшной болезни (в данном случае — психической) на самом себе. Диагнозу, добытому столь самоотверженным образом, нельзя не верить.
МАКСИМ Ъ-СОКОЛОВ