Событие недели — "Муха" (2008) Владимира Котта, фильм, собравший несколько главных призов фестивалей от Шанхая до Артека, но странным образом остающийся в тени, хотя именно его было бы логично предъявлять в качестве главного доказательства того, что отечественное кино, как принято говорить, "встало с колен" (3 октября, НТВ, 22.30 ***). Все плачут о безвозвратно утерянных великих, действительно великих традициях советской киноимперии, — так что же, вот они в чистом виде. Может быть, дело в том, что советскую традицию все понимают по-разному. Те, кто ее оплакивает, подразумевают помпезное, имперское кино, которое слишком зависит от общего состояния государства, чтобы так быстро возродиться. А Владимир Котт ориентируется на не зависящее от конъюнктуры, мелодраматическое, народное кино, крепко сколоченное, не сопливое, вроде фильма Искры Бабич "Мужики". Именно такая крепкая мелодрама — "Муха". Матерый, но томящийся собственной бесприютностью дальнобойщик получает на каком-то полустанке телеграмму от забытой им скоротечной подруги, умоляющей приехать к ней в какую-то гнилую провинциальную дыру. Как заехал, так и остался. Подруга лежит в свежевырытой могиле, зато на попечении у парня оказывается якобы его 16-летняя дочь, которую он бы и рад послать к черту, но жалеет: девица, успешно занимающаяся боксом, может загреметь в тюрьму за то, что избила свинского мэра городка и сожгла его дом. Единственный выход — собрать по браткам-водилам сумму, необходимую для прекращения дела, а пока что подыскать себе какую-нибудь временную работенку. Дальше все вполне предсказуемо: ненависть девочки к нежданному папочке, его злость и неловкие попытки установить с Мухой хоть какой-то контакт, выяснение отношений, едва не стоившее герою жизни, и финальный катарсис. Но несмотря на эту предсказуемость, "Муху" смотреть весьма интересно. Прежде всего благодаря сыгравшей девочку Александре Тюфяевой: она может быть и уродливой, и прекрасной, и мужиковатой, и женственной. Но еще и потому, что Владимир Котт не ограничивается фотографированием сценария. Он выписывает жизнь провинции заинтересованно и детально, от красного пятна шальной трассовой проститутки до жестоких пацанских "махачей" стенка на стенку. Даже эпизодические персонажи неожиданны: дорогого стоит хотя бы служащая почты, которая методично уничтожает военкоматовские повестки, потому что давно уже не получала из Чечни весточек от сына.
Провинция, только американская, — главный герой и одного из первых фильмов Мартина Скорсезе "Алиса здесь больше не живет" (Alice Doesn't Live Here Anymore, 1974; 4 октября, НТВ, 1.15 ****). Настоящий путеводитель по Штатам: Монтерей, Сокорро, что в штате Нью-Мексико, Феникс, Тусон. По этому маршруту следует Алиса, решившая после гибели в аварии мужа-шофера исполнить мечту своей юности и пробиться в певицы. Иллюзии тают от города к городу. В каждом из них приходится искать работу подавальщицей в очередном баре, увлекаться очередным мужчиной, испытывать очередные страхи за сына, который, например, в компании подружки — дочки местной проститутки напивается и балуется кражами. Можно сказать, что и сюжетные перипетии фильма, и финальный крах иллюзий, смирение с тем, что ее жизнь пройдет в пресловутом Тусоне, предсказуемы. Но Скорсезе с такой жадностью и интересом открывал для зрителей настоящую, неголливудскую Америку, так убедительно выписывал населяющую ее человеческую фауну, что "Алиса" стоит многих из его поздних, нашумевших фильмов.
Еще один американский режиссер-автор, замечательно экранизировавший некогда роман Харпер Ли "Убить пересмешника", — Роберт Маллиган. Но фильм "Поцелуй меня на прощание" (Kiss Me Goodbye, 1982) не сравним с его лучшими работами 1960-70-х годов (5 октября, "Первый канал", 1.50 **). На самом деле это переложенный на голливудское эсперанто задорный фильм бразильца Бруно Баррето "Донна Флора и ее два мужа" (1978), поставленный по роману Жоржи Амаду, только без сексуальных аттракционов, придававших прелесть южноамериканскому оригиналу. Погрустив три года, героиня, потерявшая мужа-хореографа в автокатастрофе, приезжает с женихом в дом, где некогда жила и была счастлива. Естественно, в кустах случайно оказывается призрак покойного мужа, которого не видит никто, кроме героини. Когда она разговаривает с ним, окружающие полагают, что она говорит сама с собой и испытывают серьезные сомнения в ее психическом здоровье. Все это симпатично, порой очень забавно, но, в отличие от "Мухи" или "Алисы", предсказуемость сюжетных поворотов фильму Маллигана пользы не приносит.
