Обозреватель "Власти" Дмитрий Бутрин полагает, что последнее, чего ожидал чрезвычайный и полномочный посол России в Исландии Виктор Татаринцев утром 7 октября 2008 года, так это стать национальным героем этой страны.
Тем не менее именно это и произошло: утром во вторник Национальный банк страны сообщил о готовящемся спасении национальной экономики Исландии со стороны России со ссылкой именно на него. Как и полагается настоящим героям, господин Татаринцев был скромен и в отличие от представителей нацбанка, правительства и парламента страны не стал комментировать сенсационную новость телевидению и вообще передал газетам через сотрудников посольства, что, возможно, его неправильно поняли. Но было поздно: уже днем 7 октября вице-премьер Алексей Кудрин подтвердил факт переговоров Исландии и России о предоставлении российскими властями стабилизационного кредита северной стране на сумму до €4 млрд. Министр финансов объяснил идею спасения Исландии чистым расчетом: Исландия (в подтексте читалось: не то что какая-нибудь Орловская область) славится строгой бюджетной дисциплиной, и за сохранность денег можно в принципе не беспокоиться. Но Россия еще подумает. В тот же день исландская крона, до этого девальвировавшаяся со скоростью 40% годовых, выросла на 12%, и ее курс был немедля зафиксирован к доллару. После этого Нацбанк Исландии и правительство национализировали крупнейший банк страны Kaupthing (два остальных, Landsbanki и инвестбанк Glitnir, были национализированы накануне), прогарантировали в них все депозиты граждан и вроде бы выслали в Москву переговорщиков за деньгами (точных известий с этого отдаленного острова до сих пор не поступало).
В Москве же большинство прочитавших краткую сагу о спасении Исландии Россией (кроме нескольких неустановленных лиц, в числе которых, видимо, Владимир Путин и Алексей Кудрин), стали задаваться вопросом: ну и что же это было? Чего ради Россия спасает Исландию, нам что, в России спасти больше некого? Те же вопросы уже на следующий день начали задавать и во всем мире. Поскольку и Путин, и Кудрин, не говоря уже о Татаринцеве, молчали, уже к вечеру 10 октября мир выбирал из трех одинаково неприятных для России версий происходящего. Первая: Россия дает €4 млрд Исландии, чтобы разместить там свои военные базы, поскольку США свернули на острове свою базу в 2006 году. Вторая: российские власти держат в Исландии тайные счета и вынуждены спасать местную экономику, чтобы деньги не пропали. Третья: Россия покупает у властей Исландии дипломатическое признание Южной Осетии и Абхазии.
Операция "деньги Рейкьявику" могла бы войти в золотой фонд внешнеполитических побед России, если бы не эти версии — теперь их нейтрализация в общественном сознании будет стоить, видимо, никак не меньше €4 млрд, если она вообще возможна. Спасение Исландии от мирового финансового кризиса — сравнительно недорогое и весьма полезное для России мероприятие, с какой стороны на это ни посмотреть.
В последние годы связь между финансовой системой Исландии и ее 300-тысячным населением весьма условна. Финансовый сектор Исландии по объему в пять раз больше ВВП страны — с начала 2000-х годов, пользуясь банковскими свободами в ЕС, три исландских банка активно развивают бизнес в Европе. В Великобритании, например, мало кому известен Landsbanki, зато все знают бренд IceSave — это ультрапопулярный интернет-филиал исландского банка в Англии и Голландии, где не менее полумиллиона граждан двух стран хранят свои сбережения. Glitnir и Kaupthing — названия, крайне популярные среди лондонских миллионеров в 2007-2008 годах. Лондонский миллионер — это, как известно, не указание на гражданство: так, пока крупнейшим потенциальным пострадавшим от банковского кризиса в Исландии считается Роберт Ченгиз — иранский бизнесмен, проживающий в Лондоне. Если Россия не спасет Исландию, он потеряет в исландских банках €1,2 млрд.
Разумеется, мы точно не знаем, сколько денег потеряют в Исландии лондонские миллионеры российского происхождения. Например, Роман Абрамович неоднократно посещал Рейкьявик. Известно, что Олег Дерипаска интересовался в Исландии не только местной энергетикой и алюминиевой промышленностью. О других потенциальных пострадавших от исландской банковской системы родом из России можно только догадываться. Известно лишь, что активы трех исландских банков составляли на момент кризиса €61 млрд. Какова доля в них денег российского происхождения? Полагаем, больше, чем €4 млрд, которые в любом случае Исландия вернет через три-четыре года.
Не будем уже говорить о том, что кризис в Исландии развивался на фоне конфликта властей страны с Великобританией (если России зачем-то нужны победы над этим островом, то спасти другой остров в кредит — отличная идея), о том, что участие России в спасении глобализованной европейской финансовой системы могло бы резко улучшить имидж России в Европе, о том, что для России спасение Исландии могло бы сильно облегчить непростые отношения со всей Скандинавией, о том, что €4 млрд — это для России очень немного, наконец, о том, что лучше спасать Исландию, чем воевать за примерно такие же деньги с Грузией... Однако все это уже не сможет помочь репутации России. В отличие от благотворительности такого рода поддержка идет на пользу лишь тогда, когда она гласна, открыта и прозрачна. Но именно этой открытости, увы, так много в Исландии и так мало в России. Возможно, посол Татаринцев и войдет в исландские национальные саги как вестник спасения. Но имидж России в очередной раз подпорчен — на этот раз за ее же €4 млрд.