Цена отброса

Москвичи с каждым годом производят все больше мусора, и почти весь он попадает на свалки. Чиновники планируют построить к 2015 году шесть новых мусоросжигательных заводов, но к тому времени и мусора будет больше, и неизвестно, станет ли ситуация лучше. Экологи твердят о неэффективности "курса на сжигание" и неспособности коммунальщиков наладить раздельный сбор отходов. Он в Москве идет в рамках вялотекущего эксперимента, и власть по-прежнему не очень-то поддерживает частные фирмы, желающие заработать на переработке мусора.

Пионерский бизнес

Сортировать и прессовать — вот работа производственно-заготовительного предприятия вторичных ресурсов "Котляково". Этим занимаются в трех больших ангарах недалеко от Царицына. Мы с Владимиром Петровым, генеральным директором компании, наблюдаем, как в одном из ангаров разгружают грузовик, кузов которого забит картоном. "Привезли чистую гофру",— доволен Владимир Петров содержимым кузова. Так бывает не всегда: вот лежат кипы из магазина "Копейка" — картон вперемешку с полиэтиленом. "Грязную макулатуру мы обычно сортируем вечером, когда работы поменьше",— объясняет гендиректор. Сортировка позволяет разделить макулатуру по видам — всего "Котляково" заготавливает их 13. Освобожденная от полиэтилена и скотча бумага по транспортеру отправляется под пресс. На выходе, уже в другом ангаре, который сообщается с предыдущим, на ленте транспортера — бумажные брикеты весом до 650 кг каждый. Необработанную бумагу возить на картонажные или целлюлозно-бумажные предприятия невыгодно, транспортники называют такой груз "воздухом". А после прессования в брикеты в стандартный ЗИЛ грузоподъемностью пять тонн поместится ровно пять тонн макулатуры. В месяц компания отгружает по 5-6 тыс. тонн макулатуры — средний для московских компаний показатель. В прошлом году было на 5-7% меньше.

Бумага, как и во времена пионеров, это тот вид твердых бытовых отходов (ТБО), которого меньше оказывается на свалках и полигонах и больше — в переработке. В развитых странах так дело обстоит и с большинством других видов мусора, будь то пластик или даже пищевые отходы. В России об этом можно пока только мечтать.

Ольга Новик, коммерческий директор компании "Полифлэкс — РБ Групп", занимающейся переработкой пластикового вторсырья, отмечает, что у населения пластиковые бутылки не удается собирать вовсе. Да и на свалках или мусоросортировочных станциях получается отсортировать лишь около 1% из общего объема выбрасываемой пластиковой тары. Экологи бьют тревогу, чиновники обвиняют их в радикализме.

Зеленая тоска

Москва ежегодно производит до 8 млн тонн твердых бытовых отходов. Промышленный мусор, по данным департамента жилищно-коммунального хозяйства и благоустройства столицы, это еще 17 млн тонн. Ежегодный прирост объема отбросов, по оценкам "Гринпис России", составляет около 10%, к 2015 году объем только бытового мусора, вырабатываемого столицей, составит не менее 11 млн тонн. Власти, конечно, не бездействуют. Утилизируется и перерабатывается 5,2 млн тонн мусора — около 25% от общего объема, заявил на пресс-конференции в октябре 2008 года заместитель главы департамента жилищно-коммунального хозяйства и благоустройства столицы Юрий Иванков. Остальное приходится вывозить на полигоны Подмосковья. В 2007 году, по словам чиновника, в жилом и нежилом секторах удалось заготовить около 1 млн тонн вторичного сырья. "Гринпис России" полагает, что сжигается и перерабатывается не более 10% мусора.

По словам господина Иванкова, город ставит перед собой задачу — к 2015 году снизить вывоз коммунальных отходов на полигоны с 82 до 37%, а остальное перерабатывать или сжигать. Экологи убеждены в том, что с учетом роста объемов мусора и несовершенства системы его сортировки такие планы реализовать не удастся: почти все отбросы, как и прежде, окажутся на свалке.

В апреле 2008 года Юрий Лужков подписал постановление N313 "О развитии технической базы городской системы обращения с коммунальными отходами в городе Москве", которое среди прочего предполагает строительство в Москве шести новых мусоросжигательных заводов (МСЗ) вдобавок к уже работающим трем. Аналогичное решение приняли и власти Санкт-Петербурга, где пока МСЗ нет. После ввода новых заводов уничтожать на них планируется около 3 млн тонн ТБО, остальное, как и сейчас, будут свозить на пригородные полигоны. С точки зрения чиновников, кстати, полигон — это не свалка: тут предусмотрены определенные возможности для сортировки мусора. Экологи утверждают, что различия между понятиями "свалка" и "полигон" исключительно лингвистические.

По словам Алексея Киселева, руководителя токсической программы "Гринпис России", у людей, проживающих в километре от МСЗ, вдвое возрастает риск онкологических заболеваний, попадание в пятикилометровую зону увеличивает шансы заболеть раком на 40%. Да и 24-километровая зона загрязняется диоксинами, подрывающими иммунитет. В российском подразделении Greenpeace утверждают, что мусоросжигательные проекты неэффективны и с экономической точки зрения. "Потратив сейчас 78 млрд руб. на строительство шести заводов, позже город будет вынужден или опять увеличивать их число, или, наконец, задуматься о вариантах переработки отходов",— говорит Алексей Киселев.

Председатель Ассоциации мусорщиков Москвы Лазарь Шубин так описывает морфологический состав ТБО Москвы: "Это гидрогенная смесь многих компонентов: большую часть составляют пищевые или растительные отходы (25-30%) и бумажные изделия (более 20%), не менее 10% приходится на пластмассу, 8% — стекло, 5% — текстиль, около 1% — отходы, непригодные для переработки. Точнее сказать трудно. Морфологический состав ТБО целого города определяют, заглянув в кузов отдельно взятого мусоровоза".

"В теории переработать можно почти все — даже из пищевых отходов получается компост,— говорит Алексей Киселев.— На практике бизнес в эту сферу идет неохотно. Больше всего у нас перерабатывают пластиковой тары (лидеры рынка — "Полифлэкс — РБ Групп" из Москвы и "Комитекс" из Сыктывкара) и макулатуры (ее в больших объемах используют, например, Набережночелнинский картонно-бумажный комбинат и Кондровская бумажная компания)".

На Западе, где практикуется раздельный сбор мусора, все иначе. В США мусорщики могут отказаться забирать у вас несортированные отходы. А фирмы, которые заняты, например, производством изделий из полимеров, платят экологический налог, который позволяет государству дотировать компании, занятые заготовкой и переработкой вторсырья.

По оценке "Гринпис России", сжигание кубометра мусора обходится городу примерно в 400 руб. Между тем значительная часть отходов, которая сейчас вывозится на свалки, а в будущем будет сжигаться на МСЗ, могла бы стать источником прибыли для компаний-переработчиков.

Отходный промысел

По разным оценкам, Москву обслуживают около 80 компаний, специализирующихся на транспортировке мусора. Два с половиной десятка из них принадлежат государству. Хотя на долю частных транспортников приходится около 60% перевозок, безусловный лидер этого рынка — ГУП "Экотехпром", отмечает Лазарь Шубин из Ассоциации мусорщиков. Действительно, эта компания занимается не только перевозкой мусора, у нее на балансе, согласно данным с сайта организации, семь мусороперегрузочных станций, два полигона для захоронения ТБО и два МСЗ. Кроме того, в частных разговорах игроки мусорного рынка указывают, что именно эта компания пролоббировала принятие "мусоросжигательного" постановления московского правительства. Лазарь Шубин уверяет, что ГУП "Экотехпром" — единственный игрок, которому удается извлекать реальную прибыль: "Я и сам одно время трудился в госкомпании и знаю, что они существуют на дотации города, который обеспечивает их техникой и заказами".

Руководство ГУП "Экотехпром", узнав от корреспондента "Денег", что в статье будет приведено мнение активистов "Гринпис России", от комментариев отказалось, причем в письменной форме. Экологов представители госорганизации назвали своими "ярыми противниками", а темы, которые предлагал обсудить корреспондент "Денег" (особенности работы транспортного парка, полигонов, мусоросжигательных заводов и линий по переработке вторсырья, оборот компании), были охарактеризованы как носящие характер "конфидициальный" (орфография автора письма, и. о. гендиректора ГУП "Экотехпром" Комарова В. А.).

Руководитель одной из московских транспортных компаний на условиях анонимности рассказал "Деньгам" о том, как он полгода назад приценивался к входу на рынок мусорных перевозок: "Выяснилось, что грузооборот выгодного коммерческого мусора контролирует одна из действующих в столице ОПГ, которая забирает у транспортников черным налом порядка 30% прибыли". Впрочем, добавил мой собеседник, даже эта дань не делает перевозку отходов нерентабельной. Если стандартный "КамАЗ" грузоподъемностью десять тонн приносит владельцу 40 тыс. руб. прибыли в месяц, то аналогичный мусоровоз — уже 90-100 тыс. руб. в месяц. И это при условии, что мусор доставляется на платные полигоны. Между тем на рынке действуют и черные мусорщики, которые сваливают отходы, например, в подмосковных лесах или на несанкционированных свалках. Правда, говорит транспортник, если за грязным делом поймают лесники или сотрудники экологической милиции, то грузовик будет конфискован, а водитель, что тоже не редкость,— избит.

Основная масса мусоровозов везет свой груз на мусоросортировочные станции, которых в городе достаточно. Например, жители Южного округа, которые по утрам посещают торговый центр "МЕТРО Кэш энд Керри", каждое утро могут наблюдать толчею из мусоровозов в районе Дорожной улицы. Вот только мусоросортировочные — это одно название: никакой сортировки здесь не происходит. Там лишь прессуют мусор, чтобы минимизировать транспортные издержки по доставке отходов на одну из пригородных свалок. Сортировкой занимаются на МСЗ в Руднево, однако просеять там удается лишь около 7% отходов. Кроме того, в Москве и области есть около 20 частных сортировок. Но они прессованной бытовой каше предпочитают прибыльный коммерческий мусор, где много качественного картона, бумаги и пластика.

Прессованный мусор с обычных мусоросортировочных станций, обслуживающих жилой сектор, тоже может быть разделен на составляющие — уже на полигонах. Если, конечно, на то будет инициатива компаний-переработчиков, готовых за это платить. Однако если верить "Гринпис России", переработчикам удается выбрать из куч не более 5% от общего объема мусора. "У города три полигона, два из которых находятся на балансе компании ГУП "Экотехпром",— говорит Алексей Киселев.— В Подмосковье действуют еще около 60 санкционированных полигонов".

По мнению переработчиков, лучшие полигоны — у "Экотехпрома": они оборудованы сортировочными станциями, которые позволяют заготовителям вторсырья не разрывать кучи, а выбирать вручную полезные фракции с ленты транспортера. Все, что осталось, "хвосты" (органические и неорганические отходы, подлежащие утилизации), прессуется и отправляется на полигон. В этом случае на полигон попадают в основном органические отходы, которые со временем сами разлагаются. Кроме того, "хвосты" занимают не так много места, что увеличивает сроки эксплуатации полигонов.

На большинстве полигонов сортировочные приспособления отсутствуют. "Если сортировочной станции на территории нет, то мусор в поисках полезных фракций (ПЭТФ-бутылки, полиэтилен, алюминиевые банки или картон) разгребают вручную,— рассказывает Ольга Новик.— Порой это происходит на высоте несколько десятков метров — у нас же все свалки переполнены".

По оценке Виталия Гилядова, президента фонда "Чистая Москва", стоимость сооружения полигона, пригодного и для захоронения, и для качественной сортировки мусора, составляет €30-40 млн.

Между тем только сортированный мусор может служить сырьем для переработки, а нынешняя система отделения зерен от плевел позволяет нормально существовать лишь сборщикам макулатуры. Для них бумажные отходы, производимые населением, лишь дополнение к сырьевой базе: основной объем "Котляково", как и прочим сборщикам, дает коммерческий сектор.

"Сейчас мы в основном покупаем бумагу напрямую у крупных торгово-промышленных предприятий, например у фабрики "Новая Заря — Nouvelle Etoile" или розничных сетей ("Копейка", "Пятерочка", "Самохвал" и "Рамстор"),— говорит Владимир Петров, гендиректор "Котляково".— С мелкой розницей, ввиду невысокой рентабельности, работают физические лица (обычно они регистрируют индивидуальное предприятие)".

В отличие от "макулатурщиков", ориентированных на сотрудничество с юрлицами, переработчикам пластика жизненно необходим доступ к "отбросам общества".

Трудности переработки

Пластиковые бутылки засоряют планету, а у тех, кто хотел бы их перерабатывать, проблемы с сырьем.

Около четырех лет назад московская компания "Полифлэкс — РБ Групп" решила открыть завод по производству полиэфирного волокна в Гусе Хрустальном. Такой завод работает на ПЭТФ-флексе (измельченные и очищенные пластиковые бутылки). "Мы выяснили, что в России тогда не было компаний, которые бы производили ПЭТФ-флекс в необходимом объеме, да и самой ПЭТФ-тары собиралось очень мало",— вспоминает Ольга Новик, коммерческий директор компании.

Поэтому для снабжения сырьем завода по выпуску волокна пришлось открыть четыре площадки (в Тихорецке, Воронеже, Новокуйбышевске и Гусе Хрустальном), где началось производство ПЭТФ-флекса. "Прессованную ПЭТФ-тару мы закупаем на полигонах и мусоросортировочных станциях по всей европейской части России, а несколько раз добирались до Барнаула и Новосибирска,— рассказывает госпожа Новик.— Пять лет назад в России собиралось 200-300 тонн ПЭТФ-тары в месяц, сейчас другие цифры — до 5 тыс. тонн в месяц".

Это все равно в лучшем случае две трети от того объема сырья, что требуется действующим переработчикам.

"Перерабатывающая отрасль, которая начала развиваться в России три-четыре года назад, перманентно испытывает недостаток сырья из-за малого числа организаций, сортирующих мусор на долгосрочной основе и с правильным техническим обеспечением,— резюмирует Ольга Новик.— Кроме того, не видно поддержки со стороны государства, которое предпочитает зарабатывать на уничтожении мусора".

Переработка вторсырья не может быть вытащена на частной инициативе, во всем мире эта отрасль поддерживается государством, отмечает госпожа Новик: "Во многих странах действуют законы, обязывающие производителей упаковочных материалов дотировать их переработку и повторное использование. В Россию же технологии по переработке вторсырья пришли, но предприятия, которые их внедряют, нормально работать не могут. Поэтому, когда общество, наконец, обратит внимание на эту проблему, перерабатывать мусор, возможно, будет уже некому".

Как показал наш опрос, большинство сограждан готовы были бы бросать пластик, бумагу и пищевые отходы в разные корзины. По данным столичного департамента природопользования и охраны окружающей среды, в 37 районах Москвы установлены 3 тыс. контейнеров для сбора вторичных ресурсов, 64 стационарных и 156 мобильных пунктов приема вторсырья. Звучит внушительно, но на выходе — песчинка в мусорной куче. Частные переработчики эффекта от эксперимента не наблюдают. Как объяснили несколько игроков рынка, даже отсортированный москвичами мусор зачастую попросту смешивается в кузове мусоровоза.

ОЛЕГ ХОХЛОВ