Егор Гайдар, директор Института экономики переходного периода, в 1992 году и. о. премьера:
— Для меня это дело было более чем странное — начиная от предъявленных обвинений и до самого предмета дела. И я крайне рад, что его выпускают. В мире сейчас финансовый кризис. А квалифицированный заместитель министра финансов по международным делам, работая в Минфине, принесет больше пользы, чем сидя в камере. Может, возобладали эти прагматичные соображения.
Сергей Алексашенко, финансист, бывший первый зампред ЦБ РФ, в 1993-1995 годах заместитель министра финансов:
— Есть хорошая гипотеза и плохая. Хорошая — все поняли и одумались. Плохая же в том, что такие процессы идут независимо от результатов следствия, и те, кто это затеял, решили поиграть в кошки-мышки. Любой прогноз основывается на предыдущей истории, а тут она плохая, но хочется верить в хорошее.
Аркадий Дворкович, помощник президента России:
— Что изменилось, не знаю, но уверен, что следствие приняло обоснованное решение.
Александр Лебедев, совладелец Национальной резервной корпорации:
— Обвинители осознали слабость своей позиции, ведь человека лишили свободы без реальных доказательств вины. Но замечательно другое. Большая часть процессуальных документов подписана начальником следственного управления Довгием, который сам сейчас в тюрьме. Разве это не смешно?
Игорь Коган, председатель правления Оргрэсбанка:
— А было ли там вообще чему меняться?
Александр Шохин, президент РСПП:
— Дело странное: обвинение ему так и не предъявили. Вероятно, следствие решило, что дело не имеет быстрой перспективы. Надеюсь, это признак либерализации по отношению к находящимся под следствием. РСПП всегда выступал против ареста подозреваемых в экономических преступлениях.
Валентин Степанков, бывший генпрокурор России:
— Скорее всего, просто закончены следственные действия. Изолирование применяется, если есть опасность, что человек может сбежать, скрыть следы или воздействовать на свидетелей. А если доказательства собраны, закреплены, есть показания свидетелей, которые невозможно опровергнуть, то необходимости в изоляции нет. Подследственных могут выпустить до суда.
Глеб Павловский, политолог:
— Во-первых, дутость дела, в деталях раскрытая СМИ, очевидна настолько, что заключение Сторчака кажется бессмысленным даже следствию. А во-вторых, во время кризиса надо налаживать отношения с бизнесом хотя бы таким жестом.
Денис Киселев, в 1995-1998 годах зампред ЦБ:
— Трудно сказать. Но у нас были прецеденты, когда людей освобождали, а потом опять арестовывали. Поэтому я не стал бы говорить о завершении этого дела.