К 2010 году система пенсионного обеспечения претерпит кардинальные изменения. В частности, будет отменен единый социальный налог, а Пенсионный фонд будет формироваться за счет страховых взносов. При этом определена сумма, которую страхует государство,— 415 тыс. руб. в год; граждане, получающие более высокую зарплату, смогут доход свыше этой суммы застраховать самостоятельно. Какие меры в связи с этим будут приняты, корреспонденту журнала "Деньги" Елене Алеевой рассказал статс-секретарь — заместитель министра здравоохранения и социального развития РФ Юрий Воронин.
Какие основные цели ставит Минздравсоцразвития, предлагая внести изменения в систему пенсионного обеспечения граждан?
— Здесь нужно говорить о двух целях. Первая — повысить пенсии тем, у кого они оказались занижены,— сегодняшним пенсионерам. Вторая — эффективно развивать в нашей стране систему социального страхования в соответствии с четкими и понятными для населения ориентирами. Те предложения по совершенствованию пенсионной системы, которые мы подготовили, фактически возвращают долги пенсионерам. Основной инструмент здесь — так называемая валоризация, то есть увеличение денежной оценки пенсионных прав, которые были сформированы у людей по состоянию на 1 января 2002 года, и прежде всего прав, сформированных до 1991 года, то есть до запуска всех рыночных реформ в нашей стране. С января 2010 года все пенсионные права будут проиндексированы на 10% — это базовая ставка переоценки. И индивидуально для каждого — по 1% за каждый год трудового стажа, который был у человека до 1991 года. В среднем это даст прибавку около 1700 руб. В качестве целевых ориентиров можно отметить, что уже в 2011 году средний размер пенсии достигнет двух прожиточных минимумов. Если двигаться дальше и базироваться на том прогнозе, который сейчас есть у правительства до 2020 года, то к 2016 году это 2,5 прожиточного минимума, а к 2020-му — 3.
Как отразятся эти нововведения на будущих и нынешних пенсионерах?
— Что касается будущих пенсионеров, то мы переходим к полноценной системе социального страхования. Ничего лучше в мире для эффективной социальной защиты пенсионеров не придумано. В качестве стандартного периода времени формирования пенсионных прав берутся принятые в общеевропейской практике 30 лет страхования. Для человека, который вступил в эту систему в 2002 году и позже и будет уплачивать страховые взносы в течение 30 лет, коэффициент замещения пенсией утраченного заработка составит не менее 40%. Это является стандартной минимальной нормой пенсионного обеспечения любой европейской страны и предусмотрено конвенциями Международной организации труда, прежде всего 102-й Конвенцией о минимальных нормах социального обеспечения.
Фактически мы переходим на полноценные страховые взносы, которые заменяют ЕСН. В действующей системе у нас все несколько перепутано: например, страховой взнос, являющийся возмездным платежом, который формирует объем пенсионных прав для будущих пенсионеров, одновременно является вычетом из налога, который относится к безвозмездным платежам. И потом, поскольку сегодня из-за применения регрессивной шкалы ЕСН разные части заработка страхуются в разном объеме, можно подумать, что риск утраты заработка повышается по мере роста заработной платы. Так нигде не страхуют заработок. Поэтому определена фиксированная сумма, которую страхует государство и от которой должно идти возмещение,— 415 тыс. руб. в год. Все, что выше, остается на усмотрение работника. У него есть возможность доход свыше этой суммы либо полностью использовать на потребление, либо застраховать самостоятельно, и здесь государство стимулирует и экономически заинтересовывает гражданина в добровольном страховании за счет государственной системы софинансирования.
Какие расчеты позволили вывести годовой заработок в 415 тыс. руб.? Почему не больше и не меньше?
— Во-первых, это соответствует первому порогу шкалы регрессии — 280 тыс. руб. в год, приведенному к ситуации 2010 года с учетом роста заработной платы. Почему 280 тыс. руб.— вполне понятно: это сегодня тот годовой заработок, который облагается ЕСН в части, направляемой на пенсионное обеспечение, в размере 20%. Дальше эти 415 тыс. будут индексироваться. Во-вторых, если говорить оценочно, то 415 тыс. руб. в год — это 135% средней заработной платы в стране. До этой величины зарплаты получают 82% всех работающих граждан. По этим причинам и с тем, чтобы не увеличивать в этой части налоговую нагрузку, такой размер страхуемой зарплаты был сочтен оптимальным.
Означает ли это, что граждане, чей годовой заработок превысит 415 тыс. руб., будут лишены государственной поддержки при самостоятельном накоплении средств на старость?
— Я бы подчеркнул, что важнейшая особенность перехода на полноценную систему социального страхования состоит в том, что все застрахованные в ней в отличие от налоговой системы, применявшейся для образования средств в Пенсионном фонде, имеют абсолютно равные права и страхуются на равных условиях. У всех заработок страхуется в размере 135% от средней заработной платы. Просто у высокооплачиваемых категорий есть выбор: они могут, если сочтут нужным, самостоятельно застраховать размер заработка выше 135% от среднего, с которого теперь не будут взиматься взносы. Например, за счет участия в программе софинансирования государством добровольных страховых взносов, в добровольных пенсионных программах, предлагаемых негосударственными пенсионными фондами, либо в системе страхования жизни, предлагаемой страховыми компаниями. Здесь должны быть задействованы те институты, которые работают на этом рынке, должна появиться конкуренция, рынок услуг будет расти, появятся новые пенсионные продукты. И тогда высокообеспеченные граждане получат возможность дополнительной социальной защиты через такие механизмы. Ведь, согласитесь, бессмысленно призывать людей добровольно заботиться о своей старости, не создавая для этого экономических возможностей. А сейчас мы их создаем: освобождаем часть заработка от налогообложения и призываем НПФ, страховые компании активнее привлекать людей, улучшая условия обслуживания и формируя новые продукты. Собственно, на это же рассчитана так называемая программа "тысяча на тысячу", предполагающая паритетное софинансирование со стороны государства при добровольных пенсионных накоплениях.
Что будет означать для граждан объединение базовой и страховой частей пенсии? Каким образом будет формироваться накопительная часть пенсии?
— Разделение в свое время пенсии на страховую и базовую части носило во многом искусственный характер. И было связано со смешанной системой финансирования пенсионного обеспечения (ЕСН и страховые взносы), которая действовала и будет пока действовать до 2010 года. Целый год — с 2001-го по 2002-й — у нас вообще не существовало страховых взносов в Пенсионный фонд, а с 2002 года появилась существующая система. Базовая часть финансировалась за счет ЕСН, потом, когда налог снизили, стала в значительной части покрываться за счет прямых ассигнований из федерального бюджета, а 14% собственно страхового взноса на пенсионное обеспечение финансировали страховую часть пенсии. Поскольку мы сейчас переходим на полноценное пенсионное страхование и упраздняем ЕСН, источником формирования средств Пенсионного фонда станут только страховые взносы — необходимость в разделении на базовую и страховую части отпала. Сейчас объединенная с базовой страховая часть пенсии будет финансироваться из единого источника — той части страхового взноса, которая направляется в распределительную систему. При этом часть взноса, которая шла на формирование пенсионных накоплений и с 2008 года составляет 6%, останется в том же виде — самостоятельном и независимом от страховой части. Таким образом, пенсия с 2010 года будет состоять из страховой и накопительной частей, взносы также будут делиться на распределительную и накопительную части.
Система пенсионного обеспечения какой страны стала прообразом нашей новой модели?
— Наша модель наиболее близка к шведской. Шведы впервые применили комбинированную модель, решили диверсифицировать риски: сохранили и распределительные, и накопительные механизмы. Из наших ближайших соседей по такому же пути пошла Латвия. Мы после долгих дискуссий также склонились в сторону этой модели. В целях обеспечения долговременной финансовой устойчивости пенсионной системы изменять действующую структуру пенсионных обязательств в пользу увеличения накопительного компонента, тем более в условиях современного состояния финансовых рынков, представляется нецелесообразным. Разумеется, приняв эту модель, мы не сможем сразу же обеспечить такой же уровень пенсий, который существует в развитых европейских странах, поскольку тут нужно учитывать и уровень заработной платы, и уплачиваемый тариф. Тот тариф, который был у нас,— 20% — не уплачивает ни одна европейская страна: он слишком низкий. И возраст выхода на пенсию у нас 55 и 60 лет — такого в Европе нет. Кроме того, там требуется 30-летний стаж, чтобы получать полноценную пенсию, а у нас для выхода на пенсию сейчас достаточно 5-летнего страхового стажа.
Означает ли это, что в целях увеличения пенсий каждое из этих условий может быть скорректировано?
— Только не жестко и не в административном порядке, не так, что сегодня было достаточно 5 лет, а завтра — 30. Потому что стабильность и предсказуемость действий законодателя — один из конституционных принципов, который не может нарушаться. Мы это делаем постепенно, через разумный переходный период. Вот сейчас, переходя на новую формулу объединенной страховой части трудовой пенсии, мы включаем туда стажевую компоненту. Поэтому в новой системе полную страховую часть можно будет получить только с 30-летним стажем. Если период страховых взносов будет меньше, то размер страховой части пенсии будет уменьшен на 3% за каждый год до 30 лет, а если больше — будет увеличен на 6% за каждый год сверх 30 лет. Пересчитать страховую часть пенсии с учетом всех процентов можно будет только один раз, когда человек окончательно решит оставить трудовую деятельность, чтобы получить максимальный процент. Тем самым будем экономически стимулировать выход на пенсию в более позднем пенсионном возрасте, который директивно повышать мы не собираемся, тем более что мы еще не вышли на среднеевропейские показатели продолжительности жизни.
Какие проблемы в пенсионном обеспечении граждан выявил финансовый кризис?
— Собственно пенсионного обеспечения кризис не затрагивает. Потому что инвестирование пенсионных накоплений — это не круг вопросов, относящихся к пенсионной системе, а вопрос функционирования финансовых рынков. Для финансового рынка не важно, какие там инвестированы деньги. Тут важно наличие государственных гарантий. Не случайно, когда произошел дефолт 1998 года, исчезли многие банки и не выдавались средства со счетов, ни у одного из НПФ, которые на тот момент действовали, даже в отсутствие системы обязательного накопительного страхования проблем не возникло. Все НПФ по своим обязательствам ответили, и все их активы были переданы на выполнение обязательств. Потому что все понимали, что защита пенсионеров — это приоритет государства. Нет оснований предполагать, что этот подход изменится сейчас.
На ваш взгляд, действующие механизмы инвестирования накопительной части пенсии в полной мере соответствуют требованиям времени?
— Конечно, финансовый кризис подтолкнул правительство к тому, чтобы рассматривать вопрос по расширению инструментов инвестирования. Поскольку пенсия, как правило, является для нетрудоспособных граждан основным источником средств к существованию, для инвестирования пенсионных накоплений изначально применялись преимущественно консервативные инструменты. Однако при сохранении той конфигурации, которая действует сейчас, когда деньгами "молчунов" занимается государственная УК, линейка инструментов может и должна быть расширена. Такие предложения по более эффективному размещению пенсионных средств готовятся.
Примером такого наиболее эффективного инвестирования могут стать, в частности, ипотечные ценные бумаги без госгарантий?
— Почему этот или какой-либо другой инструмент должен вызывать беспокойство, если пенсионные средства не будут утрачены в любом случае? Ведь формирование пенсионных накоплений у нас осуществляется через систему обязательного пенсионного страхования, за нормальное функционирование которой отвечает государство. Можно сказать, что все обязательства этой системы полностью гарантируются государством. Поэтому, если будет принято решение об использовании того или иного инструмента, не входящего в существующий список, то это должно быть обусловлено очень жесткими требованиями. В любом случае наше министерство участвует и будет участвовать в рассмотрении таких предложений с точки зрения обеспечения гарантий прав граждан. В частности, мы выступаем за идею введения обязательного страхования для НПФ по аналогии с действующей системой страхования банковских вкладов и за расширение страхования ответственности УК. Сегодня деятельность УК в части размещения пенсионных активов не страхуется, а страхуются только технические ошибки. Введение такого механизма могло бы обеспечить выплату накопительной части пенсии в случае форс-мажора без участия государства.
Как вы относитесь к инициативе страховых компаний стать участниками системы обязательного пенсионного страхования?
— Мы не против того, чтобы страховые компании участвовали в обязательном пенсионном страховании. Но участвовать они должны в таком случае на равных основаниях с другими игроками. А сегодня это невозможно, потому что НПФ являются некоммерческими организациями, а страховые компании — преимущественно коммерческие. У них разные принципы функционирования, и сегодня они несовместимы. Готовы ли будут страховые компании принять все ограничения, которые есть сегодня у НПФ по разделению средств и по ряду других позиций? Мы пока со страховым сообществом этот вопрос не обсуждали. И потом, надо подумать, целесообразно ли что-то кардинально менять, имея институты, специально заточенные для работы с пенсионными накоплениями.
Здесь более интересен, пожалуй, другой момент. С одной стороны, хорошо, что сегодня накопительный компонент находится в структуре обязательного пенсионного страхования, поскольку это само по себе уже гарантирует сохранность пенсионных накоплений. Однако, с другой стороны, нахождение пенсионных накоплений в государственной собственности не стимулирует широкого развития системы негосударственных пенсионных фондов. Возникает вполне резонный вопрос: насколько правильно и целесообразно то, что средства пенсионных накоплений, которые по своей природе являются личными средствами, состояли в федеральной собственности? А вот если 6% — накопительная часть — частная собственность каждого, человек может выбирать, куда их вкладывать. Если он уверен, что эти деньги в случае чего достанутся его родственникам, а не государству, то он бы по-другому принимал решения. И не было бы у нас такого большого числа "молчунов", которым сегодня безразлично, что происходит с их страховыми взносами.
Разумеется, что переформатирование накопительного компонента из публичной системы пенсионного страхования в систему частного страхования возможно только при условии введения обязательного страхования ответственности всех пенсионных институтов за сохранность средств пенсионных накоплений. Когда мы говорим о пенсионных накоплениях, то должны понимать, что осознанный выбор человека здесь должен быть первичным, а система должна быть настроена таким образом, чтобы человека к этому выбору подводить. Вот тогда он будет думать о старости и участвовать во всевозможных программах софинансирования и накопления, чтобы обеспечить себе действительно достойную пенсию.