премьера / театр
В Национальном академическом театре украинской драмы им. Ивана Франко вчера состоялась премьера спектакля "Легенда о Фаусте", главные роли в котором играют Богдан Ступка и его сын Остап. В одноактной мистерии ЮЛИЮ БЕНТЮ особенно впечатлили два Богдана — Богдан Бенюк, отчасти повторивший в роли пройдохи Каспера своего непревзойденного Швейка, и великий Богдан Ступка, чей финальный монолог заставил зрителей рыдать под собственные аплодисменты.
Первой работой молодого режиссера Андрея Приходько на большой сцене была "Шакунтала" — эстетский спектакль по мотивам индийского эпоса, напоминавший площадное действо со скоморохами и ряжеными. "Легенда о Фаусте", безусловно, сработана в этом же направлении (художник-постановщик Мария Погребняк): здесь запускают в зал огромные надувные шары и цветастых рыб, похожих на воздушных змеев, по сцене разгуливает пара живых лошадей, Мефистофель с Фаустом разыгрывают театр теней, а смена декораций опережает развитие сюжета.
Драму Гете Андрей Приходько держит в уме (хотя совершенно очевидно, что и из сознания зрителя ее уже никак не вычеркнешь), опираясь на тексты-первоисточники — германские легенды XVI века, собранные Иоганном Шписом, пьесы "Трагическая история доктора Фауста" Кристофера Марло и "Доктор Фауст — некромант" Гейсельбрехта. Причем действие здесь достаточно условно, что особенно чувствуется в роли Остапа Ступки (Фауст), который играет типичную немецкую Lesedrama, по ходу пытаясь доходчиво ее иллюстрировать. Вот он среди ангелов под дубом на фоне голубого неба, а вот, стоя на ведущей в подвал лестнице в окружении скелетов и прочей чертовщины, вникает в гроссбух. При этом если по классическому сюжету роль Фауста — едва ли не самая динамичная и драматичная, то в версии режиссера Приходько у нее нет ни начала, ни конца, ни даже эпизодической кульминации.
И по духу, и по костюмам Фауст и Мефистофель в этой постановке абсолютные двойники, и именно это позволяет Богдану Ступке доиграть не только роль сына, но и спектакль в целом. В финальном монологе все переплетается настолько, что совершенно непонятно, кто обращается к зрителю: уставший от самого себя Мефистофель, дошедший до своего земного предела Фауст или же сам худрук Театра им. Франко, променявший богоугодную жизнь на многочисленные таланты. А когда зажигается свет, Богдан Сильвестрович, глядя в глаза, кажется, каждому из сидящих в зале, обращается к друзьям по имени, просит у всех прощения, рассуждает об актерстве и современном мире, а затем желает всем хороших снов, проходит через весь зал и, громко хлопнув дверью, исчезает в том дьявольском мире, который вскоре примет в свои объятия и самих зрителей.
В постановке Андрея Приходько большой многоликий кордебалет, преобладающий над малочисленными персонажами, предоставляет возможность каждому из них сыграть свой моноспектакль в этой мистерии. Однако же кроме Богдана Ступки играть моноспектакль, импровизируя на ходу, удается только Богдану Бенюку — по-простому мудрому и по-народному остроумному пройдохе Касперу, жизненная философия которого представляет собой смесь любопытства и типично украинского "и зачем оно мне надо?". Так, чертей он вызывает с азартом, вычитав заклинание в фаустовском гроссбухе, но идти за хозяином до конца не готов — и это не трусость, а глубинное понимание грани между добром и злом. Тем, кто не видел господина Бенюка во франковском "Швейке", эта работа, сыгранная, по сути, вне декораций (его Каспер куда больше времени проводит у рампы и в зале, чем, собственно, на сцене), покажется шедевром. Так же как и его дуэт с Владимиром Николаенко (Вагнер) — исключительный ансамбль, в котором так и не сошлись на протяжении всей мистерии Фауст с Мефистофелем.