Когда-то я работал в ИД "Конде Наст". И была у меня карта Международного Московского банка, на которую я получал свою зарплату. Офис располагался на Большой Дмитровке, прямо рядышком с гнездом гламура, где все секретарши-ангелы грезят о карьере модного редактора — и самое смешное, что у большинства она складывается. Потом я переехал в Петербург, карта затерялась, а надо было куда-то перевести гонорар из GQ.
Перевели по старой памяти на карту, только теперь банк стал называться UniCredit Bank. С офисом тоже не сильно далеко от основных социальных потоков — на Фонтанке. В конце июня я написал заявление, заплатил рублей девяносто за свою неаккуратность — карту же я потерял — и принялся ждать пластика. 30 июня, как сейчас помню, меня начали забрасывать SMS-ками на московский номер телефона. Карта, мол, выписана, забирайте. Я понимал, что выписана она в Москве, так что на Фонтанку я пришел, выждав для приличия несколько дней.
В операционном зале находилось с десяток столов. За всеми сидели девушки и женщины. Мужчин почему-то на такую работу не берут, или они сами не идут. Помещение вытянуто поперек, поэтому и очереди приходится растекаться по "линии фронта". Дальше все зависит от сознательности граждан. Потому что, когда открывается окно и вы оказываетесь рядом с ним, странно не усесться напротив девушки и не изложить ей свои цели и задачи банковского плана. Это же не ваша работа — запоминать, кто когда пришел. Теоретически это — работа другой девушки, которая спрашивает всех, зачем они пришли и разруливает — кого куда отправить. Девушке лет двадцать, она путается. А иногда и вовсе исчезает из поля зрения. Поэтому сидишь (или стоишь) и ждешь. Минуте на сороковой ожидания я спросил, кто здесь управляющий. "Ой, что вы, она сейчас занята с клиентами!" Наконец появилось сумрачное создание с подсурьмленными глазами. Создание уселось за стол и принялось говорить по городскому телефону. Говорила она о чем-то о своем. Я поинтересовался у двадцатилетней, не откроется ли это окно в ближайшем будущем. "Откроется". А когда? "Минут через пять, у нее сейчас обед". И еще минут пятнадцать поклонница готов обсуждала с подругой что-то чертовски важное.
Очередь — важнейший социальный механизм. Русский человек родился в очереди и умрет в ней. После одноименной повести Сорокина очереди надо любить. В них знакомятся, заводят детей и делятся рецептами. Но вообще-то я пришел в банк. Получить карту. Оперативно снять деньги и отправиться дальше по своим интереснейшим делам. Я милый и покладистый парень, но почему-то мне захотелось проявить хоть какую-нибудь жесткость, даром что уже час я торчал в банке олицетворением аллегорий снисхождения. Наконец меня усадили напротив менеджера. Менеджер выслушала меня и отправилась за картой. Минут через десять я готов был выпрыгнуть из кресла. "Вашей карты нет". Почему?? "Ну как же, она же готова только в Москве. Прошло всего десять дней". Так где же карта? В пути? Ее везут на подводах? Лесами? Под бомбежкой неприятеля? Если в современном мире банковские операции осуществляются нажатием нескольких клавиш, почему одна несчастная банковская карта должна идти из Москвы больше десяти дней? Даже больше одного рабочего дня — почему? Время — деньги, так почему в банке не уважают мое время, то есть деньги? Ведь банк должен как раз всячески демонстрировать уважение к деньгам.
Я пришел через неделю. Карты по-прежнему не было. Я вступил в телефонные отношения. Я звонил, мне звонили. Сначала карта куда-то исчезла, потом она откуда-то взялась. Вся операция заняла недели три-четыре.
Я знаю, что банки — крайне важная в экономике вещь. Что иудео-христианская Европа смогла построить капитализм благодаря ростовщичеству. Что в исламе давать деньги под процент запрещено, поскольку в формулу входит время. А торговать временем — грех. Я уважаю банк как финансовый институт. Почему же он не уважает меня? Мне же не так много надо...
Когда мне звонили из ММБ еще несколько раз и предлагали кредитные карты, я всякий раз отказывался. Не потому, что знал о махинациях с процентами за обслуживание и штрафными пенями, а просто по дикости. Я инстинктивно не вписываюсь в кредиты-ипотеки. Я не верю в проценты и кривые на графике. Я верю в кэш. Мне не нужно от банка льгот и преференций. Мне нужно, чтоб если уж решили мои работодатели перевести мои деньги через некий банк, то пусть он радуется, лучится улыбками и создает у меня иллюзию, что это потрясающе удобно. Получать деньги по карте. Это же мои деньги лежали у них в банке. То есть они мне были должны все эти недели, не заплатив ни копейки процентов. Или я что-то неправильно понимаю в капитализме.
Сергей Полотовский