О том, почему мониторинг прессы на выборах, проведенный различными организациями, может давать прямо противоположные результаты, Ирина Нагорных расспросила руководителя аналитического центра интернет-библиотеки СМИ Public.Ru Дмитрия Воронцова.
— Можно ли в принципе замерить доступ партий и кандидатов к СМИ на выборах с помощью мониторинга?
— Невозможно. Мониторинг может показать статистику — у кого присутствие в СМИ было больше, у кого — меньше. Если случится предвыборный скандал с партией, про него могут много и долго писать. Но это не значит, что в смысле доступа к СМИ партия получила какие-то преференции. Хотя если в мониторинг включать все публикации без разбора, то кто-то может прийти к такому выводу. Это вопрос критериев отбора и методики. При грамотном мониторинге должны обязательно отдельно оцениваться рекламные материалы или — в политическом плане — агитационные материалы.
— А вы как специалист по мониторингу можете отделить информирование от рекламы?
— Конечно, есть формальные критерии, но далеко не всегда в публикациях ставится пометка "На правах рекламы". Нередко встречаются материалы, которые находятся на грани. Тогда критерии могут быть более сложными, однако здесь начинается субъективизм каждого конкретного мониторщика.
— ЦИК не раз заявлял, что намерен применять мониторинг как инструмент избирательной кампании. Что это может дать для выборов?
— Надо смотреть прежде всего на то, какими правилами ограничен мониторинг. Если методика будет прозрачной и не позволит истолковывать результаты в ту или иную сторону — источники мониторинга, характеристики статей, которые принимаются к мониторингу,— это один разговор. Но у меня возникает вопрос: если материал не носит официального агитационного характера, то как я должен оценить ту или иную статью? То есть я как мониторщик должен понять, исходя из неких критериев, которые должен прежде всего установить сам ЦИК, что это рекламный материал. Без этих критериев один мониторинговый центр оценит так, а другой — по-иному, и результаты будут совершенно разными.
— Если Центризбирком не даст этих критериев, сможет ли тогда сам мониторинговый центр при ЦИКе заниматься подведением "правильных итогов" мониторинга?
— Чем строже рамки, в которые будет поставлен мониторинг, тем меньше будет возможностей для трактовок и манипуляций. Однако, на мой взгляд, разработка настолько четкой модели мониторинга, чтобы его результаты были объективны и не вызвали затем неоднозначных трактовок,— крайне сложная задача. Возможно, поэтому пока в думской кампании ни критериев, ни методики мы как профессионалы не увидели.
— А может ли мониторщик сам учитывать те искажения, которые содержатся в материалах СМИ?
— Нужно задать параметры искажений. Но вообще это обычно не задача мониторщика. Он обязан аккумулировать информацию так, как она опубликована. Это уже к журналисту вопрос: правду он написал или по заказу, чтобы очернить какого-нибудь политика. Здесь мониторинг бессилен. Мы измеряем только то, что есть в СМИ, даже если к реальности это не имеет никакого отношения. И опять-таки это не весь объем, а только определенный заданный сегмент. Разница критериев как раз и приводит к тому, что одни померили, другие померили, пришли к разным выводам и пошли в суд доказывать при помощи мониторинга реальность. А реальности в их измерениях может вообще не быть.
— Кстати, КПРФ и ЦИК действительно недавно "мерились мониторингами" в суде. Это что, тоже к действительности никакого отношения не имело?
— Они могли бы идти в суд, если бы исследования были сделаны по одним критериям и по одной модели и можно было бы обвинять одну из сторон в необъективности. Это все равно как после падения самолета одна экспертная компания будет оценивать только по "черному ящику", а вторая — только по показаниям очевидцев. Мониторинг — очень субъективная вещь, если в него закладываются субъективные критерии.