На этой неделе исполняется ровно год после разгона акции протеста в центре Тбилиси, когда власти применили против митингующих дубинки, резиновые пули и слезоточивый газ. За это время в Грузии дважды были выборы и один раз — война. Принесет ли годовщина 7 ноября новые потрясения, выясняла специальный корреспондент ИД "Коммерсантъ" Ольга Алленова.
"Отставкой президента это в любом случае не грозит"
Залитые солнцем улицы и фонтаны, которые стали визитной карточкой города. Чрезмерно вежливые официанты в кафе, прилежно выговаривающие русские слова. Взгляды встречных людей на улице — заслышав русскую речь, они пристально всматриваются в твое лицо: сначала в их глазах удивление, потом недоумение, потом — настороженность. Все это Тбилиси через три месяца после войны.
В центре города на месте Института марксизма-ленинизма строится отель Hyatt. Точнее, не строится, а реконструируется: сталинское здание института очень понравилось арабским инвесторам. Кроме этого в городе строится еще шесть отелей международного уровня — в Тбилиси их не хватает.
В самом роскошном отеле Marriott назначают важные встречи и за чашкой чая обсуждают проблемы финансового кризиса, войну с Россией и предстоящие массовые акции протеста 7 ноября, которые грузинская оппозиция готовится отмечать особенно масштабно.
Я сижу с депутатом грузинского парламента Петром Мамрадзе. Он представляет парламентское большинство и убеждает меня, что 7 ноября грузинской власти не страшно.
— Год назад у них был ресурс, а теперь его нет,— считает депутат.— Это показали последние выборы в парламент: на них правящая партия одержала решительную победу.
Оппозиция уверена, что парламентские выборы, состоявшиеся в мае, фальсифицированы властями и что официальные данные ЦИКа никак нельзя считать отражением реальной ситуации в стране. Об этом незадолго до встречи с Петром Мамрадзе мне говорил известный грузинский оппозиционер Давид Бердзенишвили, отсидевший треть своей жизни в советских лагерях (интервью с ним читайте здесь). Оппозиция также считает, что война в Южной Осетии стала роковой ошибкой Саакашвили, которая рано или поздно приведет к его отставке.
Мой собеседник Петр Мамрадзе уверен в обратном.
— Я согласен, что ввод войск в Южную Осетию был ошибкой,— говорит депутат.— Потому что это перечеркнуло нашу четырехлетнюю политику по отношению к этому региону. Однако был ли у президента другой выход? В этом мы и будем разбираться. Но отставкой президента это в любом случае не грозит. Когда Россия вводила свои войска в Южную Осетию, она как раз рассчитывала на то, что в Грузии народ хлынет на улицы, чтобы свергнуть Саакашвили. Но этого не произошло. Русские ошиблись. Потому что российские политики не знают менталитета грузин. У нас в дни войны вся оппозиция пришла к Саакашвили и пожала ему руку, сказав: "Наши разногласия остаются в стороне, раз враг оккупировал нашу землю".
В это время в холле появляется посол США в Грузии Джон Тефт. Мой собеседник привстает — посол, слегка кивнув головой, проходит мимо.
— Я что хочу сказать,— продолжает Мамрадзе,— русские ведут топорную политику в Грузии. Страсть выдавать желаемое за действительное опять подвела чекистский режим Путина.
"Чекистский режим Путина" мой собеседник упоминает часто — похоже, это словосочетание ему особенно нравится. Еще он говорит, что, признав Абхазию и Южную Осетию, Россия оказалась в одном лагере с Никарагуа. Что, когда российские военные корабли пошли к берегам Венесуэлы, весь мир смеялся, потому что это были старые корабли, не представлявшие никакой угрозы. И что на самом деле американцы никогда не поддерживали Саакашвили, это плод больного советского воображения, а поддерживал Саакашвили грузинский народ — и эта поддержка есть у него и сейчас.
Все, что говорит депутат, можно слышать и по грузинскому телевидению. Причем много и часто. Официальная позиция властей: российские войска вошли в Южную Осетию в ночь на 7 августа и готовились идти на Тбилиси, и если бы армия Грузии не встретила эти войска в Южной Осетии, Тбилиси бы пал на третий день и здесь бы уже сидело марионеточное правительство "ставленника российских спецслужб" Игоря Гиоргадзе.
Главной темой грузинских новостей изо дня в день остаются война в Южной Осетии и реакция на нее Запада и России. Осуждать Россию модно. Пытаться осудить грузинскую власть — нет. Оппозиция, которая пытается осуждать и тех и других, нарывается на обвинения в предательстве, поддержке русских, попытке захватить власть при помощи России. Поэтому оппозиция очень осторожна. Никто не хочет прослыть агентом России. Здесь таких уже и нет: пророссийская позиция заведомо проигрышна.
"Пусть осетины едут во Владикавказ!"
Подземный переход на площади Свободы отражает перемены, происходящие в Грузии. В прошлый мой приезд именно этот переход произвел на меня сильное впечатление: на белых стенах художники нарисовали старые карты Грузии вместе с Абхазией и Южной Осетией, а в стеклянных витринах, разделяющих переход на две стороны, рассыпали красивые мелкие камни и песок. Теперь в витринах разбиты стекла и спят бомжи, а переход опять заняли прежде вытесненные отсюда торговцы всякой всячиной. В центре — книжный развал. Торговец старыми книгами Сосо убеждает меня, что Сталин был великим человеком и, если бы он был жив, не позволил бы захватить Южную Осетию и Абхазию.
— Это наша земля! Зачем Россия ее забрала? — запальчиво говорит Сосо. Потом, подумав немного, смягчается: — Нам с русскими делить нечего. У нас одна церковь, одна культура, одна история. Вы только нас уважайте чуть-чуть.
А потом, снова подумав, опять говорит:
— Пусть осетины едут во Владикавказ! А это наша земля.
Я иду к российскому посольству. Это место стало символом неприятия российской политики в Грузии. Здесь даже есть своя стена ненависти. Это стена напротив здания российского посольства, вся исписанная ругательствами в адрес России и Путина. Лицо Путина — на мусорном баке, стоящем тут же.
На стене кинотеатра "Руставели" — листовка, приглашающая на рок-концерт Stop Russia. Ставшая очень популярной за послевоенные месяцы акция Stop Russia проходит каждую неделю в разных ресторанах и клубах. На этот раз — в пивном ресторане "Казбек". Один из организаторов рок-концерта по имени Коба, молодой кудрявый 17-летний мальчик, горячо говорит мне, что Южная Осетия — это грузинская земля.
— Если мы придем к вам в Дагестан или Чечню, вам понравится? — спрашивает Коба.
На скамейках сквера у ресторана свежие надписи, сделанные перочинным ножиком: "Сакартвело — Южная Осетия и Абхазия". Сакартвело — это Грузия.
"Саакашвили русских устраивает"
В парламенте Грузии у меня две встречи. Я прохожу спецконтроль и поднимаюсь по ступеням величественного здания, построенного еще пленными немцами после войны. Прямо передо мной — портрет грузинской царицы Тамары, женщины, сделавшей Грузию великой страной.
Мой знакомый Коба Ликликадзе, либерал и патриот (в Грузии такое сочетание не считается невозможным), как-то сказал мне: "Царица Тамара не стала воевать с осетинами — она вышла замуж за осетинского князя. Вот это мудрость. А покупать танки и показывать осетинам, какие у нас автоматы, может каждый, только результата это не даст". Коба убежден, что вступать в войну с Россией Грузии не следовало: этим она развязала руки России. "Я вообще думаю, что Саакашвили русских устраивает,— считает Коба.— Никакой другой политик в Грузии не совершил бы таких ошибок, которые совершил он. Это он виноват в том, что у нас забрали еще и Ахалгори".
Коба уверен, что Михаил Саакашвили проиграл и что 7 ноября это выльется в протест грузинского народа, который считает его виновным в войне и ее результатах. "Его единственный шанс — демократические перемены,— убежден Коба.— Поэтому Саакашвили уже разрешил дебаты в телеэфире и сейчас должен сделать еще ряд поблажек. Может, даже "Имеди" отдадут семье Патаркацишвили. И конечно, ему придется пообещать повторные парламентские выборы, потому что второго 7 ноября его режим не выдержит".
Про 7 ноября я говорю и с моими собеседниками в парламенте. Один из них после обычной официальной беседы просит меня выключить диктофон:
— Русские все испортили. Если бы русские вошли в Цхинвали и не пошли дальше, Миши здесь уже не было бы.— Депутат показывает пальцем вверх.— Но тем, что они пошли дальше, до Гори, и угрожали, по сути, своими танками всей Грузии, они продлили пребывание Саакашвили у власти. У нас народ такой: если кого-то бьют, мы встаем на защиту. И честно говоря, теперь у нас у всех руки связаны. Выйдешь 7 ноября с каким-то радикальным требованием — скажут: "Ты русским продался, тебя русские президентом хотят сделать в Грузии". Это страшное оскорбление, никто не хочет быть русским ставленником. А при том, что Ахалгори оккупировано и это вызывает у всех страшное возмущение, требовать сейчас ухода Миши бессмысленно. Миша говорит: "У нас оккупация". И он прав, потому что ни один человек, понимая, в какой ситуации сейчас Грузия, не станет подливать масла в огонь и работать против своей страны.
Другой мой собеседник, депутат Паата Давитая, представитель парламентской оппозиции, возглавляющий комиссию по расследованию августовской войны, тоже говорит о "просчетах России".
— Россия взяла только то, что у нее уже было,— Абхазию и Южную Осетию,— говорит Давитая.— Но Грузию она потеряла. Вы посмотрите, как выросли антироссийские настроения в Грузии. Если раньше многие думали, что найти общий язык с Россией можно, то теперь так никто не считает.
Депутат говорит, что Грузия теперь еще быстрее пойдет в НАТО — за защитой от России. И что войной в Южной Осетии Россия только помогла Саакашвили, потому что "политика силы в Грузии не проходит".
— У нас и в советские времена все время тут были восстания,— рассуждает депутат.— А нынешняя Россия гораздо слабее Союза. Она может, конечно, захватить Грузию, но удержать ее она не сможет.
Я спрашиваю депутата, пойдет ли он 7 ноября на акцию протеста, которую широко рекламирует радикальная оппозиция.
— Наверное, пойду, ведь год назад я стоял на ступеньках парламента,— говорит Давитая.— Но сегодня ситуация другая.
— Смены власти не будет?
— Однозначно. Это вечная ошибка Кремля — думать, что русские танки или самолеты могут свалить Саакашвили.
"Настроения в стране, конечно, не из лучших"
Я еду в МВД Грузии, где к 7 ноября уже наверняка готовятся. Мне этого, впрочем, не показывают. Министр Вано Мерабишвили, спокойный и улыбающийся, с удивлением отвечает на мой вопрос: "Акции протеста? Конечно, будут. В любом демократическом государстве бывают акции протеста".
— Но в прошлом году эти акции чуть не переросли в революцию,— говорю я.— А в этом, учитывая недовольство людей войной и потерей территорий, они могут быть еще масштабнее.
— Нет, ну что вы,— улыбается министр.— Конечно, протестный электорат есть, и многие лидеры остались, и отголосок тех событий, конечно, будет. Но я не думаю, что ситуация такая серьезная, потому что общественное мнение серьезно изменилось. Вы же знаете, в январе этого года в Тбилиси мы проиграли во всех районах, кроме одного.
— Вы имеете в виду президентские выборы?
— Да-да, тогда Гачичеладзе взял 240 тыс. голосов, а мы — только 160 тыс. А в мае на парламентских выборах мы победили в 8 из 10 районов Тбилиси, а коалиция Гачичеладзе взяла только 120 тыс. голосов. Такого не бывает без серьезных изменений.
— Вы имеете в виду смерть Патаркацишвили?
— Не только. Конечно, Патаркацишвили — это философия, это деньги, это надежда. Но изменились и настроения общества. И неправда, что рейтинг Саакашвили упал после войны. Насколько я знаю, по данным соцопросов, он совсем не упал. Хотя настроения в стране, конечно, не из лучших. И дело не только в войне — и без войны у нас сейчас были бы большие проблемы из-за кризиса. Ведь в мире не осталось свободных денег, а значит, инвестиции будут падать.
На прощание министр показывает мне видеоролики и дает прослушать записи телефонных разговоров, которые уже знает наизусть вся Грузия. Российские солдаты меняют на деньги украденную с грузинских военных баз технику, а заодно — свои боеприпасы. Контрактник звонит подруге и спрашивает ее, продала ли она переданное ей из Южной Осетии кресло. Подруга спрашивает, за сколько продавать факс. Контрактник переспрашивает несколько раз: слово "факс" ему незнакомо. Разговор завершается словами: "Если эта штука прилагается к креслу, продай за сколько хочешь, деньги поделим". Министр, слушая это, покатывается со смеху.
Об этих записях, не раз прокрученных в телеэфире, мне рассказывали многие знакомые в Тбилиси. Самой смешной, по их мнению, была запись, в которой зафиксирован разговор российского генерала с женой: "Ты видела, Люся, когда-нибудь 120 литров чачи одновременно?"
Эти пассажи уже вошли в грузинское сознание. И несмотря на то что оппозиция все-таки собирается вывести в годовщину разгона акции протеста людей на улицы, созданный властями образ России, возможно, поможет им избежать 7 ноября массовых беспорядков, а Михаилу Саакашвили — сохранить власть.