Два ведомства предлагают свои пути снижения цен на продовольствие. В результате цены вырастут
Говорят, что сентябрьским повышением ввозных пошлин на куриное мясо в правительстве недовольны: Александр Заверюха обмолвился, что пошлина-то выросла, а цены на импортные куриные окорока как были, так и остались на прежнем уровне, и бьет на российском рынке американская курятина нашу с прежней силой. Защита, мол, не сработала, потому что российским импортерам удалось добиться снижения закупочных цен в Америке под угрозой резкого сокращения объемов закупок, вот и получилось, что основная тяжесть повышения пошлин была переложена российскими импортерами на американских производителей. А раз тариф не сработал, защищать внутренних производителей, похоже, решено по-другому.
В середине сентября министр Внешнеэкономических связей Олег Давыдов обратился к Виктору Черномырдину с предложениями по осуществлению "ряда оперативных и перспективных мероприятий в области тарифного регулирования внешней торговли". Цель мероприятий: защитить отечественных производителей продовольствия от импортного нашествия. Среди перечисленных есть и знакомые методы — тарифное регулирование. Но есть и кое-что новенькое.
МВЭС предлагает ввести квотирование импорта продовольствия.
Отвлечемся от высоких слов про обещанную президентом свободу внешней торговли: что касается экспорта, то ее и раньше можно было заметить, лишь хорошенько приглядевшись, но импорта нетарифные ограничения пока не касались. Впрочем, спустимся на землю и рассмотрим аргументы МВЭС — может, и правда, оно того стоит? Высокие чиновники самого министерства разговаривать с Ъ на эту тему категорически отказались, так что аргументы "за" нам придется искать в самом упомянутом выше письме Олега Давыдова премьеру.
МВЭС: знакомая спецпесня
Итак, дано. "Уровни цен на импортное продовольствие и внутренних оптовых цен сблизились", справедливо отмечено в письме. Однако цены на ряд продуктов, поступающих по импорту, даже с учетом пошлин ниже цен на продукцию отечественного производства, так что в ближайшее время, пишет Олег Давыдов, "возможно, потребуется несколько усилить протекционистские меры". В случае, если на рынке продовольствия будет отмечен "заметный рост цен", МВЭС рекомендует ввести тарифные квоты. "Это позволит оказать давление на рынок через ограниченный импорт продовольствия по сниженным ставкам или беспошлинно". Квоты, как указано в письме, могут вводиться только на некоторое время, однако "не следует допускать значительного расширения импорта". (Последнего, впрочем, пугаться не стоит — речь, во всяком случае в письме, не идет о том, чтобы свести импорт какого-либо товара к минимуму. Олег Давыдов считает, что квоты могут устанавливаться исходя из прошлогодних объемов импорта с поправкой на рост доходов населения).
Внешне схема, предложенная МВЭС, логична: в случае, если цены начинают ползти вверх, предлагается силами импортеров проводить товарные интервенции на внутреннем рынке. Такие интервенции должны быть точечными и происходить в заданное время, а товара, ввезенного импортерами беспошлинно (или по сниженным ставкам) не должно быть слишком много, иначе рынок будет дестабилизирован, и внутренний производитель не сможет, даже снизив цены, реализовать товар. Отсюда следует необходимость введения квот. Но эта внешняя логика, на взгляд экспертов Ъ, верна лишь при упрощенном подходе к проблеме.
Для начала разберемся с ценами. Первым кандидатом на попадание в список полузапрещенных к импорту товаров в документе названо сливочное масло, "уровень пошлин на которое не в полной мере обеспечивает выравнивание цен": как указано в самом документе, цены российских производителей — от 2500 до аж 5000 руб. за кг, а импортное масло стоит, включая пошлины, 3280 руб. за кг. Примерно такой же расклад по ценам на мясо (свинину и птицу) и сахар. Правда, окончательное решение вопроса о введении или невведении квотирования МВЭС перенесло на октябрь--ноябрь, увязав его с "ходом реализации урожая 1994 года". А "ход реализации" таков: по данным Госкомстата на 15 октября средневзвешенная по регионам цена на масло российского производства равна 4300 руб. Однако и курс доллара не стоит на месте и цены на импортное масло к тому же числу поднялись до тех же 4250-4300 тыс. руб. за кг. В расчет средневзвешенных цен брались, во-первых, цены предложения (не факт, что они и станут ценой покупки), а во-вторых, все цены предложения подряд, включая несколько диковатые — в Приморье (6200 руб. за кг). Так что реальные цены на масло российского производства могут оказаться ниже цен на масло импортное. То же можно сказать и в отношении других групп товаров, упомянутых в письме МВЭС.
Но, положим, ситуация может и измениться: пока ЦБ держит доллар в рамках, но вдруг перестанет? Может быть, тогда квотирование импорта и сыграет положительную роль?
Отнюдь. Заметим, что министр (не разделяя их) говорит вообще-то о двух разных ситуациях: первая — когда себестоимость производства отечественного продовольствия выше импортного и, дабы не терпеть убытков, отечественный производитель назначает более высокие цены; вторая — когда отечественный производитель (или продавец) задирает свои цены с оглядкой на импорт, хотя себестоимость производства позволяет держать их на более низком уровне.
В первом случае квотирование еще помогло бы производителю, но тогда квоты нужно вводить не на время, а навсегда или повышать тариф. Но как это отразится на ценах рынка, предсказать нетрудно — благо пример защищенного со всех сторон "АвтоВАЗа" у всех перед глазами.
Что же касается второго случая... Давайте не будем играть в прятки. Еда, завозящаяся специмпортерами по спецценам, возможно, кому-нибудь и достанется — по спецталонам. Как отметил один из сотрудников МВЭС, в целом "надежды на снижение цен мало, потому что всегда появляются 2-3 посредника, у которых и осядет вся прибыль, а цены на рынке останутся прежними". В качестве примера он привел деятельность Росконтракта, который ввозил товары по льготным режимам и продавал по низким ценам, на чем и делали бизнес посредники.
Кстати, как будут делиться квоты между импортерами, пока непонятно. Предлагаемое министром лицензирование поставок продовольствия в рамках квот приведет — однозначно — к появлению когорты специмпортеров. А выделение квот и снижение импортных тарифов для отдельных импортеров нарушает принцип равенства условий для всех участников внешнеэкономической деятельности, что вряд ли будет приветствоваться ГАТТ. Но, насколько эксперты Ъ поняли из бесед в МВЭС, может быть принят и другой вариант — "самораспределения" квот: объявляется снижение тарифа на определенное время и количество товара, которое может быть завезено по низким ставкам, а дальше — кто успел, тот и съел. Кому-то повезет, остальные же будут ввозить свой товар в обычном режиме. Впрочем, как бы квоты ни распределялись, ни производитель, ни потребитель от того не выиграет.
Ну и, наконец, стоит упомянуть о еще одном предложении, выдвинутом министром в том же письме: создать общественный совет при правительстве, который и должен будет, рассмотрев ситуацию, складывающуюся на рынке продовольствия, давать правительству рекомендации — ужесточать или, наоборот, ослаблять защиту местных производителей. С этим предложением спорить трудно — совет так совет. Но вот о том, какие советы правительству будет давать этот орган, догадаться нетрудно — достаточно посмотреть, кто будет входить в его состав. Предложено включить представителей производителей, Комитета по торговле, Минсельхозпрода, МВЭС, ГКАП и профсоюзов. Был ли кто-нибудь из них когда-нибудь замечен в благоволении импортерам? Нет. Есть ли уверенность в том, что они сейчас проголосуют за снижение таможенных пошлин или против идеи квотирования импорта с целью стимулировать удешевление внутреннего производства? Скорее всего — тоже нет.
(ВРЕЗКА)
Заместитель председателя правительства РФ Александр Заверюха: Механизмы и регуляторы аграрного рынка должны присутствовать в экономике не только на уровне технологий, структуры производства, объемов продукции, но и на конечном этапе при распределении продовольствия путем аукционов, конкурентности его поставок. Если у кого-то возникнет желание обвинить нас в стремлении регулировать все и вся, то этим "теоретикам" мы могли бы порекомендовать изучить опыт Соединенных Штатов Америки, Испании, Польши, Венгрии. Эти страны с либеральной экономической системой и тем не менее последняя достаточно жестко регулируется.
Рынок без соответствующей рыночной инфраструктуры, без оптовых рынков существовать не может. Между тем, в этом направлении пока мало что предпринималось. И сегодня проблема для сельских товаропроизводителей состоит не столько в том, чтобы произвести достаточное количество сельхозпродукции, сколько в трудностях, связанных с ее переработкой и реализацией. Разрушение прежних систем снабжения привело к затовариванию сельскохозяйственной продукцией в одних регионах и нехватке продовольствия в других. Незаинтересованность, неспособность вновь возникших рыночных структур пока явно недостаточна для управления прежними товаропотоками. Без этих структур бросок в рынок практически привел к распаду единого экономического пространства на отдельные региональные рынки.
Поэтому мы должны будем вернуться к тому, что государство при рыночном механизме на каком-то этапе должно участвовать в создании инфраструктуры рынка, помочь производителям в реализации продукции, контролировать их, не допуская разрушения и монополизации новых структур.
Ъ: Чем федеральная продовольственная корпорация будет отличаться от таких структур как АО "Росхлебопродукт" и других, аналогичных последнему?
Александр Заверюха: Государственные структуры, обслуживающие ранее движение товаров, стали коммерческими и не могут в полной мере выполнять несвойственные им функции — государственного агента, представителя государства. На рынке должен существовать государственный орган, который сам по себе не являлся бы хозяйствующим субъектом, но взаимодействовал бы со всеми рыночными и коммерческими структурами по рыночным правилам, размещая заказы на закупку продовольствия на конкурсной основе.
(КОНЕЦ ВРЕЗКИ)
Минсельхоз: регулирование изнутри
Олег Давыдов в своем письме на имя премьера вопросов стимулирования внутреннего производства не касался. Его можно понять — это задачи другой епархии. К тому же идея квотирования пока еще носит слишком туманный характер и не проработана до конца.
Минсельхозпрод, со своей стороны, также оказался не чужд идеи "стимулирования через регулирование". Там шли к этому своим путем, но идея приобрела уже более завершенный вид и вылилась в предложение о создании Федеральной продовольственной корпорации, которая и была не так давно создана постановлением правительства РФ. В пресс-службе министерства корреспонденту Ъ отрекомендовали обратиться к начальнику ценового управления Минсельхоза Леониду Холоду как к автору идеи, разработчику программы и одному из будущих вице-президентов Федеральной продовольственной корпорации.
Ъ: Как будет действовать Федеральная продовольственная корпорация?
Леонид Холод: Допустим, на основе анализа текущей ситуации выясняется, что какой-то рынок перегружен (Северный Кавказ в период уборки зерна), и товаропроизводитель вынужден реализовать зерно по низким ценам, лишаясь возможности участвовать в этом рынке завтра, когда конъюнктура улучшится. И тут на сцену выходит государство и осуществляет закупочную интервенцию, скупая излишек продукции. Затем оно осуществляет товарную интервенцию уже на дефицитном рынке — вываливает на рынок продовольствие, чтобы стабилизировать ситуацию. В Москве, например, на наш взгляд было бы полезно произвести интервенцию по мясу, молоку, овощам. Тогда, возможно, исчезла бы зависимость города от массированного импорта.
(ВРЕЗКА)
Заместитель начальника Департамента по продовольствию г. Москвы Вячеслав Титкин: "Федеральная продовольственная корпорация снабжать Москву не будет — это точно. Обеспечить город продовольствием мы сможем и без их помощи: у нас для этого есть своя собственная организация — 'Москонтракт'".
(КОНЕЦ ВРЕЗКИ)
Помимо интервенций корпорация собирается проводить и залоговые операции. Если товаропроизводителю не нравится конъюнктура на данный момент, он может заложить свой продукт и сидеть думать: выкупить ее из залога или не выкупить. Положим, по зерну мы могли бы предложить срок раздумий — 9 месяцев. Такого рода операции позволят сгладить сезонные толчки рынка.
Но это еще не все. Если в стране по какому-то продукту наблюдается абсолютное перепроизводство (в настоящее время это, например, овес, ячмень, шерсть), корпорация может скупить эту продукцию по цене более низкой, чем рассчитывает производитель, и централизованно попытаться ее продать на внешнем рынке, освободив рынок внутренний от непроглоченного им продукта.
В функции корпорации будет также входить осуществление программ мягкой адаптации производителя к рынку, стимулирования свертывания продукции, не находящей сбыта. Первой в ряду регионов, где такая программа будет проводиться — Калмыкия, которая полностью зависит от шерсти и находится в критическом состоянии, поскольку шерсть сейчас никто не берет. Здесь можно было бы предложить приплачивать тем, кто отказывается от производства. Это дешевле, чем мыкаться с шерстью: хранить ее, искать покупателя.
Ъ: По каким ценам будет закупаться продукция?
Леонид Холод: Идеально было бы использовать гарантированные цены, позволяющие обеспечить расширенное воспроизводство. Но здесь все упирается в возможности государственного бюджета. В конечном счете все может свестись к тому, что цены будут определяться расчетным путем: делением величины бюджетной ссуды на количество закупаемых тонн. Цена и заложенный в ней доход производителя могут быть самыми мизерными, но способствовать освобождению рынка от излишней продукции и повышению цен на освобожденном свободном рынке. Залоговая ставка будет представлять собой самый низший уровень гарантированных цен, ниже цен скупки, поскольку дает привилегии в выборе рыночного поведения.
Ъ: Не будут ли гарантированные цены стимулировать производство ненужной продукции?
Леонид Холод: Нет. Гарантированные цены будут применяться только в пределах квот. Кроме того, к выделению квот мы будем подходить гибко. Это и есть элемент регулирования. Нельзя давать слишком большую квоту и надолго.
А деньги где?
Предполагается, что корпорация будет действовать на рынке сельхозпродуктов, которые испытывают наибольшие затруднения в реализации. Сейчас, по мнению Минсельхозпрода, это — зерно, шерсть, лен, молоко, мясо, птица. Как полагает Леонид Холод, список такой продукции будет уточняться постоянно, в зависимости от конъюнктуры рынка. Например, по его словам, резко изменилась ситуация на рынке льна: еще два года назад это был вполне благополучный продукт, а сейчас разразилась катастрофа — никто не берет.
По оперативным данным, которые стекаются в Управление цен Минсельхоза, на 15 октября остатки сельхозпродукции, которую не удалось реализовать хозяйствам в целом по России составляет: мяса и мясопродуктов — 11,0 тыс. т, молока и молочных продуктов — 24,9 тыс. т, зерна — 1142,7 тыс. т (львиную долю нереализованного зерна составляет рожь и ячмень), шерсти — 11,1 тыс. т. В Управлении цен полагают, что, например, объемы российского мяса, не находящего спроса на местах, вполне сопоставимы с тем его количеством, которое необходимо для полного и окончательного вытеснения импортной продукции из Москвы и С.-Петербурга вместе взятых. (По мнению экспертов Ъ, для вытеснения импорта излишков все же маловато — 11 тыс. т мяса в Москве, например, — это примерно по килограмму на человека). Но факт, что излишки есть, причем то же мясо предлагается достаточно недорого (2500-4200 руб./т, конечно, без учета стоимости перевозки). Дело за покупателями.
Предполагается, что ФПК будет, в отличие от всех АО и корпораций, созданных на базе прежних заготовительных министерств, органом строго государственным, некоммерческим и практически только распределяющим бюджетные ссуды. Для осуществления собственно закупочных функций ею будут привлекаться разного рода коммерческие структуры на конкурсной основе. В то же время ФПК, будучи распределяющим государственным органом сможет, по мнению Леонида Холода, разбить монопольное положение на рынке аграрной продукции тех коммерческих структур, которые государство само и породило: "ФПК может влиять на соотношение монополистов и немонополистов на рынке через разумное поведение при распределении тендеров на закупки и поставки. В качестве примера подобного монополиста, с которым следует разобраться можно привести 'Росхлебопродукт'. Мало того, что сам он грешен, но еще и умудрился создать "Ассоциацию зернового рынка" — еще большего монополиста — и там заправляет. Но тендерная комиссия может слегка эту монополию порушить, выбрав в качестве агента кусок ее самой или аутсайдера, который внушает доверие."
Подвиг, достойный Геракла. Но все будет зависеть как минимум от того, насколько хорошо сработает схема финансирования корпорации. По словам г-на Холода, "первоначально корпорации будет выделена бюджетная ссуда для закупок продовольствия. Чуть позже, когда будет принят закон о бюджете, можно будет оперировать точными цифрами. Далее предполагается, что деньги все-таки вернутся и, надеемся, что здесь прежних бед можно будет избежать. Хотя Бог покажет, поскольку корпорация зависима от всех процессов, проходящих в экономике."
Корпорация рассчитывает также на перераспределение средств, уже выделяемых сельскому хозяйству. Например, на то, что будет действовать не традиционная схема производственных дотаций, которых сейчас более десяти, а программы поддержек регионов, где те же деньги будут расходоваться более эффективно. Кроме того, есть надежда, что на счет корпорации переведут средства, выданные ранее в качестве бюджетной ссуды на закупку продовольствия другим организациям (тому же "Росхлебопродукту", например).
Однако, на взгляд экспертов Ъ, главный вопрос — финансирование — все-таки проработан в Минсельхозпроде слабовато, а это ставит под удар всю идею. Ссуда Россельхозпродукта уже потрачена, и ждать ее возврата как-то неосмысленно. Как впрочем и того, что государство вовремя выделит причитающаяся ссуду самой Федеральной корпорации. И вообще могут дать не тому, кто полезнее, а тому, кто сильнее. И опять "Росхлебопродукт" может оказаться на коне, как, впрочем, считают многие: в аграрном комитете Думы, например, нам твердо заявили, что ФПК не в состоянии будет потеснить РХП. Но главное даже не это. Пусть государство идет на создание гигантской продовольственной биржи, коей, по сути будет являться ФПК при слабости негосударственных продовольственных бирж это не беда. Но то, что закупки будут осуществляться коммерческими структурами на государственные деньги, создает такую почву для коррупции, что только держись.
Именно это может оказать самым слабым звеном при создании ФПК. Недаром, эту, еще не родившуюся мать всех российских продовольственных бирж, заранее упрекают в том, что "эта структура, созданная под высокого чиновника".
Смотри в оба!
Проблемы с финансированием ФПК (АПК, ВПК...), понятно, есть и будут. Однако, допустим, что их удастся решить, и корпорация начнет действовать. Допустим, что в силу вступит и проект поддержки сельхозпроизводителей, предложенный МВЭС (напомним, что никаких сроков и механизмов введения квот пока нет). Хотя два проекта и создавались в разных ведомствах, и разработчики могли и не знать о параллельных проектах, не исключено, что оба из них найдут признание "наверху" и будут приняты. Как они будут работать вместе?
Основная цель обоих проектов — сбить неоправданно высокие цены внутренних производителей (если возникнет такая необходимость), сдерживая при этом импорт, чтобы не задавить их окончательно. Ведь столкнувшись с невозможностью реализовать конкурирующий с импортным товар, сельскохозяйственные предприятия могут сократить производство на следующий год, а задача стоит как раз в обратном.
Что происходит после того, как введена квота и снижены пошлины? Внутренние производители могут пойти на снижение своих цен, а могут и не пойти (издержки слишком высоки, а кредиты — недосягаемы). Возникает затоваривание на рынке продукцией собственного производства. В дело включается ФПК и закупает товар или принимает его в залог по относительно высоким ценам — иначе вся схема поддержки теряет смысл. По низким ценам, установившимся в тот момент на рынке, продукцию реализовать нет смысла, ФПК должна будет дождаться момента роста цен. Но вот объем квотированного завоза выполнен, пошлина на импортный товар устанавливается в размере, превышающем прежний, установленный до снижения уровень (надо погасить потери бюджета от пониженных пошлин), объемы импорта резко падают, внутренний рынок пустеет, и ФПК, наконец, может осуществить задуманную товарную интервенцию по относительно высоким ценам. Если они будут ниже закупочных, это приведет к прямым потерям бюджетных денег (мы вернемся к дотированию продовольствия для населения, от чего, слава Богу, ушли несколько лет назад). Если цены будут выше закупочных (или равны им) это, в свою очередь, даст возможность повысить цены и импортерам, что приведет к общему росту цен на рынке. Возникнет то же затоваривание, но уже при более высоком уровне цен. Не совсем то, чего добивались.
Еще одна дурная сторона подобного регулирования. Резкие и непредсказуемые перемены на внутреннем рынке ставят стабильность внешних закупок под большой вопрос. Два--три качка пошлин — и импортерам все труднее будет добиваться от зарубежных производителей приемлемого уровня цен или даже их снижения. Вспомним историю с куриными окорочками, приведенную в начале статьи: только колоссальные размеры закупок и их гарантированная стабильность позволили "Союзконтракту" и иже с ним добиться снижения цен на закупаемый в США продукт.
Впрочем, возможность хотя бы иногда ввозить на рынок товар по пониженным пошлинам, может быть, и придется по вкусу некоторым импортерам-игрокам. А что касается производителей, то для них, кажется, наилучшим вариантом было бы нормальное кредитование, позволяющее им производить продукцию конкурентоспособную не только на отечественном, но и на мировом рынках.
(ВРЕЗКА)
Цены на продовольствие в Москве
Им приказали не расти, а они не слушаются
Еще 14 октября — на третий день после "черного вторника" - Юрий Лужков пообещал провести расследование причин резкого взлета цен в розничной торговле Москвы. Эксперты Ъ нашли пример похожих действий государственных мужей в похожей ситуации. Во время нефтяного кризиса конца 1970-х годов правительство США организовало масштабное расследование причин резкого взлета цен на бензин на бензоколонках. Был сделан вывод о недобросовестности торговцев, взвинтивших цены, после чего были установлены фиксированные цены на бензин. Результат хорошо знаком каждому советскому человеку по советским же газетам тех лет: огромные очереди у бензоколонок, таблички "бензина хватит только на три машины", рыдающие автовладельцы и прочие радости капиталистического образа жизни, столкнувшегося с попыткой слесарного вмешательства в рыночный механизм. Есть кое-что и посвежее — прорыночный Гавриил Попов, в бытность свою мэром, так же примерно боролся с растущими ценами на мясо.
Юрий Лужков (возможно, вдохновленный примером американской администрации пятнадцатилетней давности, а возможно — примером своего предшественника), решил, по-видимому, повторить все возможные в этой ситуации ошибки без исключения. А потому не только назначил проверки, но и распорядился вернуть розничные цены на уровень 10 октября.
Вернуть цены на место, натурально, не удалось. Проверки, конечно, прошли. Были даже оштрафованы несколько производителей (Черкизовский, Останкинский и Таганский мясоперерабатывающие заводы, АО "Микомс" и "Царицыно", СП "Кампомос", Лианозовский и Очаковский молокозаводы, завод "Хладопродукт"), три гастронома лишились права самостоятельно устанавливать торговые надбавки ("Новоарбатский", "Смоленский" и "Свежесть"). Но уже через полторы недели стало вполне ясно, что ситуация того не стоила: цены постепенно снизились сами — в результате объективно существующей на московском рынке очень жесткой конкуренции как оптовых поставщиков, так и розничных торговцев.
Битва с ценами закончилась на этот раз как-то бесславно, и зачем она вообще была нужна, непонятно. Между тем, в планах у того же московского правительства — регулировать цены куда более тонко, а главное — эффективно, благо деньги у Москвы есть. Как уже писал Ъ (#33), департамент продовольствия правительства Москвы намерен, например, компенсировать производителям животноводческой продукции поставляемой в Москву часть стоимости комбикормов, выделять кредиты и покрывать часть затрат на создание межсезонных запасов продовольственных товаров. Именно этот путь, на взгляд экспертов Ъ, — наилучший способ добиться стабильных и низких цен на продовольствие, и не только в пределах столицы.
Отдел торговли