Поторгуемся
На проведенном премьер-министром Владимиром Путиным 24 июля в Нижнем Новгороде совещании, посвященном состоянию и перспективам развития черной металлургии в России, в числе прочего прозвучала рекомендация металлургам перейти на биржевые механизмы реализации своей продукции для исключения ценовых сговоров и формирования конкурентной среды в отрасли. Однако экспортная ориентированность производителей цветных металлов, конкуренция с уже существующими мощными биржевыми площадками на Западе, а также сильная концентрация российской отрасли черных металлов могут свести эту инициативу на нет.
Стальная логика
Сделать из стали и сырья для металлургии биржевой продукт владельцы мировых торговых площадок мечтают давно, однако попытки, которые уже были сделаны в этом направлении, доказывают только сложность задуманного. В России же внедрить биржевую торговлю сталью и сырьем и вовсе не представляется возможным ввиду сильной концентрации отрасли. По общему мнению промышленников, сталь не биржевой товар, поэтому торговать ею на бирже невозможно. Хотя бы из-за того, что существуют тысячи различных видов и стандартов стали и как-либо привести их к общему знаменателю не представляется возможным. Другими словами, не существует ориентира в безграничном многообразии продукции, на основе которого можно было бы рассчитывать цену.
Разговоры о переводе металлургов на биржевые контракты в России появились летом после памятного совещания у премьер-министра Владимира Путина, стоившего компании "Мечел" половины капитализации. Премьеру тогда не понравился в целом процесс ценообразования в отрасли, который привел к резкому росту стоимости сырья и металлопродукции, а значит, и увеличению издержек в смежных отраслях, включая близкую властям нефтегазовую промышленность. Впрочем, рост цен на сталь был скорее обусловлен мировыми рыночными процессами в отрасли, прямую зависимость от которых ощущает и российский рынок стали. В качестве панацеи наряду с понравившимся металлургам вариантом перехода на долгосрочные контракты вскользь прозвучала идея о биржевой торговле.
Эта мысль и раньше отпугивала участников отрасли, а сейчас, в период бушующего кризиса, думать о подобном ценовом механизме и вовсе некогда. Тем не менее, пока годовой оборот мировой стальной промышленности составляет $800 млрд, идея превращения металлопродукции в биржевой товар продолжает владеть умами.
Первооткрывателем биржевой торговли металлургической продукцией можно считать дубайскую биржу Dubai Gold and Commodities Exchange (DGCX), опробовавшую торговлю фьючерсами на арматуру еще в октябре 2007 года, ориентируясь исключительно на богатый нефтью и инфраструктурными проектами регион Персидского залива. Биржа решила начать с торгов арматурой сорта W460 длиной 12 м лотами по 10 тонн. По всей видимости, опыт пробных торгов оправдал ожидания биржевиков, потому что к концу 2009 года дубайская биржа намерена уже начать торговлю нержавеющей сталью и плоским прокатом.
Два года готовилась к ответственному шагу и крупнейшая в мире площадка торговли цветными металлами лондонская London Metal Exchange (LME). 28 апреля она запустила свободную торговлю фьючерсами на поставку стальных заготовок в средиземноморский и Азиатско-Тихоокеанский регион. До этого, с 25 февраля, торги велись в тестовом режиме по телефону и в электронном виде. Хотя сравняться с азиатскими достижениями британцы пока не смогли. Главное отличие дубайской схемы от лондонской — сроки поставки: 14 дней против 15 месяцев.
В конце октября к DGCX и LME присоединилась и нью-йоркская биржа NYMEX, перешедшая весной в руки чикагской Chicago Mercantile Exchange. Биржа запустила торговлю фьючерсными контрактами на рулонную горячекатаную сталь. Основное отличие от дубайской и лондонской бирж здесь в том, что физическая поставка на нью-йоркской бирже не предусмотрена. Размер контракта составляет 20 коротких тонн с минимальным шагом торговли в $5 за тонну и сроком исполнения контракта 18 месяцев. Интерес к фьючерсам на сталь высказывают и другие биржи. Шанхайская биржа Shanghai Futures Exchange, например, сейчас безуспешно ищет поддержку со стороны стальной отрасли Китая, чтобы начать фьючерсную торговлю стальной арматурой и проволокой.
Извечная цель идейных вдохновителей биржевой торговли — смягчить резкую волатильность цен, привнести большую прозрачность в сделки, а процесс ценообразования сделать более понятным и предсказуемым для всех сторон. Цена на фьючерсы, таким образом, должна стать неким ориентиром для торговли сталью. Однако пока ни одна из бирж не может похвастаться выдающимися результатами в этом смысле в отношении стальной продукции. С февраля на LME было продано свыше 250 тыс. тонн стальной заготовки, или 4 тыс. лотов, стоимостью $250 млн. Для сравнения: общий объем торгов на LME другими металлами может достигать $50 млрд в день.
Не вызывают особой радости биржевые нововведения и у самих участников отрасли, которые пока выражают лишь недоумение и непонимание причин, по которым им стоило бы переходить на биржевую торговлю. Крупным металлургическим компаниям не хочется отказываться от привычки самим диктовать цены на свою продукцию и быть полностью вовлеченными в процесс ценообразования. До сих пор в условиях высоких цен на сталь им удавалось перекладывать рост издержек на потребителей и оставаться хозяевами положения. К этому чисто психологическому фактору добавляется и ряд других причин, объясняющих практическую сложность, граничащую с невозможностью перехода на биржевую торговлю сталью. Дело в том, что сталь далеко не однородный продукт: существует огромное количество спецификаций и сортов, объединить которые в какой-то один вид просто нельзя. Кроме того, сталь сложно хранить долгое время на складе, из-за чего появляются проблемы с транспортировкой и логистикой.
Вся надежда на то, что новое веяние времени поддержат инвесторы, трейдеры и небольшие производители в условиях "медвежьих" настроений на рынках. Действительно, начинание может теоретически приглянуться некоторым потребителям стальной продукции, которые заинтересованы в большей прозрачности ценообразования, тогда как металлурги всегда давали понять, что их этот механизм не интересует. К примеру, Ford и ряд других автомобилестроителей не раз в прошлом заявляли о необходимости внедрения инструментов управления рисками в сталелитейной отрасли. С другой стороны, глава металлургического гиганта ArcelorMittal Лакшми Миттал всегда высказывал свой скептицизм относительно преимуществ биржевой торговли, предпочитая ей консолидацию отрасли для достижения большей самообеспеченности сырьем.
Кроме того, до последнего времени цены на металлопродукцию постоянно росли и не давали металлургам повода беспокоиться относительно своего будущего. Сейчас падение спроса со стороны основных потребителей металлопродукции тянет вниз цену на сталь, которая уже подешевела в среднем на 20-40% с конца лета. Крупные иностранные и российские металлургические компании, однако, вряд ли в обозримом будущем обратятся за помощью к бирже: будучи в большинстве своем вертикально интегрированными, гиганты обеспечены сырьем, поэтому им легче самим устанавливать цены на продукцию и решать вопросы ценообразования за столом переговоров.
Краеугольный камень металлических торгов
Вслед за стальной биржевой торговлей уже неоднократно предпринимались попытки упорядочить биржевыми методами и продажи железной руды. В ответ на ее резкое подорожание финансовые институты стали задумываться об инструментах управления рисками. Так, банки Credit Suisse и Deutsche Bank создали весной внебиржевую площадку для торговли своповыми контрактами сроком один месяц на железорудное сырье, цены на которые устанавливаются Metals Bulletin и Steel Business Briefing. Правда, из гигантов отрасли это заинтересовало пока лишь BHP Billiton, тогда как его конкурент Rio Tinto только еще присматривается к новому инструменту.
"Основное отличие черной металлургии от цветной в том, что нет какого-то стандартного ориентира (benchmark), который торгуется и по которому можно было бы определять цену",— отмечает старший аналитик Банка Москвы Дмитрий Скворцов. В черных металлах много различных наименований, позиций, на каждом заводе своя технология производства, разная продукция и логистика, все делается под заказ — сложно и почти невозможно делать что-то унифицированное. Практически в каждом виде продукции, по словам эксперта, В России есть один-два основных производителя, каждый из которых работает традиционно с определенным потребителем.
"Сталь и сырье — очень специфичные товары, поэтому заключить какие-то контракты, которые были бы удобны покупателю, очень сложно. Покупатели разные, потребности у всех разные. Металлотрейдеры формируют заказ под каждого конкретного покупателя, а для этого нужна гибкая структура",— соглашается с коллегой Максим Худалов из ИФК "Метрополь". "Биржа может рассматриваться лишь как определенная альтернатива долгосрочным контрактам, которые для слишком концентрированного российского рынка подходят больше",— считает аналитик ИК "Атон" Ольга Митрофанова.
Председатель совета директоров "Алкоа Металлург Рус", директор по корпоративной политике "Алкоа Россия" Олег Калинский утверждает, что биржа прежде всего юридическое лицо, обеспечивающее регулярное функционирование организованного рынка товаров, валют, ценных бумаг, производных финансовых инструментов. Ключевые слова в этом определении, по его мнению,— "регулярное функционирование". "По сути, долгосрочные контракты играют роль, похожую на роль бирж: они обеспечивают стабильное функционирование рынка, предсказуемость цен, возможность планировать производственные программы и правильно составлять бюджеты. Дополнительный плюс биржи в том, что это еще и информация, в режиме реального времени доступная каждому участнику рынка, то есть территория открытой конкурентной среды",— рассказывает о преимуществах биржевой торговли Олег Калинский.
Однако важно понимать, добавляет он, что торговля многими видами стальной продукции, в том числе и стальной заготовкой, на бирже может быть затруднена в связи с тем, что эта продукция не стандартизирована, отличается по многим свойствам (химическим, механическим) и по своему применению. Конечно, можно торговать квадратной стальной заготовкой марки стали 3 SP/PS, предназначенной для производства обычной строительной арматуры, как это сейчас уже и делается. Но эффективно торговать высококачественным сортовым прокатом, идущим в автомобилестроение или на производство подшипников, в режиме реального времени невозможно. Такая продукция поставляется по индивидуальным долгосрочным контрактам, каждый из которых адаптирован под требования конкретного потребителя.
Источник в одной из металлургический компаний, впрочем, скорее положительно оценивает эффект от торговли на бирже и считает, что за счет введения биржевой торговли металлами и сырьем для металлургического производства конкуренция в отрасли повысилась бы, так как договоры, заключенные на бирже, обязательны к исполнению в объеме и по ценам, предложенным на момент сделки. С контрактами (даже долгосрочными с формулами цены) зачастую это не получается, сетует собеседник BG.
"Все металлы, которые попадают на биржу, становятся рано или поздно предметом спекуляций и подвержены как головокружительным взлетам, так и оглушительным падениям — достаточно вспомнить прошлогодние цены на никель",— говорит об одной из главных опасностей биржевой торговли господин Худалов. Из-за этого эксперты сомневаются, что в России биржевая схема получит должное понимание и развитие.
Кстати, аналогичная ситуация наблюдается и с углем. "Пока уголь в мире не является биржевым товаром, из-за того что не может храниться дольше месяца по ряду марок, так как начинает ухудшаться его качество,— объясняет президент угольной компании "Белон" Андрей Добров.— Если бы уголь можно было в чистом виде сделать биржевым товаром, то Запад это уже бы сделал вперед нас". По его мнению, свободное ценообразование в России можно вводить только комплексно. "Сначала надо создать вообще рынок энергоресурсов. Как может быть, чтобы уголь продавался по рыночным ценам в России, а газ продавался по жестко утвержденным фиксированным ценам и тариф ж/д формировала Федеральная служба по тарифам? Перед введением биржевой торговли нужно убрать монополию перевозок именно в части тарифов, тогда что-то можно говорить",— уверен господин Добров.
В то же время другой крупный российский производитель угля — ОАО "Мечел" — уже имеет опыт участия в биржевых торгах углем и арматурой. В компании соглашаются, что сделки на бирже способствуют большей прозрачности работы компании. С июля 2007 года за 12 месяцев компания продала через московскую биржу порядка 24,5 тонны арматуры. При этом следует отметить, что через биржу продается лишь малая толика товара. Для сравнения: в прошлом году "Мечел" всего произвел около 3 млн тонн сортового проката.
"В настоящее время цены на продукцию определяются на международных рынках, поэтому создание металлургической биржи в России пока что особого смысла не имеет",— уверен управляющий партнер НКГ "2К Аудит — Деловые консультации" Иван Андриевский. Эксперт отмечает, что отдельные компании при переходе на биржевую основу торговли не получат ровным счетом ничего в силу специфики своего географического положения. "К примеру, конкретному металлургическому комбинату выгодно покупать уголь только у одной компании-поставщика в силу небольшой удаленности, у остальных покупать невыгодно из-за транспортных издержек. Но как можно решить эту проблему созданием биржи, если для этого меткомбината везти с других участков все равно будет нерентабельно?" — удивляется профессор Андриевский.
Цвет биржевой торговли
Зато в цветной металлургии биржевая торговля — явление не новое. Медь, цинк, свинец, алюминий, никель давно торгуются на бирже. Есть своего рода ветераны: алюминий торгуется с 1978 года, никель — с 1979 года. "На LME можно видеть цены фьючерсов на алюминий на 27 месяцев, что позволяет прогнозировать не только развитие отрасли, но и создает понимание того, как будет развиваться мировая экономика",— отмечает Олег Калинский.
В России о возможности создания биржи цветных металлов говорят уже несколько лет. В частности, Федеральная антимонопольная служба РФ (ФАС) начала продвигать идею биржевой торговли еще накануне объединения "Русала", СУАЛа и активов Glencore в начале 2007 года, но тогда идея так и осталась витать в воздухе. Вновь ФАС заговорила об этом в начале текущего года в свете готовящегося на тот момент объединения между ОК "Российский алюминий" и ГМК "Норильский никель". А когда борьба акционеров за контроль над "Норникелем" на неопределенное время отложила планы слияния, забыли о биржевой торговле.
Хотя чиновники не теряют надежды. Начальник управления контроля промышленности ФАС Алексей Ульянов поддерживает идею создания биржи металлов: "Главный плюс такой биржи — торговля за рубли, а это, естественно, тоже укрепление престижа — не укрепление как таковой опоры рубля к доллару, а накопление престижа в более широком плане, укрепление национальной валюты. Эта идея, безусловно, правильная".
Впрочем, эксперты скептически относятся к перспективе создания металлической биржи в России и не видят смысла в рождении двойника лондонской LME. "Гипотетически создать можно все что угодно, но смысла особого в этом сейчас нет. Цены в любом случае определяются не у нас, а на западных площадках. Таким образом, мы можем регулировать внутренние цены, но не экспортные, а ведь экспортное направление — очень важный вектор развития российской металлургии",— говорит Иван Андриевский. Логика здесь простая: российские производители цветных металлов большую часть продукции поставляют на экспорт и, как и другие мировые игроки, должны ориентироваться на котировки LME.
Поэтому в данном случае, считают эксперты, желание правительства создать биржу объясняется скорее политическими мотивами, как то желание укрепить позиции России на мировой арене, показать Западу, что "мы тоже можем". Похожим образом ситуация обстоит с нефтяной биржей: в течение последних нескольких лет постоянно твердят о необходимости создания биржи, которая бы торговала энергоносителями за рубли. Изначально проект предполагал сотрудничество с американской Nymex, но впоследствии российская сторона решила все сделать самостоятельно, открыть биржу в Санкт-Петербурге и начинать торги с нефтепродуктов. О котировках REBCO некоторое время активно писали российские СМИ, но со временем ажиотаж спал и о новом начинании дружно забыли.
Патриотическая подоплека биржевой торговли не убеждает экспертов. "Она проиграет Лондонской бирже металлов или шанхайской. Почему люди, привыкшие ориентироваться на LME, должны переехать и смотреть котировки российской?" — удивляется аналитик ИФК "Метрополь" Максим Худалов. Ведь LME поныне остается крупнейшей площадкой биржевой торговли цветными металлами. Только за прошлый год ее торговый оборот составил почти $10 трлн. "LME со 130-летней историей успела себя зарекомендовать как сильный игрок, поэтому, кроме разве что лотов "Русала" и "Норникеля", на российской площадке ничего не будет торговаться",— предполагает аналитик.
Тем не менее Алексей Ульянов уверен, что биржу металлов Россия получит уже в ближайшие два года. "Мы уже вышли на "Русал" и "Норникель", идут переговоры на этот счет",— говорит он. При этом чиновник соглашается с аналитиками, что торги придется начинать со стандартных заготовок более высокого передела и только потом задумываться о биржевой реализации стали или коксующегося угля. Однако Алексей Ульянов надеется, что при правильной организации биржевой торговли металлами в России через несколько лет сюда неизбежно придут зарубежные игроки.