Ъ: Евгений Григорьевич, чем вызваны значительные изменения в правительстве и какие изменения в экономическом курсе могут последовать?
Е. Я.: Основной причиной изменений в правительстве послужил "черный вторник".
Ъ: Это, скорее, повод.
Е. Я.: Да, это, скорее, повод. Однако я полагаю, что отставка Дубинина, так же как и Геращенко, хотя последний и не является членом правительства, была связана с "черным вторником". Что касается отставки Шохина, то она тоже косвенно с этим связана. Прежде всего с докладом комиссии по расследованию "черного вторника". В связи с тем, что министр финансов был назначен без согласования с Шохиным, он не рассчитывал на эффективное сотрудничество в проведении жесткого курса на стабилизацию. Я сожалею об отставке Шохина. Считаю, что правительство потеряло очень квалифицированного специалиста. В то же время мне кажется, что это поспешный и опрометчивый шаг с его стороны.
Ъ: Результаты работы комиссии по расследованию причин валютного кризиса внесли едва ли не больше сумятицы, чем сам кризис. Насколько эффективной вам представляется работа этой комиссии?
Е. Я.: Я считаю, что доклад комиссии недостаточно компетентен. Во-первых, он ограничился разговорами о событиях, непосредственно относящихся к "черному вторнику" и происходивших примерно в течение двух месяцев до него. Во-вторых, он в значительной степени свелся к поиску виноватых. А анализ должен был бы быть более основательным и более зрелым. Поскольку "черный вторник" стал отражением событий и процессов, происходивших в российской экономике в течение всего 1994 года.
Начнем с того, что практически весь год денежная масса росла быстрее, чем цены. В 1993 году ситуация была другая. Тогда регулирование курса строилось на темпах инфляции, и это было оправдано. Но если у вас динамика цен отстает от динамики денежной массы, поскольку происходит перестройка структуры денежной массы, то вы должны были принять во внимание, что эта перестройка структуры когда-нибудь закончится. А создающиеся накопления достигнут предела, и их рост прекратится. С моей точки зрения, когда наметился разрыв между динамикой денежной массы и динамикой цен, надо было начинать сжимать денежную массу.
Во-вторых, курс рубля поддерживался в то время, когда был осуществлен залповый выброс денег в экономику, всего за 40 дней было выброшено около 13 трлн рублей. Естественно, у этих денег были какие-то конкретные назначения. Но прежде чем дойти до назначения, они попали в структуры, которые работают на валютном рынке. Попытка стабилизации курса, когда так сильно растет денежная масса, привела к тому, что попросту были исчерпаны валютные резервы ЦБ. Это была совершенно неразумная политика. В этих условиях ЦБ должен был действовать более точно и прекратить поддержку рубля раньше. Или поддерживать его, но не такими крупными интервенциями, как он это делал.
Ъ: Но это же почти политический вопрос. Уже почти три года проводится линия поддержки, укрепления рубля, и ЦБ не может в одиночку решиться на снижение курса.
Е. Я.: Никто его в этом вопросе не удерживал. Политика поддержки курса рубля — чрезмерна. Она должна проводиться, но посредством макроэкономической стабилизации.
Ъ: Все та же комиссия упрекала руководство Минэкономики в том, что оно не следило за ситуацией, складывающейся в финансовом секторе экономики в целом. Будет ли теперь Минэкономики этим заниматься?
Е. Я.: Безусловно, кто-то должен этим заниматься. Но я не считаю, что это функция только Министерства экономики, нападки на него справедливы лишь отчасти. Прежде всего потому, что вся страна и Министерство экономики в том числе вообще были лишены в 1994 году информации в отношении динамики роста денежной массы. С апреля месяца от ЦБ никаких публикаций по этому поводу не было. Во-вторых, в действительности макроэкономическая ситуация отслеживалась, и г-н Дубинин предупреждал ЦБ, что нужно быть осторожным на валютном рынке. Но ЦБ на это никак не прореагировал.
Общее регулирование, о котором вы говорите, конечно, нужно. Однако тут есть два слоя. Один слой имеет дело с событиями более протяженными во времени и связан с общей конъюнктурой народного хозяйства. А другой слой — совершенно конкретный, когда вы имеете дело с биржами, интервенциями, с конкретными крупными заимствованиями, у того же ЦБ. Я бы эти два слоя разделил и сказал, что тот слой, который носит среднесрочный характер, он, конечно, относится и к компетенции Минэкономики, оно обязано и будет этим заниматься. Но одновременно за вторым слоем должны следить Минфин и ЦБ.
Сказать, что работы подобного плана не проводилось вовсе, я не могу. Я считаю, что были допущены ошибки. Но не того свойства, которое отмечено в докладе комиссии.
Ъ: Прогноз Минэкономики, на основе которого составлен госбюджет, предполагает продолжение спада и ВВП, и промышленного производства. Однако уже четыре месяца производство стабильно. Каковы предполагаемые причины нового витка спада?
Е. Я.: Среди факторов, которые могут его вызвать, первый — проблема неплатежеспособности. Нигде эта проблема не снята, а во многих отраслях она нарастает. Между тем, предприятия еще не приступили к свертыванию производства, обусловленному трудностями со сбытом продукции, нет соответствующего увольнения работников, хотя есть неплатежи по заработной плате. Эти обстоятельства могут дать дополнительный толчок. Но я крупного спада не ожидаю. Потому что основной заряд структурной перестройки, с которым связан значительный спад производства, был уже выпущен в 1994 году. Прогноз Минэкономики — это некая осторожность, потому что давать каждый раз оптимистические прогнозы просто неудобно.
Самое главное сегодня — интенсифицировать процессы инвестиционные, связанные с эффективными инвестициями, с поддержкой деловой активности. Чтобы в эффективном рыночном секторе экономики начался более быстрый подъем, который мог бы компенсировать процессы спада в неэффективном секторе.
Ъ: Насколько реален "официальный" прогноз инфляции — порядка 1,5% в месяц уже в середине будущего года?
Е. Я.: Я бы сказал так: это цель, в общем, достижимая. Если бы правительство ставило перед собой цели легкие, это было бы безумием. Цель достижения уровня инфляции 3-5% в месяц не основывается на жестком бюджете. Это означало бы отсутствие продвижений в стабилизации по сравнению с 1994 годом. А продвижения должны быть. Я полагаю, что в отношении инфляции самое главное — это отказ от кредитов ЦБ на покрытие дефицита бюджета. В реальности может сложиться такая ситуация, когда какие-либо неуправляемые факторы вызовут более высокую инфляцию. Но если мы окажемся в диапазоне между 1% и 3% в месяц, то я был бы доволен.
Дело в том, что сейчас происходят процессы не только стабилизации, но и продолжающейся либерализации экономики. И в этом отношении тоже должны быть сделаны шаги. В том числе в плане цен на энергоносители. Должны быть сделаны шаги в области платных услуг, жилья и т. д. Либерализация экономики по существу еще не закончена. И пока это так, определенный инфляционный заряд будет оставаться.
Валерий Ъ-Фадеев