Гастроли театр
Фестиваль "Сезон Станиславского" привез в Москву иранский театр Mehr Theatre Group с документальным спектаклем "Квартет: путешествие на север". Новую иранскую драму изучала МАРИНА Ъ-ШИМАДИНА.
По какому принципу формирует свою программу фестиваль "Сезон Станиславского", понять довольно сложно. То, что он показывает в этом году в Москве, к идеям основоположника русской психологической школы не имеет никакого отношения. Вероятнее всего, имя Станиславского в контексте нынешнего фестиваля следует трактовать как некую точку отсчета, от которой в разные стороны разбегаются пути-дороги современного театра. Причем имеются в виду стороны именно географические, потому что в нынешнюю эпоху глобализации Запад и Восток начинают говорить на одном театральном языке.
В спектакле независимой иранской компании Mehr Theatre Group экзотикой и не пахнет. По театральному языку "Квартет: путешествие на север" — спектакль абсолютно европейский, да и по метрике он гражданин мира. Новая постановка Mehr Group — это копродукция четырех фестивалей: венского, брюссельского, голландского и брауншвейгского. Ее создатель, молодой драматург и режиссер Амир Реза Кухестани, уже хорошо известен в Европе: он успел поработать в театре "Шаусшпильхаус" в Кельне, где поставил черную комедию про вегетарианца, который взорвал себя в ресторане фастфуда, а его первая фестивальная копродукция "Среди облаков" об иммиграции иранцев в Европу с успехом объехала 20 городов. Московские театралы, возможно, помнят имя Кухестани по спектаклю "Танцы на стекле", показанному в 2003 году на Чеховском фестивале.
Новая работа режиссера отчасти продолжает затронутые в той постановке мотивы разобщенности людей, невозможности понять и принять друг друга, приводящей в результате к насилию и преступлениям. Традиционные правила иранского театра (в зрительном зале женщины и мужчины должны сидеть отдельно, а на сцене актеры и актрисы не могут прикасаться друг к другу) режиссер заставляет работать на свою идею. Он разбивает зал на четыре сектора, а исполнителей рассаживает спиной друг к другу и разделяет перегородками, так что зрители оказываются тет-а-тет с одним актером, а остальных видят на экранах, транслирующих изображение с веб-камер. Современные средства коммуникации только подчеркивают разобщенность героев: лучшие подруги и родные братья оказываются по разные стороны баррикад. Они уже не пытаются о чем-то договориться, каждый рассказывает свою историю, будто дает показания в суде.
Пьеса Амира Кухестани и Махин Садри, исполняющей одну из женских ролей, собственно, и основана на криминальной хронике. В ней почти дословно воспроизведено интервью с реальным иранцем, зарезавшим в порыве отчаяния и обиды сына, мать и сестер. Другая сюжетная линия — про девушку, убившую своего возлюбленного, вобрала в себя несколько невыдуманных жизненных историй.
В общем, читатель уже понял, что этот спектакль сделан в жанре документального театра, который стараниями лондонского Royal Corte, активно пропагандирующего метод verbatim, дошел не только до Ирана, но даже до России. В репертуаре московского специализированного Театра.doc есть очень похожая постановка, "Преступления страсти", основанная на рассказах женщин--заключенных колонии строгого режима. Только у нас документальный театр остается уделом небольшой группы энтузиастов и не смеет даже надеяться на копродукцию, скажем, с фестивалем имени Станиславского или мечтать о дорогостоящем современном оборудовании. Ведь если со сцены рассказывают о проблемах далекого мусульманского мира — это высокое искусство, а если о наших родимых уголовниках — то уже моветон.