Вчера президент России Дмитрий Медведев ознакомил российских и европейских бизнесменов, а также специального корреспондента "Ъ" АНДРЕЯ Ъ-КОЛЕСНИКОВА с набором идей по выходу из кризиса, который он предложит на вашингтонском саммите. Россия снова предлагает перестройку, на сей раз международной финансовой архитектуры, в которую планирует вписать новый центр — рублевый.
На десятом ежегодном круглом столе промышленников России и ЕС в Канне его участники активно обсуждали то, что они не могут не обсуждать, когда собираются вместе, потому что только так, вместе, им хоть как-то сейчас спокойнее. То есть они говорили о причинах и последствиях мирового финансового кризиса.
— Есть мнение,— говорил модератор конференции российский телеведущий Владимир Познер,— что определенную роль в возникновении кризиса сыграла жадность. И корысть, да, корысть...
В зале смеялись. Видимо, предположение о том, что бизнесмен может быть нежадным и некорыстным, и правда было способно развеселить этих людей.
Джим Терли, президент компании Ernst & Young, тоже сидевший на сцене, отвечал, впрочем, что, конечно, жадность некоторых людей с Уолл-стрит повлияла на ситуацию (похоже, кто-то из них чего-то недодал известной аудиторской компании), но главная суть того, что случилось, в том, что "инвесторы хотели слишком быстрой отдачи. Они хотели десять, пятнадцать, двадцать единиц отдачи получать в единицу времени. Поэтому все рухнуло".
Российские участники конференции старались делать вид, что рухнуло по крайней мере не все. Так, Игорь Юргенс, директор Института современного развития, в перерыве рассказывал, что, например, переговоры по вступлению России в ВТО все-таки продвигаются и что вообще близки, можно сказать, к завершению.
Я обратил внимание, что пока господин Юргенс говорил это, стоя в проходе, в метре от него, уткнувшись в компьютер, сидел главный российский переговорщик по ВТО господин Медведков.
— А что, и правда близки к завершению? — спросил я его.
— Остались технические детали! — бодро произнес он.
— Послушайте, но ведь уже несколько лет остаются только технические детали! — удивился я.
— Да,— подтвердил он.— По крайней мере с 2006 года.
— И когда Россия была ближе к ВТО: в 2006 году или сейчас? — спросил я.
Он задумался. Это, видимо, был не риторический вопрос для него.
— Нет, сейчас, наверное, все-таки ближе,— наконец ответил он.— Осталось все-таки меньше технических вопросов.
— Например, какие? Расскажите про какой-нибудь принципиальный технический вопрос.
— А хорошо! — решился вдруг господин Медведков.— Расскажу! Пожалуйста. Вот они от нас хотят, чтобы мы все проекты нормативных актов правительства публиковали для всеобщего обозрения, принимали бы все комментарии от всех, кто захочет ознакомиться, и только потом принимали бы, с их учетом, сами эти нормативные акты.
— То есть выносили бы на всенародное обсуждение, как в советское время предсъездовские платформы?
— Да! Это как в "Кавказской пленнице". Помните? "В районе эпидемия..." А если в районе и правда эпидемия? Нам тоже выносить на всенародное обсуждение, принимать комментарии, а потом только принимать решение правительства? А надо немедленно закрыть район, и все... Это на самом деле серьезное ограничение регулирующих возможностей правительства. Ни у кого в странах--членах ВТО этого нет. А нам предлагается. И мы обсуждаем это уже пять лет, хотя сразу сказали: то, чего нет в базовых документах ВТО, мы не обсуждаем. И все давно знают эти вопросы. Это как в тюрьме. Говорят: "Анекдот номер 28". И все смеются. На самом деле им нужен политический сигнал. И все сразу решится.
Таким образом, выяснилось, что остались все-таки не только технические вопросы.
Вскоре на форум приехал президент России Дмитрий Медведев. На сцене кроме него сидел Анатолий Чубайс и сопредседатель со стороны европейских бизнесменов господин Андерсон. Речь шла сначала исключительно о финансовом кризисе.
— Я не знаю,— сказал господин Медведев,— что будет у нас по показателям во втором полугодии. Глобальный кризис никого не пощадил, но в целом результаты года для России будут, я думаю, неплохие.
Господин Медведев сказал, что с таким кризисом человечество столкнулось впервые и что никакое сравнение в этом смысле неуместно — ни с кризисами 1970-х, ни 1980-х годов, ни даже со временем Великой депрессии.
— Это все не то,— сказал господин Медведев с некоторым даже пренебрежением, и в голосе его слышалось огромное уважение к нынешнему кризису.
Он обнародовал тезис, который намерен огласить завтра в Вашингтоне, на саммите "двадцатки". Среди них необходимость упорядочить национальные валюты и международные механизмы регулирования; повышение прозрачности публичных компаний; усиление надзорных требований; совершенствование работы рейтинговых и аудиторских компаний (Ernst & Young, например); совершенствование системы бухгалтерского учета; создание системы быстрого оповещения и принятия решений в мире...
— Мы все смотрели,— сказал президент России,— на проблемы наших американских друзей, но сами мер никаких не принимали. А должны были. Для этого и необходима система реагирования и оповещения.
Господин Медведев сказал, что и международные организации продемонстрировали неготовность к кризису — и перешел к проблеме ВТО и к идее вступления России в эту организацию.
— Сама организация не совсем приспособлена к вступлению новых членов,— сказал президент России.— Вступать или не вступать? Моя позиция: хватит переговоров и надо уже решать, надо вступать.
Очевидно, это и был тот политический сигнал, которого так не хватает господину Медведкову. Правда, ему еще больше не хватает такого же сигнала от западных лидеров.
Господин Медведев похвалил евро — за то, что тот успел освоиться на территории ЕС раньше, чем начался мировой финансовый кризис, "а то для еврозоны последствия были бы серьезнее".
Впрочем, оказалось, что пример с евро ему нужен был прежде всего для того, чтобы рассказать, как Россия собирается использовать мировой кризис для того, чтобы создать на базе российского рубля еще один международный финансовый центр.
— Мы не ограничиваем эту свою идею единым евразийским пространством,— заявил он (найдутся желающие ограничить и кроме него.— А. К.).— Мы считаем, что сейчас наиболее удобный период, чтобы это сделать.
После этого господин Медведев высказался о том, как государство будет взаимодействовать с частной экономикой во время кризиса. Механизм спасения этой экономики, по модели Дмитрия Медведева, очень комфортный для бизнеса: государство будет выкупать доли предприятий, но только на время.
— От купленных пакетов государству надо будет избавиться, надо будет снова заниматься приватизацией (так вот для чего на этой сцене столько времени сидел господин Чубайс! — А. К.),— произнес Дмитрий Медведев.
Анатолий Чубайс выступил сразу после президента России. Он испытывал очевидное воодушевление.
— Мы с вами ни разу за все десять лет, что работает наш форум, не чувствовали такой высокой общности,— сказал он.— И то, что государство занимает такую позицию, крайне важно для бизнеса. Мы с вами, кстати, стали первыми слушателями набора идей, с которыми Россия пойдет на саммит в Вашингтоне.
Вообще-то эти идеи, хотя и в урезанном виде, были обнародованы и в последнем видеообращении Дмитрия Медведева, но президент России не стал расстраивать господина Чубайса:
— Это эксклюзив специально для вас! — воскликнул президент.
Набор предложений Дмитрия Медведева Анатолий Чубайс оценил как адекватный масштабу проблем, а "нет национализации, нет протекционизму" — "это, конечно, не может быть не поддержано бизнесом!".
В благодарность за эти два "нет" господин Чубайс от имени бизнеса поддержал идею немедленного вступления России в ВТО:
— Уже хватит переговоров! Мы вступаем уже четырнадцать лет! Не обновили еще, конечно, рекорд Китая, который вступал семнадцать лет... Но и не надо! Какие остались глобальные проблемы президентского уровня? Да их просто нет!
Дмитрий Медведев после этого ответил на несколько вопросов. Глава компании Shell господин Оллила ознакомил присутствующих с кратким содержанием опубликованного в этот день доклада МАГАТЭ, в котором содержалась очередная сильная новость: сразу после финансового кризиса на цивилизацию обрушится сильнейший нефтяной и газовый кризис. Предложение будет катастрофически отставать от спроса. Это, по подсчетам МАГАТЭ, произойдет в 2015 году.
Господин Медведев признался, что на последнем саммите "восьмерки" в Японии лидеры обсуждали три разных кризиса, и энергетический в том числе. Непредвиденными темпами, правда, стал развиваться финансовый (хотя бы теперь стало понятно, чему посвятили себя лидеры "восьмерки" в Японии).
Господин Медведев напоследок предупредил, что не стоит связывать с саммитом в Вашингтоне завышенных ожиданий:
— Главное: он состоится! Да, на нем будет предложена новая международная финансовая архитектура, но до ее реализации еще слишком далеко.
Таким образом, никто вчера на форуме, включая господина Медведева, не демонстрировал и признаков оптимизма в связи с ликвидацией последствий финансового кризиса. Единственная попытка извлечь плюсы — сделать рубль тем, чем он не является.