Тотальная неплатежеспособность нефтяного комплекса вызвана субъективными причинами
Руководитель Федерального управления по делам о несостоятельности (банкротстве) Сергей Беляев предоставил редакции Ъ материалы, подготовленные рабочей группой, созданной по распоряжению правительства РФ. В состав рабочей группы, наряду с сотрудниками ФУДН, вошли представители ФСК, МВД, Госналогслужбы, ГТК, Департамента налоговой полиции, Федеральной службы по валютному и экспортному контролю, КРУ Минфина. Мы публикуем констатационную часть этих материалов, опуская названия обследовавшихся предприятий. Краткий комментарий экспертов Ъ приведен на стр. 20.
14 декабря эти материалы должны, по нашим сведениям, рассматриваться на заседании Комиссии по неплатежам.
О некоторых результатах проверки платежной дисциплины нефтедобывающих и нефтеперерабатывающих предприятий
Общая характеристика обследованных предприятий. Исследовано финансовое состояние 94 предприятий нефтедобычи, нефтепереработки и торговли нефтепродуктами. Предприятия анализировались по состоянию на 01.07.94 г. Суммарный объем оборотных фондов обследованного комплекса предприятий составил 16,9 трлн рублей. По масштабам это сопоставимо с 60% доходов федерального бюджета за первое полугодие 1994 г.
Обследованный комплекс предприятий, в отличие от других отраслей: имеет устойчивый сбыт продукции; высокорентабелен; работает достаточно стабильно — практически в непрерывном режиме; обеспечивает один из самых высоких уровней оплаты труда среди отраслей (по состоянию на 01.07.94 г. — 526 тыс. руб. в нефтедобыче, 453 тыс. руб. — в нефтепереработке).
Вместе с тем, подавляющее большинство предприятий комплекса (90 из 94) по своему финансовому состоянию неплатежеспособны (неплатежеспособность оценивалась в соответствии с постановлением правительства РФ #498 от 20.05.94 г. --Ъ).
Состояние платежеспособности. Платежеспособность предприятия определяется долей собственного капитала в оборотных фондах.
В таблице 1 приводится анализ состава оборотных фондов обследованных предприятий в триллионах рублей.
Таблица 1
Оборотные фонды
| Показатели | нефтедобыча | нефтепереработка | торговля* |
|---|---|---|---|
| всего: | 8,1 | 6,8 | 2,0 |
| то же в % | 100% | 100% | 100% |
| в том числе: | |||
| собственный капитал | 0,3 | 0,3 | нет |
| то же в % | 3,7% | 4,4% | 0% |
| заемные средства | 7,8 | 6,5 | 2,1 |
| то же в % | 96,2% | 95,6% | 100% |
*Здесь и далее имеется в виду торговля нефтепродуктами. — Ъ.
Из таблицы 1 следует, что собственный капитал в составе оборотных фондов составляет несущественную и крайне малую величину.
Заемные средства, преобладающие в оборотных фондах, в основном представлены в виде: товаров и услуг, за которые нужно срочно расплачиваться (по срокам текущих платежей); средств, которые начислены бюджету (т. е. уже ему принадлежат), но еще не уплачены; авансов, по которым необходимо срочно расплатиться продукцией или услугами; краткосрочных займов банков и т. д., — т. е. это все краткосрочные обязательства.
При составе оборотных фондов, где имеется дефицит собственного капитала, но преобладают заемные (чужие) средства в виде краткосрочных обязательств, предприятие встает перед выбором: или расплачиваться своевременно по взятым обязательствам, но тогда ничего не остается на деятельность, или продолжать деятельность, но тогда оплата по обязательствам оттягивается на месяцы и годы.
Т. е. проблема неплатежеспособности состоит в дефиците собственных средств или, наоборот, в заемном характере оборотных фондов, которые находятся под угрозой срочного возврата.
Какова здесь тенденция? За первое полугодие 1994 г. доля собственных средств в составе оборотных фондов сократилась (а заемных — увеличилась) на предприятиях нефтедобычи на 7,5 процентных пункта, на предприятиях нефтепереработки — на 1,5 пункта, на предприятиях торговли — на 2,9 пункта. Таким образом, наблюдается очевидная тенденция сокращения доли собственного капитала в оборотных фондах даже на полугодовом отрезке времени; собственный капитал за счет роста заемных средств приближается к нулю (в торговле это уже достигнуто).
Сложившаяся ситуация наглядно свидетельствует о неконструктивности идеи индексации оборотных средств, т. к. из-за минимума собственных средств индексация повлечет за собой пропорциональное увеличение долга.
Таким образом, отрасль стала тотальным заемщиком, способным осуществлять свою деятельность исключительно за счет ресурсов других предприятий и неплатежей бюджету, внебюджетным фондам и т. д., что следует из анализа кредиторской задолженности в таблице 2.
Таблица 2
Заемные средства и неплатежи
| Показатели | нефтедобыча | нефтепереработка | торговля |
|---|---|---|---|
| всего | 100% | 100% | 100% |
| в том числе: | |||
| средства банков | 2,5% | 1% | 10% |
| ресурсы других предприятий | 38% | 81% | 79% |
| (кредиторская задолженность) | |||
| неплатежи по бюджету, | 46% | 11% | 10% |
| внебюджетным фондам, | |||
| соцстраху | |||
| внутренний долг (по зарплате, | 2,5% | 2% | |
| фондам потребления и т. д.) | |||
| прочее (полученные авансы и | 10% | 5% | 1% |
| т. д.) |
Отрасль в самой малой степени пользуется банковским кредитом и своей внешне благополучной деятельностью угнетает деятельность других предприятий (отдающих ей ресурсы), а также расходы бюджета и внебюджетных фондов.
Внутри самого нефтяного комплекса просматривается финансовое угнетение нефтедобычи со стороны нефтепереработки. Нефтедобыча, в свою очередь, наращивает неплатежи бюджету и во внебюджетные фонды.
Внутриотраслевые неплатежи породили явление, когда средства, вырученные в конечном счете за экспорт сырой нефти или нефтепродуктов, остаются за рубежом и перебрасываются по поручениям из России от одной фирмы к другой в порядке взаимозачетов между российскими предприятиями.
Наметился разрыв маршрутов товарных и денежных потоков, что затрудняет валютно-экспортный контроль и сбор налогов и создает почву для многочисленных злоупотреблений.
Утрата отраслью собственного оборотного капитала есть результат его утечки в: неэффективные для собственника долгосрочные финансовые вложения; инвестиции, не сказывающиеся на росте прибыли, а являющиеся его расходами; сферу потребления с последующим выбытием из баланса.
Отток собственных средств из оборотных фондов иллюстрируется в таблице 3, где исследуются сдвиги за первое полугодие 1994 г.
Таблица 3.
| Показатели | нефтедобыча | нефтеперера ботка | торговля |
|---|---|---|---|
| Прирост собственного капитала, | +561 | +970 | +52 |
| млрд руб. | |||
| Прирост основных фондов, млрд руб. | +620 | +966 | +133 |
| Направлено (изъято из) в оборотные | -59 | +4* | -81 |
| фонды, млрд руб. |
*Небольшой прирост собственного капитала в оборотных фондах нефтепереработки не повлиял на рост его доли, т. к. за это время существенно выросли заемные средства.
Уровень отвлеченного капитала в долгосрочные финансовые вложения (более всего в уставные фонды банков) сопоставим с остатками собственных средств в обороте (таблица 4 — данные по состоянию на 01.07.94 г.).
Таблица 4
| Показатели | нефтедобыча | нефтеперера ботка | торговля |
|---|---|---|---|
| Собственный капитал в оборотных | 305 | 286 | нет |
| фондах, млрд руб. | |||
| Долгосрочные финансовые вложения, | 426 | 257 | 107 |
| млрд руб. |
Платежеспособность (или неплатежеспособность) предприятия в условиях "здорового бизнеса" независима от внешних обстоятельств, а определяется качеством управления и интересами управляющих. Управление может преодолеть неблагоприятные обстоятельства и обратить их в пользу собственника, но может использовать ситуацию и в личных целях управляющих. Наконец, возможны случаи руководства, когда управляющий, уступая обстоятельствам, обеспечивает собственнику убытки, себе нулевые выгоды, но крупные выгоды сторонним субъектам, пользующимся ситуацией.
Качество и интересы руководителей являются существенными двигателями накопления или утраты собственного (но не чужого) капитала.
Обнаружены многочисленные и разнообразные злоупотребления капиталом предприятий со стороны управляющих. Основная черта данных злоупотреблений заключается в стремлении безвозвратно тратить капитал, либо "эвакуировать" в другие структуры, не накапливая его в пользу собственника.
Выявлена масса случаев нерациональных трат на фоне неплатежеспособности, неплатежей бюджету и т. д., начиная с многочисленных и явно избыточных зарубежных командировок, договоров с московскими лечебными учреждениями на лечение нефтяников одного из регионов (о чем они не знают), вплоть до приобретения зарубежных самолетов и строительства теннисных кортов в г. Сочи. Характерный пример: одно предприятие предоставило совместному предприятию (учредителем которого является) беспроцентный валютный кредит для строительства учебного центра с гостиницей в Греции.
Использование оборотных фондов. Итак, деятельность обследованных предприятий поддерживается исключительно за счет заемных средств. Вопрос, как и на что они используются?
Оборотные фонды предприятий делятся на производственную часть, где средства обслуживают производство и его нужды (запасы, инструменты, заделы, вложения в незавершенное производство, в готовую, но нереализованную продукцию и т. д.), и внепроизводственную часть, где средства обслуживают другие виды деятельности.
В доперестроечный период внепроизводственная часть оборотных фондов составляла 40-50% от производственной. Т. е. если принять производственную часть за 100%, то все оборотные фонды составляли 150%. В настоящий период ситуация резко изменилась. В таблице 5 приводится сравнение ситуации 80-х годов с состоянием на 1 июля 1994 года. Сравнение проводится в условных единицах, где производственная часть оборотных фондов принята за 100%.
Таблица 5
| Показатели | Доперестроечная ситуация | Нефтедобыча | Нефтеперера ботка | Торговля |
|---|---|---|---|---|
| Оборотные фонды | 150 | 1100 | 370 | 310 |
| в них: | ||||
| — производственная | 100 | 100 | 100 | 100 |
| часть | ||||
| — внепроизводственная | 50 | 1000 | 250 | 210 |
| часть | ||||
| Собственный капитал в | 75 | 217 | 20 | 0 |
| оборотных фондах |
Очевиден очень значительный рост оборотных фондов, не обусловленный производственной необходимостью.
Основные отвлечения оборотных средств приведены в таблице 6 (производственная часть оборотных фондов принята за 100%).
Таблица 6
| Показатели | Нефтедобыча | Нефтеперера ботка | Торговля |
|---|---|---|---|
| Производственная часть оборотных | 100 | 100 | 100 |
| фондов в условных единицах (активы | |||
| производства прибыли) | |||
| Товарные ссуды дебиторам | 660 | 210 | 185 |
| Краткосрочные финансовые вложения | 28 | 15 | 5 |
| Средства на валютном счете | 34 | 23 | 24 |
Наиболее существенную роль в "разбухании" оборотных фондов играет дебиторская задолженность или, фактически, товарные ссуды дебиторам. При действительном наличии в составе дебиторской задолженности долгов Армии, сельского хозяйства и т. д. их роль заметно преувеличивается. Так, задолженность Армии и села составляет лишь около 8% долгов одного из предприятий.
Масштабы, характер и состав дебиторской задолженности подводят к выводу, что здесь наблюдаются также массовые подыгрывания в пользу дебиторов. Так, одно из предприятий регулярно бесплатно отгружает свою продукцию некому ТОО. На 01.01.94 г. задолженность этого товарищества составляла 1 млрд рублей, на 01.07.94 г. — превысила 8 млрд рублей.
Плохо организован контроль дебиторской задолженности, не осуществляется четкое отслеживание сроков, размеров, географии долгов. Бездействуют юридические службы. Так, например, при масштабе дебиторской задолженности в 400 млрд рублей юридической службой одного из предприятий предъявлено претензий на 122 млн рублей или на 0,3% суммы задолженности.
Широко распространена практика, когда дебиторами являются иностранные импортеры, которые никак не должны испытывать дефицит платежных средств. Некий НПЗ отгрузил в текущем году в дальнее зарубежье продукции на $71,4 млн, а выручки поступило только $26,6 млн. По другому НПЗ при экспортной сумме $51,7 млн в просроченной дебиторской задолженности — $28,2 млн. Валюта, как правило, задерживается на зарубежных счетах и на счетах посреднических фирм на максимально возможный срок.
Руководители нефтеперерабатывающих предприятий строят свою внешнеэкономическую деятельность в составе совместных предприятий в пользу зарубежных фирм. Последние, практически не внося в уставные капиталы каких-либо серьезных средств, получают право распоряжаться очень значительной прибылью от реализации нефтепродуктов. Так, в 1993 году некое СП экспортировало 130 тыс. т нефтепродуктов стоимостью $9,5 млн, при этом взнос в уставный капитал иностранного учредителя составляет всего 200 тыс. рублей в ценах 1992 года. Фирма-учредитель другого СП внесла в 1992 году в уставный капитал 750 тыс. рублей, а в 1993 году получила 50% прибыли от продажи 105 тыс. т нефтепродуктов.
В сфере краткосрочных финансовых вложений предприятия активно кредитуют оборотными фондами сторонние организации без видимой или ощутимой выгоды для себя. Так, несмотря на плохое финансовое состояние предприятия, некое АО в январе 1993 г. выдало одному из торговых домов валютный кредит сроком на четыре месяца под 20% в сумме $500 тыс., который не погашен по состоянию на 1 сентября 1994 г.
Распространенным использованием оборотных фондов стало содержание средств на валютном счете с последующим извлечением курсовой разницы. В ряде случаев доходы от основной деятельности уже сравнялись по величине с доходами от валютной курсовой разницы. В 1993 году одним из НПЗ получена прибыль в виде курсовой разницы в сумме 61,8 млрд рублей, при этом прибыль от реализации собственной продукции составила 78,5 млрд рублей. Т. е. предприятие от финансовых операций с чужими ресурсами получило почти столько же прибыли, сколько от основной деятельности. Еще один НПЗ 37% прибыли получает от внереализационных операций. У многих других предприятий эта доля еще больше.
В целом сложилась практика полного игнорирования заемного происхождения средств в обороте, когда чужие ресурсы, попадающие в распоряжение предприятия, широко используются в эгоистических целях текущего потребления. Выявлены многочисленные случаи эксклюзивных фирм, увеличивающих собственный капитал за счет использования и обслуживания оборотных фондов предприятий с заведомого согласия их руководителей.
Правительству предлагается перечесть дедушку Крылова
Основные идеи публикуемого документа нашим читателям знакомы: Ъ (#34 от 13 сентября) печатал изложение предыдущего труда почти того же коллектива авторов. Напомним: тогда на базе обследования 15 предприятий разных отраслей рабочая группа заявила — и с фактами в руках доказала, — что российские неплатежи суть в значительной степени явление рукотворное. Несколько десятков предприятий — творцы документа наградили их титулом "авторов и дирижеров неплатежей" — настолько повлияли на развитие неплатежеспособности, что она стала нормой экономического поведения в стране
Тот доклад, подготовленный еще в июне, вызвал действенную реакцию правительства лишь тремя месяцами позже: 16 сентября Олег Сосковец издал распоряжение о проверке нефтедобывающих и нефтеперерабатывающих предприятий. Специалисты межведомственной группы начали работу, первые результаты которой не заставили себя ждать. Уже 5 октября правительственная комиссия по неплатежам читала финансовый анализ предприятия, которое должно триллион рублей — АО "Норси" (см. Ъ #39). И вот перед нами — картина финансового состояния всего нефтяного комплекса России. Не со всеми деталями опубликованного текста можно согласиться, но в целом, на наш взгляд, картина вышла адекватной реальности.
И безрадостной. Авторы доклада уже на широком материале подтвердили свой летний вывод: неплатежеспособность предприятия, как правило, не диктуется внешними причинами — она "определяется качеством управления и интересами управляющих". А раз так, то повальная неплатежеспособность предприятий нефтяного комплекса заставляет сделать весьма неприятные выводы либо относительно качества управления, либо относительно корыстолюбия управляющих.
Неприятные выводы, впрочем, напрашиваются не только в отношении директоров нефтяного комплекса. Ведь подавляющее большинство обследованных предприятий контролируется государством — через контрольный пакет акций, а то и прямо. Стало быть, судя по результатам публикуемого обследования, структуры власти, обязанные осуществлять этот контроль, либо не способны увидеть и понять, что происходит на подконтрольных им предприятиях, либо не имеют реальных рычагов воздействия на них, либо не умеют этими рычагами пользоваться. Любое из этих "либо" уличает их в безнадежной неэффективности.
Именно этот аспект проблемы, освещенной в докладе, представляется нам наиболее важным. Он важен даже и с узко утилитарной, сиюминутной точки зрения. Комментируя жуткую картину финансового развала в АО "Норси", мы уже имели случай заметить, что эти фантастические неплатежи вполне поддаются рассасыванию, а "уэкономленные" средства — возвращению законным владельцам за счет одних только организационных мер — разумеется, если быстро эти самые меры принять.
Ну так вот и надо их принимать. Тут, конечно, следует говорить о необходимости реформирования всей системы управления госсобственностью (см. интервью с Сергеем Беляевым в приватизационном обзоре) — но это дело небыстрое; можно и проще. Созданный в этом году на основе президентского указа #1114 механизм разбирательства с неплатежеспособными предприятиями, контролируемыми государством, вполне годится для решения многих вопросов. Правда, с помощью этого указа директора можно только лишь снять с работы, но практика показывает, что даже и угрозы снятия нередко бывает достаточно, чтобы только что блистательно отсутствовавшие у предприятия деньги вдруг откуда-то появились.
Оговоримся: мы вовсе не считаем, что субъективные факторы (о которых в основном и шла речь в опубликованном материале) — единственная причина неплатежеспособности огромного числа российских предприятий. Следовательно, мы — вовсе не сторонники прекращения разбирательств с объективными факторами: непомерным налоговым бременем, неаккуратностью выплат обещанных бюджетных средств, безденежьем у исконных потребителей продукции, пробуксовкой конверсии и проч. И в этом смысле мы куда либеральнее Ивана Андреича Крылова, который рекомендовал повару не только "власть употребить", но
и "речей не тратить по-пустому". Нет, нет — давайте обсуждать причины неплатежеспособности, не зависящие от руководства предприятий, но уж "зависящие"-то каналы надо бы перекрыть.
А про разговоры об "общих" причинах неплатежеспособности мы вспомнили не случайно: практически одновременно с рабочей группой при ФУДН завершила свою работу созданная при Комиссии по неплатежам научная группа под руководством академика Николая Петракова: 5 декабря она представила комиссии аналитическую записку "Кризис неплатежей в России и меры по его преодолению". Будто нарочно подгадали: подходы рабочей и научной групп диаметрально противоположны.
Комиссия Петракова подошла к проблеме системно: "системный характер кризиса предполагает систему мер по его преодолению". Соответственно и основных причин кризиса академик находит целую систему: трудности сбыта конечной продукции отечественных производителей, общая нехватка платежных средств в народном хозяйстве, отрыв финансового рынка от реального сектора экономики, меж- и внутриотраслевое рассогласование цен, утрата предприятиями оборотных средств, неплатежи государства предприятиям и стран СНГ — России. И только в качестве последней, седьмой из основных причин — "нарушения платежной дисциплины и институциональное несовершенство организации приватизированных и государственных предприятий, исключающее действенный контроль над администрацией", — то есть примерно то, о чем пишет рабочая группа ФУДН.
Все эти причины — спору нет — существуют в реальности. Возможно, правда, что не все они так грозны, как полагает научная группа. Наиболее тщательно прописанная из предлагаемых группой мер — широкое внедрение вексельного обращения — исходит из того, что "денежная масса в хозяйственном обороте М2 по отношению к ВНП за годы реформ сократилась более чем в 6 раз". Но эта алармистская оценка, по нашему мнению, завышена "более чем в 3 раза": сегодняшняя насыщенность экономики деньгами несколько выше половины дореформенного уровня (ср. обзор денег в #45).
Не вдаваясь в спор с научной группой по деталям представленных ею анализа и рекомендаций, мы заметим лишь одно: разумеется, все в мире взаимосвязано, в том числе и все аспекты кризиса в кризисной экономике. Но распыляя внимание на многие причины кризиса неплатежей, научная группа вынуждена пропорционально умножать и число своих предложений по нейтрализации этих причин. А из этого проистекает два следствия: количественное и качественное.
Первое очевидно: добиться принятия одного предложения примерно вдвое легче чем двух, втрое легче чем трех — и т. д. Таким образом, комплекс мер, предложенных группой Петракова, практически наверняка останется на бумаге.
Но очевидно и второе: такое количество предложений, направленных на усиление государственного контроля за теми или иными аспектами экономической жизни, "собранные вместе — жгутся", как сказал Белинский о стихах Некрасова. Даже если бы многие из них и не звучали ностальгически сами по себе (цитируем первые попавшиеся: "восстановить государственный контроль за экспортом и импортом", "импорт товаров должен лицензироваться", "предоплата при импорте должна быть запрещена и заменена гарантиями Внешэкономбанка", "иностранным покупателям, приобретающим товар у российских экспортеров, следует предложить осуществлять платежи в российской валюте" — это с одной полустраницы), такое их обилие поневоле создает настолько советское впечатление, что едва ли правительство возьмет их на вооружение.
Поэтому нам кажется, рабочая группа имеет больше шансов "указать путь" властям. И это хорошо — этот путь короче.
Александр Ъ-Привалов