торги / живопись
В Нью-Йорке завершился сезон осенних торгов ведущих аукционных домов, по традиции посвященный самым дорогим разделам арт-рынка — импрессионизму, модернизму и современному искусству. Результаты аукционов свидетельствуют, что в условиях кризиса аукционным домам придется радикально пересмотреть свою ценовую политику, считает МИЛЕНА ОРЛОВА.
Совокупные цифры таковы: Christie`s выручил $194 млн за модернистов и импрессионистов и $113 млн за современное искусство, Sotheby`s — $250 млн и $160 млн соответственно. Плюс $9 млн у специализирующегося на contemporary art аукционного дома Phillips de Pury. В сравнении с предыдущими годами, на которые ориентировались аукционы, выставляя эстимейты, продажи упали примерно вдвое. Лучше всего прокомментировал ситуацию 75-летний американский миллиардер, один из главных коллекционеров современного искусства Эли Брод: "Это была распродажа за полцены",— сказал он агентству Bloomberg, купив на Sotheby`s работу поп-артиста Эда Руши за $2,4 млн при нижнем значении эстимейта $4 млн.
Накануне представители аукционных домов на вопросы о кризисе бодро отвечали, что он коснется лишь второстепенных произведений, а шедеврам ничего не грозит. Торги же показали, что теория эта ошибочна: многие шедевры остались непроданными, а за некоторые даже не начинали торговаться. У Sotheby`s это были Модильяни, Моне и Лихтенштейн, у Christie`s — Матисс, Пикассо и Бэкон. Причем на эти вещи аукционы давали гарантии владельцам и теперь возмещают убытки из своего кармана. Так, например, по сведениям New York Times, за непроданного Лихтенштейна Sotheby`s придется выложить $15 млн. Хоть что-то заработать на этой неделе удалось только Phillips, потому что этот аукционный дом не давал гарантий на продажу топ-лотов.
Впрочем, существуют и другие способы выйти из кризисной ситуации. Так, западные аналитики сходятся во мнении, что аукционы не провалились окончательно потому, что аукционисты сумели уговорить покупателей снизить резервные цены, ниже которых работа не может быть продана. В итоге те произведения, которые еще весной могли бы поставить рекорд, сейчас были проданы (за редким исключением) по нижним планкам эстимейтов. В то же время о том, что среди продавцов оказались и несговорчивые, можно судить по снятию некоторых лотов с торгов, как, например, получилось у Sotheby`s с редким ранним "Арлекином" Пикассо.
Главной причиной того, что резервы не снизили раньше, обозреватель The Art Newspaper Андрес Петтерсон называет надежды аукционистов на энтузиазм новых покупателей из России, Индии, Китая и Ближнего Востока, которые создали бум на национальных торгах и в последний год активно покупали западное искусство. Но, судя по всему, надежды эти не оправдались: как замечает тот же автор, самонадеянно было думать, что арт-рынок чем-то отличается от других рынков.
Наконец, один из аналитиков рекомендует всем интересующимся арт-бизнесом выучить термин irrevocable bid (неотзываемый бид, или гарантия) — видимо, в дальнейшем его все-таки придется использовать часто. Графический значок в виде положенной на бок подковки впервые появился в каталоге нынешних торгов Sotheby`s около репродукции "Супрематической композиции" Малевича 1916 года, что фактически означало, что эта работа уже куплена. Причем если бы на торгах кто-то заплатил за нее больше, то "неотзываемый" покупатель получил бы в качестве моральной компенсации свою долю прибыли от суммы сверху. Эта картина Казимира Малевича действительно была продана за $60 млн (см. Ъ от 5 ноября). Неизвестно, кто ее купил и помог ли в этом неотзываемый бид, но факт остается фактом: это теперь не только самое дорогое произведение русского искусства, но и главный рекорд нынешних нью-йоркских торгов (остальные — на работы Мунка, Дега, Ива Кляйна и других — куда скромнее). У наследников Малевича остались еще четыре картины того же уровня, и вполне вполне возможно, что, если они появятся на торгах в ближайшее время, то с гораздо более умеренными эстимейтами.