Реформа резервной политики Центробанка --еще один рецепт денежного сжатия
Резервы против кредитов
В первые две декады нового года Банк России предпринял шаги, которые можно квалифицировать как ужесточение требований к коммерческим банкам в проведении кредитно-финансовой политики. Речь идет о том, что на прошлой неделе вышли телеграммы Центробанка об изменении (в сторону увеличения) норм отчислений в фонд обязательных резервов и об уменьшении лимитов открытой валютной позиции комбанков на 30%, а несколько раньше на свет появилось положение о порядке формирования коммерческими банками и кредитными учреждениями обязательного резерва на возможные потери по ссудам (которое мы публикуем на стр. 57-60 сегодняшнего номера).
Новое положение о резервировании для многих коммерческих банков фактически означает расставание с надеждой на получение прибыли, ранее ожидаемой по итогам 1994 г., возможно, прямые убытки, или (в лучшем случае) резкое снижение прибыльности их деятельности в последующие несколько лет.
Сразу отметим главное. Требование ЦБ к формированию резерва на возможные потери по ссудам распространяется только на рублевые кредиты, причем учитывается при этом только сумма основного долга. Использоваться резерв может исключительно на покрытие непогашенной клиентами (или банками) ссудной задолженности. Что касается ссуд, выданных в валюте, то их нерезервируемость объясняется просто — несовершенством действующего бухгалтерского учета. Надо думать, при введении нового порядка финансовой отчетности комбанков (который сейчас активно разрабатывается в ЦБ) резервирование не минует и валютные кредиты.
Техника резервирования предлагается следующая. Резервы будут находиться в коммерческих банках, а их величина будет рассчитываться ими самостоятельно, исходя из оценки выданных каждым банком кредитов по методике, предложенной Центробанком. Эти резервы, по утверждению ЦБ, должны создаваться из доходов банков до налогообложения. Причем резервы за истекший год "относятся на расходы банка только в пределах полученных доходов отчетного периода". Если же расчетная величина резерва отчетного периода превышает реальную величину отчислений в фонд, разница фиксируется на внебалансовом счете #948 "Возмещение разницы между расчетным и созданным резервом на возможные потери по ссудам 1994 года". А в последующие пять лет ежеквартально и равными долями с него производится списание указанной суммы, после чего счет закрывается. То есть банки смогут относить превышение расчетной разницы на себестоимость частями, начиная с 1995 года.
С 1995 года комбанкам надлежит формировать резерв на возможные потери не в пределах доходов, а в пределах расчетов. Это означает, что коли у банка на эти цели денег не хватает, ему придется записать себе убытки. Банки, которым не достает средств на формирование этого фонда, должны задействовать на эти цели другие резервы (включая фонд экономического развития), а также ту часть прибыли, которая предназначена на выплату дивидендов акционерам.
Согласно предложенной ЦБ методике классификации кредитов, дающей представления о размере отчислений по ним, ссуды делятся, во-первых, на обеспеченные, недостаточно обеспеченные и необеспеченные. Во-вторых, деление производится еще на 5 категорий: стандартные, нестандартные, сомнительные, опасные и безнадежные.
Ссуды пятой группы — безнадежные и нереальные для взыскания — могут быть списаны с баланса банка по решению, согласованному всеми ветвями власти банка: по решению Правления, подписанному его руководителем и главным бухгалтером, по заключению кредитного комитета и по согласованию с Советом банка.
"Мы давно ожидали выхода этого нужного документа, — заявил корреспонденту Ъ начальник экономического управления Росагробанка Михаил Белокопытов, — резервы на покрытие кредитных рисков, безусловно, нужны. Только вот принимать этот документ следовало либо пораньше, либо попозже. Судите сами, с какой технической проблемой мы столкнулись".
К моменту выхода документа Росагробанк уже собрал годовые балансы, составленные по старой схеме, со всех 1300 отделений по стране. Банк в течение года исправно платил государству налоги, включая суммы, причитающиеся по итогам финансового года. "Конечно, нам было бы выгодно получить обратно напрасно перечисленные в бюджет деньги, но такая возможность представляется сомнительной", — сказал Михаил Белокопытов. (Напомним, что до выхода документа действовал порядок, по которому банки должны были создавать резервы под плохие кредиты — по мере сил после уплаты налогов — из прибыли. Центробанк же вел изнурительные баталии с Госналогслужбой по поводу исключения данного резерва из налогооблагаемой базы.)
Помимо прочего, выполняя решение годового собрания акционеров (состоявшегося в марте прошлого года), Росагробанк выплатил акционерам авансом значительную часть дивидендов и, стало быть, не сможет использовать их на формирование резерва. Учитывая все вышеизложенное, руководство Росагробанка обратилось с письмом в ЦБ, испрашивая позволения применять положение по резервированию лишь с 1995 года. По словам Михаила Белокопытова, Росагробанку будет непросто в одночасье создать резерв под кредитные риски, поскольку 2% он, по методике ЦБ, должен отчислить в них даже по самым благополучным ссудам (объем кредитных вложений Росагробанка достигает 11 трлн руб.). Следует иметь в виду специфику банка, кредитующего 70% российского аграрного сектора и работающего с централизованными ресурсами. Если для аграриев, чаще всего являющихся безнадежными заемщиками, государство предоставляет какие-то отсрочки по централизованным кредитам, то Росагробанк не получает ни законные 3% маржи, ни отсрочки по выплате процентов Центральному банку (по невозвращенным клиентами кредитам Росагробанк заплатил ЦБ на конец 1994 года 1 трлн руб. в качестве процентов), ни поблажек по льготным кредитам, выданным селянам из собственных ресурсов.
По идее, новое положение о резервировании должно доказать банкам необходимость проведения осмотрительной кредитной политики. Вместе с тем, приходится учитывать то обстоятельство, что банки, выдававшие централизованные кредиты по предписаниям правительственной кредитной комиссии, нынче оказываются одни в ответе за их невозвраты.
Трудно сказать, повлияла ли на то, что у руководителей Росагробанка истощилось терпение, директива ЦБ, предписывающая создание фонда под плохие кредиты, но на этой неделе, по сведениям Ъ, из банка в подразделения поступило жесткое предписание. Согласно оному, филиалам и отделениям предлагается самостоятельно разобраться с возвратами
кредитов, придерживаться эффективной процентной политики, впредь им возбраняется ссужать убыточные крестьянские хозяйства.
Многие представители других коммерческих банков признались Ъ, что они вообще пребывают в недоумении по поводу нового творения Центробанка. Дело в том, что Госналогслужба, ссылаясь на Министерство финансов, не желает признавать налоговой льготы по созданию резервов банков на возможные потери по ссудам (а в самом положении нет записи о согласовании документа с этими двумя ведомствами). И Центробанк грозится не принимать годовых отчетов коммерческих банков за 1994 год без отражения в них факта создания резерва на возможные потери по ссудам, а налоговики в случае неуплаты в бюджет налогов стращают не только изъятием "утаенного", но и штрафом в трехкратном размере.
Правда, руководитель департамента банковского надзора ЦБ Александр Рыченков указал (телеграммой, разосланной в ряд КБ) на давно существующее постановление правительства #490 (исключающее фонды банка на кредитные риски из налогооблагаемой базы), квалифицировал распоряжения Госналогслужбы как неправомерные и предложил комбанкам хороший выход — судиться с ГНС. Почему-то восхищения у банкиров эта идея не вызвала.
В любом случае экспертам Ъ ясно, что в конечном счете банковская система все же выиграет: если вместо того, чтобы перечислять часть средств в бюджет, они получат возможность создать резерв под просроченные кредиты и держать его у себя, это явно поспособствует их стабильности. Вместе с тем акционерам активно кредитующих банков придется в ближайшие годы пережить потерю дивидендов, а самим банкам — смириться с отсутствием средств на техническое развитие и выплату конкурентоспособной зарплаты сотрудникам.
Менее очевидна победа ЦБ в споре с Минфином и Госналогслужбой, поскольку выплаченные российскими банками суммы наверняка тут же ушли в бюджеты нижних уровней, а всего верней, немедленно потрачены. Особую силу сомнениям придает обстоятельство, казалось бы, не имеющее отношения к делу: война в Чечне вряд ли позволит госбюджету сегодня ради завтрашней стабильности банковской системы России расстаться с налоговыми поступлениями от коммерческих банков за 1994 год, размеры которых порой только по одному банку достигают 0,5 трлн рублей. Справедливости ради отметим: Минфин имеет все основания для бунта, ведь готовящийся ко второму чтению в парламенте федеральный бюджет 1995 года сверстан с учетом налоговых поступлений из банковской системы. Выходит: "хотели как лучше", а получилось — опоздали.
Комментарий банкиров
Финансовая статистика 1994 года по российским коммерческим банкам свидетельствует о неуклонном росте просроченной задолженности. Возможно, именно это обстоятельство и подвигло Банк России на введение обязательного резервирования. Особенно характерной указанная тенденция представляется по рублевым кредитам, однако в последнее время специалисты отмечают факты просрочек и по валютным ссудам. В стремлении получить разъяснения по поводу ситуации, складывающейся в кредитовании коммерческих банков, Ъ обратился к представителям ряда из них.
Заместитель председателя Внешторгбанка России Александр Колпаков согласился с тем, что в целом по банковской системе проблема невозвратов кредитов обостряется. По его мнению, это связано с "общим состоянием дел в экономике, с проблемами неплатежей и непредсказуемостью поведения инвесторов".
Что касается Внешторгбанка, то, по свидетельству г-на Колпакова, за последние два года показатель просроченной задолженности уменьшился там с 2% до 1,4% от общего объема выданных кредитов. (При этом просроченными в основном оказались ссуды 1992 года, когда банк только начинал свою деятельность.) Статистика невозвратов по банку "не слишком трагическая, но она все же портит баланс. По операциям 1994 года у нас просрочек практически нет", — добавил банкир.
Сегодняшний объем кредитного портфеля Внешторгбанка он оценил в 2,8 трлн рублей с учетом валюты. (Чисто рублевый портфель составляет примерно 160 млрд руб.) "Таким образом, с 1992 года, когда портфель оценивался в 22 млрд руб., он "подорожал" в 130 раз, и это только начало", — заявил Александр Колпаков. При этом динамика изменения структуры кредитного портфеля банка за два года свидетельствует, что акцент все больше смещается в сторону валютного кредитования. Доля межбанковских кредитов за этот срок сократилась с 63,5% до 29%. Доля инвестиционных кредитов банка, напротив, увеличилась — с 5% до 23%. По признанию зампреда ВТБ, "Внешторгбанк — настолько крупный банк по капиталу, что может позволить себе роскошь инвестиционного кредитования". Вместе с тем он пояснил, что его банк никогда не выдавал коммерчески невыгодных инвестиционных кредитов. Предпочтение Внешторгбанк России отдает финансированию проектов, связанных со строительством гостиниц, офисов и жилья — 26%, нефтяных компаний — 22%, машиностроения — 20%, химических и нефтехимических предприятий — около 9% от общей суммы выданных ресурсов.
Все кредиты, в том числе сроком более года, как правило, выдаются только своим клиентам. (Исключения по кредитованию неклиентов делаются для нефтяных компаний, таких как, например, "Юганскнефтегаз" — ему выданы ссуды в размере $45 млн, предназначенные на восстановление и ремонт скважин.) Базовая ставка ВТБ по долларовым кредитам устанавливается сравнительно невысокая — около 15% годовых.
По словам Александра Колпакова, в последнее время большее распространение получила практика участия Внешторгбанка в финансировании международных проектов совместно с 5-6 западными банками. Для российского банка подобные проекты — вопрос, скорее, престижа, нежели коммерческой выгоды. Для иностранных же банков участие Внешторгбанка в финансировании является некоей гарантией того, что рентабельность данного проекта будет тщательно проанализирована специалистами российского банка, ориентирующимися в особенностях отечественной экономики.
Вместе с тем, г-н Колпаков считает неправильным ожидать от коммерческих банков, что они поднимут российскую экономику своими длинными кредитами. По его словам, практика большинства западных стран, где подобной деятельностью занимаются специализированные банки, привлекающие средства инвесторов, более разумна. "В принципе, серьезно говорить о восстановлении экономики можно будет только тогда, когда $300 млрд, вывезенные, по оценкам специалистов, из России, начнут возвращаться обратно. Пока же реальность такова, что банкам, с одной стороны, не хватает ресурсов, а с другой — за год в стране многократно меняется налоговое законодательство, таможенные пошлины, т. е. складывается ситуация, при которой не то что рентабельность вложений трудно обеспечить, но даже их сохранность. Кроме того, я не знаю, как привлечь инвестиции в экономику, которая структурно так перестраивается, что объем производства упал за три года почти на 50%. На мой взгляд, столь жесткий темп перестройки способен привести страну к тому, что скоро у нее останется лишь несколько нефтяных компаний", — заявил Александр Колпаков.
По свидетельству зампреда Внешторгбанка, его банк в основном практикует валютное кредитование, которое, как показывает анализ прошлого года, было существенно выгоднее рублевого и менее чревато невозвратами. Как и ряд других крупных банков, Внешторгбанк России работает на межбанковском
рынке с несколькими десятками самых солидных партнеров (около 30). Межбанковские валютные кредиты выдаются им в пределах установленного другому банку лимита (предельный его размер — $40 млн) после ознакомления с балансом покупателя на последнюю отчетную дату.
Внешторгбанк принимает гарантии только хороших банков и практически не выдает своих. При рассмотрении вопроса о предоставлении кредита банк предварительно изучает эффективность деятельности клиента. Обеспечением по ссудам обычно служат залоговые счета с оговоренным неснижаемым остатком, размер которых покрывает 1-2 годовых платежа плюс проценты, залог ценных бумаг, золота, товара или имущества, в крайнем случае — денежные депозиты. Банк соглашается и на переуступку выручки по аккредитиву, заклады и перезалоги не практикует.
К залогу золота специалисты Внешторгбанка — агента государства по реализации золота на внешнем рынке — относятся без особого энтузиазма. "Золото — это такой актив, который кроме расходов, к сожалению, никаких доходов не приносит, — так считает Александр Колпаков. — Порядок проведения операций с этим металлом на внутреннем рынке (который, кстати, пока не организован) не ясен, его нельзя отдать на переработку. Золото можно продать Роскомдрагмету — но у него и так не достает средств выкупить металл у производителей — либо по согласованной цене банку, имеющему лицензию на операции с драгметаллами — но тому со златом при запрете его вывоза за рубеж тоже непонятно, что делать".
При возникновении угрозы невозврата кредита, по словам Александра Колпакова, банк на всякий случай приостанавливает его использование, если лимит не выбран. Затем делается нотариальная запись, дающая кредитору право списывать деньги со счетов заемщика, если таковые найдутся.
С точки зрения специалистов Внешторгбанка, арбитраж — небольшое подспорье банку при потере кредитов, поскольку даже процедура предарбитражного урегулирования дает клиенту как минимум 30 дней на то, чтобы он деньги спрятал. (В западных странах счет заемщика может блокироваться до вынесения решения суда.) Кроме того, юристы банка столкнулись с тем, что зачастую арбитры скверно ориентируются в вопросах внутренних и тем более международных расчетов. На сегодняшний день банк располагает судебными решениями на получение в общей сложности 4 млрд руб., однако не слишком надеется возвратить эти деньги. По мнению его представителей, уповать на поддержку страховых компаний также не приходится, поскольку они чаще всего маломощны и нередко стараются затянуть выполнение своих обязательств.
Схожую оценку ситуации с невозвратами кредитов дал и руководитель дирекции по управлению активами и пассивами Уникомбанка Юрий Гуров. Особенно губительно на кредитной политике комбанков, по его представлениям, сказываются неплатежи в экономике. Задолженность государства перед предприятиями и организациями превысила на конец минувшего года 3 трлн рублей. Если государство рассчитается по своим долгам, полагает Юрий Гуров, то предприятия получат возможность расплатиться с банками.
Инвестирование же банков в экономику, как ему кажется, сдерживается нынешним положением — банк, который кредитует предприятие, рискует оказаться втянутым в цепь неплатежей.
В то же время анализ кредитных портфелей ведущих московских коммерческих банков свидетельствует о росте вложений в производство. Так, по словам Юрия Гурова, на конец 1994 года вложения Уникомбанка в народное хозяйство составили более 1 трлн рублей (включая валютные кредиты, пересчитанные по курсу ЦБ). Доля кредитных вложений Уникомбанка в промышленность на конец отчетного года составила 34% против 23-25% два года назад. За тот же период сократилась доля вложений в торговлю с 50% до 24%, в основном за счет сокращения инвестирования торгово-посреднической деятельности.
Дабы уберечься от невозвратов, Уникомбанк разработал собственное ноу-хау — руководство по кредитной политике. Этот многостраничный труд, созданный бухгалтерами, финансистами и специалистами по кредитованию на основе собственного и международного опыта, инструкций Госбанка СССР в первую очередь содержит подборку типовых договоров на все случаи жизни и правила выдачи ссуд.
Самым лучшим обеспечением возвратности кредитов Юрий Гуров считает постоянные обороты по счетам клиентов. У каждого филиала Уникомбанка подходы в кредитовании определяются размером собственных средств данного подразделения. В принципе же сумма кредита одному заемщику, которую может выдать филиал, колеблется от 100 до 600 млн руб. Если запрашиваемый кредит выше названного предела, то кредитную заявку рассматривает специальная служба экспертизы банка. Она располагает лимитом в 3-4 раза выше. Решения по выдаче больших ссуд принимает кредитный комитет. Ссуды свыше 4 млрд рублей выдаются с согласия Правления или Совета Уникомбанка.
Кредиты выдаются только клиентам Уникомбанка, который, по признанию Юрия Гурова, не стремится переманивать их у других банков. Более того, у "эмигранта" обычно допытываются, почему он ушел из своего банка, что его там не устроило.
Уникомбанк очень сдержанно работает с ипотекой. Юрий Гуров считает, что подобными операциями должны заниматься специализированные банки. По его словам, банк не берет заклады, но принимает залоги, среди которых предпочтение отдается депозитам. Их размеры могут колебаться, достигая иногда 100% ссуды да еще с процентами по ней. (Ставку по залогу-депозиту банк исправно выплачивает.)
Уникомбанк работает со страховыми компаниями в плане страхования залогов, поэтому юристы банка отслеживают их деятельность. При первом же необоснованном отказе платить страховую компенсацию компанию заносят в списки неджентльменов и стараются с ней дела не иметь. Собственные гарантии Уникомбанк выдает, по словам г-на Гурова, "практически в тех случаях, когда банк уверен, что клиент непременно погасит кредит". Гарантии других банков Уникомбанк принимает, но предпочитает им гарантии корпораций, держащих у него свои счета. Опасаясь распространившихся в последнее время фальшивых банковских гарантий, Уникомбанк перепроверяет факт ее выдачи, а затем решает, готов ли он принять гарантию, "взвешивая" активы и обязательства банка.
По межбанковским кредитам Уникомбанк достаточно дисциплинированный заемщик. Он сотрудничает с весьма ограниченным числом надежных банков, запрашивая лишь по 10-15 млрд руб. единовременно. По признанию Юрия Гурова, Уникомбанку порой удается приобретать ресурсы на 10-15% дешевле, чем на крупных кредитных площадках — таких, как Оргбанк. Стремясь избежать лишнего риска, Уникомбанк стараемся не продавать одному банку слишком больших кредитов. Лимит кредитной линии каждого банка для удобства устанавливается в долларах, дабы не оглядываться на инфляцию.
Юрий Гуров подтвердил тот факт, что банку иногда приходится применять нетрадиционный подход: проводить юридические консультации, оказывать помощь в реализации залога и даже в проведении сделки (особенно в филиалах). Объясняет такую практику Юрий Гуров традиционной перегруженностью арбитражных судов: "Банку проще помочь клиенту, нежели судиться с ним".
С точки зрения Юрия Гурова, "самое важное для банка — научиться управлять ликвидностью. Даже временные затруднения, о которых узнает рынок, могут погубить банк", — считает банкир.
Директор ОПЕРУ Сбербанка России Андрей Манойло, возглавляющий подразделение банка, занимающееся кредитованием крупной и фирменной клиентуры, высказал Ъ предположение, что существенная часть невозвратов по банковской системе связана с острой нехваткой квалифицированных сотрудников в коммерческих банках. "В самом деле, в стране, где за несколько лет образовалось 2500 банков, не могло вдруг появиться в достатке профессионалов, — убежден г-н Манойло. — Мне приходилось по роду деятельности встречаться с 'банкирами', имеющими уличные представления об экономике. Волосы дыбом встают. Как они работают?" Сам Сбербанк России, имеющий на редкость разветвленную филиальную сеть, в ближайшее время собирается поставить "на поток" подготовку кредитных работников в своей собственной академии.
По свидетельству Андрея Манойло, порядка 50% ссудной задолженности по его подразделению приходится на межбанковские кредиты (5,9 трлн руб. на конец 1994 года). Размер просроченной задолженности головной конторы Сбербанка России составил на конец ушедшего года 1,3%, по территориальным банкам она достигает 5-6%.
"Поскольку мне приходится работать только с крупными заемщиками (типовая сумма выдачи кредита — 10-15 млрд руб.), риск невозврата меньше", — пояснил банкир. По его словам, практически не бывает невозвратов по "коротким деньгам". Каждый из 67 банков, с которыми Сбербанк заключил соглашение, знает: при первой оплошности ему придется уйти из этого сектора рынка "с волчьим билетом".
Межбанковские кредиты Сбербанк выдает банкам всей страны — от Камчатки до Калининграда. "Перед тем как выдавать кредит, обязательно переговорим с нашим территориальным банком, расположенным в этом регионе. Понимаете, зачастую баланс может быть прекрасен, но достаточно побывать в банке, поговорить с его клиентами, чтобы понять: его лучше не иметь в качестве заемщика". Вообще, информированность, по мнению Андрея Манойло, не раз спасала банк от убытков. Благодаря ей Сбербанку удавалось, к примеру, вернуть свой кредит за 3-4 месяца до банкротства заемщика.
Сбербанк России кредитует юридических лиц — клиентов и неклиентов. В течение 3 месяцев клиента-новичка банк не кредитует (за исключением случаев, когда его переманил сам банк). Лимит кредитования обычно устанавливается в пределах от 0,3% до 0,7% месячного оборота по счету. Предусмотрена система неустоек за просрочку выплат по кредиту. Фирменным клиентам позволяется овердрафт. Это означает, что он в течение любого дня может оформить и получить кредит даже при имеющемся кредитном остатке.
Сбербанк России решается выдавать инвестиционные кредиты сроком на 3-5 лет (они дают льготы по налогообложению) размером от 30 млрд руб. и намерен в ближайшие годы довести показатель инвестиционного кредитования до 350 млрд руб. Андрей Манойло называет эту сферу деятельности "наиболее сложной частью работы, потому что никакие программные, аналитические средства, математический аппарат не в состоянии дать ответ, можно ли кредитовать заемщика? Решение все равно придется принимать банкирам".
Прежде чем выносить суждение, специалисты Сбербанка оценивают положение дел на предприятии. Если оно остановлено, а рабочие распущены в отпуск, если зарплату последний раз платили полгода назад — давать деньги рискованно. Если завод имеет картотеку, а его продукция пользуется спросом, то кредитовать такое предприятие можно. Дальше банкиры смотрят, имеет ли предприятие нормальную базу и приемлемого руководителя. "Если мы видим, что предприятие кем-то куплено, и во главе поставлен человек, несведущий в производстве, думающий только о том, как повыгоднее продать на сторону акции этого предприятия, не стоит иметь с ним дел".
Андрей Манойло объяснил упорное нежелание банков предоставлять свои гарантии низкой рентабельностью такого мероприятия. Сумма гарантий включается в лимит кредитования банка (рассчитывающийся от объема капитала банка), а ставка по этим суммам не превышает 5% годовых.
Этот год, по убеждению Андрея Манойло, станет годом вексельного кредитования. При использовании векселя, полагает он, клиент одним камнем убивает нескольких птиц: получает гарантию обретения денег спустя 2-3 месяца, посредством передаточной надписи на векселе может превратить его в платежное средство, заложить в банке или получить под него кредит. "Предприятию это выгодно, поскольку оно берет ссуду под низкий процент — 50% годовых. Векселя, безусловно, перспективная для работы Сбербанка бумага, так как с ними можно будет работать в любых его филиалах по стране. Наш риск только в одном — мы должны правильно посчитать цикл от покупки сырья до получения денег за продажу готовой продукции", — полагает директор ОПЕРУ СБ РФ.
Сбербанк России работает со всеми видами залогов, но товарные предпочитает залогам недвижимости. Размер госпошлины за регистрацию и его нотариальное оформление составляет 3% от суммы. Плюс нотариальная контора берет от 0 до 1% в разных регионах за свои услуги (итого, допустим, 4%). Если клиент каждый квартал берет валютный кредит под 30% годовых и всякий раз оплачивает госпошлину и нотариальные услуги по 4% от суммы, то общая годовая ставка по ссуде равняется 46%, и кредит тогда превращается в рискованный.
Проблема невозвратов кредитов, по мнению специалистов Сбербанка, усугубляется отсутствием механизма исполнения судебных решений. Неудивительно, что мелким и средним банкам от отчаяния приходится прибегать к услугам так называемых "чеченских юристов", берущих за свою работу от 15% до 50% суммы возвращенного кредита в зависимости от того, будут ли методы "выколачивания" юридическими или костоправскими.
Прямым следствием нарастания невозвратов кредитов становится отказ от кредитования клиентов рядом коммерческих банков, особенно мелких и средних. Дополнительную остроту проблема приобретает в регионах. Наиболее крупные из них создавались в свое время на основе подразделений Промстройбанка СССР, Агропромбанка СССР либо имеют акционерами крупные предприятия. Их экономическое положение теперь напрямую отражается на финансовом положении банковских структур. При этом региональные банки не имеют надежды поправить положение за счет удачного проведения операций на межбанковском рынке (его там попросту нет) или за счет спекулятивной игры на валютной бирже (которая тоже далеко).
Один руководитель коммерческого банка в Набережных Челнах в беседе с корреспондентом Ъ заявил, что если бы его банк год назад не отказался от ссудной деятельности, то он (банк, конечно) нынче уже не числился бы среди живых. По словам финансиста, руководство его банка сделало правильные выводы из первых же историй наглых невозвратов кредитов собратьям по профессии. В связи с этим ряд банкиров обуславливает участившиеся невозвраты не только экономическими причинами, но и легкостью, с которой злоумышленнику удается уйти от ответственности. "Надо быть Дон Кихотом или идиотом, чтобы не воспользоваться ситуацией безнаказанности, — сказал Ъ один банкир из Татарии. — Введите уголовную норму, предусматривающую лишение свободы сроком до 10 лет с конфискацией имущества — и многие кредиты вернутся. Большинство из них даже не потеряно и успешно пущено заемщиком в оборот. Может быть, заемщик и собирается со временем вернуть банку 'изъеденный' инфляцией заем, ему ведь не резон спешить".
Пока более сильные банки охотятся на клиентов разоряющихся, Банк России решает собственную головоломку. Не единожды обжегшись на невозвратах, коммерческие банки по разным причинам опасаются кредитовать предприятия. По свидетельству специалистов ЦБ, на корсчетах коммерческих банков сосредотачиваются огромные ресурсы. Банки ищут им альтернативные сферы приложения. Первой, естественно, является валютный рынок, испытывающий последние месяцы непомерное давление. "Что делать?" — адресовал недавно русский вопрос коллегам из Национального банка Франции зампред ЦБ Александр Хандруев. "Ну, в инфляционной Италии, к примеру, денежная масса стерилизуется отчислениями в обязательные резервы — бесплатный и тот, по которому центральный банк платит небольшой процент из собственной прибыли", — ответствовали французские банкиры. Хорошо бы, да на прибыль ЦБ у парламента России свои виды. Вот и приходится Банку России, против которого для острастки возбуждено дело по "черному вторнику", регулировать рынок административными мерами: усекновением открытой валютной позиции, повышением норм отчислений в обязательный резервный фонд и введением валютного резервирования.
Конечно, все эти меры в сущности задуманы для того, чтобы подтолкнуть комбанки вкладывать средства в гособлигации, призванные финансировать госдолг. Остается лишь выяснить, выиграет ли российская экономика, если львиная доля финансовых ресурсов будет таким образом отвлечена от инвестиций в нее, и какой риск ожидает инвесторов, сделавших ставку на государство?
Елена Маковская