Большеголовый Чехов

приглашает Роман Должанский

Десятый театральный фестиваль NET ("Новый европейский театр") завершается самым большим проектом его длившейся почти месяц юбилейной программы — в Москву приезжают "Три сестры" мюнхенского театра "Каммершпиле" в постановке Андреаса Кригенбурга, одного из самых знаменитых и успешных современных немецких режиссеров. Событием является любой визит этого прославленного театра из столицы Баварии. Но гастроли чеховских "Трех сестер", разумеется, случай особый.

Чехов — один из самых, если не самый популярный автор в Германии. Так было и двадцать лет назад, и десять, и сейчас. А "Три сестры" — самая популярная в Германии чеховская пьеса. Кстати, интересно, что с интервалом в десять лет в Москву приезжали наиболее значительные немецкие постановки этой пьесы. Ровно двадцать лет назад в России увидели легендарных "Трех сестер" Петера Штайна — лирическую и живую реконструкцию натурализма почти столетней давности, спектакль-иллюзию, наглядное пособие по "психологическому" Чехову а-ля МХТ времен Станиславского, которое в растерянной и бурлящей Москве конца 1980-х произвело эффект разорвавшейся бомбы.

Десять лет назад у нас показали "Трех сестер" Кристофа Марталера, спектакль программно антипсихологический, эксцентричный, в котором сестер играли актрисы едва ли не втрое старше своих героинь. Действие было похоже на воспоминание, оно происходило на лестничных пролетах в огромном заброшенном доме — в проем между лестницами персонажи прыгали как в пропасть, по лестницам двигались только сверху вниз, как будто спускались в небытие. Многие ревнители традиции тогда были почти оскорблены спектаклем Кристофа Марталера, но многим режиссер показался — и время подтвердило их правоту — оригинальным и тонким новатором.

Мюнхенские "Три сестры" тоже наверняка вызовут споры. Когда "Три сестры" Андреаса Кригенбурга приехали в Берлин на главный фестиваль Германии "Театртреффен", одна половина зала после представления буквально вопила от восторга, а вторая — от негодования. Мюнхенские "Три сестры" — спектакль жесткий и в то же время печальный, наследующий традиции Чехова "большого стиля", и в то же время отважно и решительно рвущий с ней. Здесь произносят монологи точно в нервном припадке, уворачиваются от падающих с потолка орехов, в третьем акте прячутся друг от друга в горах белья. А чтобы обрести искренность, надевают огромные маски-головы из папье-маше, смешные и трогательные. Вы можете пересмотреть сколько угодно спектаклей потом, но картину большеголовых чеховских человечков, трогательно держащихся за руки, вы наверняка не забудете уже никогда. Персонажи Чехова в этом спектакле — живые люди и в то же время куклы, жертвы жизни и фантомы мировой театральной истории. Андреас Кригенбург ставит пьесу, которую уже невозможно больше ставить. Он ставит пьесу, которую не ставить вновь и вновь нельзя.

Впрочем, тем, кто классику не ставит (и не смотрит) принципиально, в финале фестиваля NET тоже будет чем "поживиться". Пять современных немецких пьес будут представлены в филиале Театра им. А. Пушкина во время программы "ШАГ-3". В этой аббревиатуре зашифрованы Швейцария, Австрия и Германия — немецкоязычные страны, пьесы которых объединены в новом сборнике. Конечно, читки — это не спектакли (кстати, вход на них свободный), но внимательному зрителю они могут дать немало пищи для размышлений.

Немецкий театр находится с жизненной реальностью, то есть с современным социумом, в партнерских отношениях — в отношениях конфликтных, пристрастных, трудных, но внимательных и конструктивных. В общем, в состоянии непрерывного и заинтересованного диалога, даже если речь в той или иной пьесе идет о личных проблемах отдельного человека. В России сегодня по большому счету театр от жизни отстранился, довольствуясь ролью либо развлекательного центра, либо музея, убежища от всего того, что составляет суть нынешней жизни. Голос авторов-современников (даже своих, что уж говорить о переводах с иностранных языков) большинству зрителей не нужен, он доносится разве что из подвалов и малых залов и имеет очень немного шансов зазвучать в полную силу. Что делать в этой ситуации? Переводить новые пьесы, переведенное по возможности публиковать, давать читать режиссерам и актерам, устраивать читки для зрителей и профессионалов, разъяснять, привлекать внимание к современной драматургии. В меру сил отучать театр от ущербных, пошлых отношений с действительностью, в меру сил приучать его к диалогу. Собственно говоря, это проблема не новой драматургии, а театра вообще. "Три сестры" Кригенбурга, кстати, ведут напряженный диалог не только с Чеховым, но и с сегодняшней жизнью.

Театр им. А. Пушкина, "Шаг-3" 29, 30 ноября, 13.00 — 19.00, "Три сестры" 4, 5 декабря, 19.00