Индия обвинила в подготовке нападения на Мумбай членов пакистанской организации "Лашкар-э-Таиба". Принимая решение о выдаче террористов, Пакистану предстоит сделать малоприятный выбор между Индией и собственными исламскими радикалами.
"Это угроза самой идее Индии"
Атака на Мумбай выглядит превосходно спланированной операцией: всего десяток террористов смог не только проникнуть в центр крупнейшего города Индии, но и захватить его на целых три дня. Как сообщали индийские газеты, террористы в возрасте от 18 до 25 лет были вооружены до зубов: у каждого был автомат с двумя магазинами по 50 патронов, пистолет и несколько гранат. Военные эксперты признали вооруженные столкновения в Мумбае новым словом в городском терроризме: до этого самой распространенной формой терактов считалась закладка бомб.
В июле, например, в индийском городе Ахмедабад прогремела целая серия взрывов, которые стали причиной смерти более 50 человек. Эта тактика менее рискованна и не требует такого же тщательного планирования, как ведение уличных боев. Но к взрывам Индия уже привыкла. А акция в Мумбае по-настоящему потрясла всю страну. "У нас случались теракты и раньше,— заявил премьер-министр Индии Манмохан Сингх,— но в этот раз все было по-другому". А новый министр внутренних дел Индии Паланьяппан Чидамбарам назвал теракты "угрозой самой идее Индии, самой душе Индии".
Несмотря на отчетливый демонстративный характер мумбайской операции, ни одна из террористических организаций, способных ее провести, не взяла на себя ответственность. Индийские власти немедленно высказали предположение, что атаки, скорее всего, были подготовлены за рубежом, как и люди, их совершившие. Предположение подкреплялось тем, что, по данным индийской разведки, нападавшие делали международные звонки со своих телефонов. Индийская полиция заявила, что террористы звонили в Пакистан одному из лидеров организации "Лашкар-э-Таиба" Юсуфу Музамилю. Это позволило предположить, что боевики "Лашкар-э-Таиба", на счету которых многочисленные теракты на индийской территории, приложили руку и к атаке на Мумбай. Азам Амир Касаб, единственный террорист, которого удалось взять живьем, дал показания, что его группа получала приказы из Пакистана, в частности от "Лашкар-э-Таиба". Выяснилось также, что нападавшие проходили усиленную подготовку в лагерях этой организации на протяжении полутора лет.
Разговоры о "пакистанском следе" велись непрерывно с самого начала боев в Мумбае. Но индийские официальные лица поначалу избегали резких заявлений, чтобы не осложнять и без того напряженные отношения с Пакистаном. И только когда появились убедительные улики, Индия потребовала выдачи Юсуфа Музамиля.
Пакистан, естественно, отрицал всякую причастность к атакам и выразил желание помочь найти виновных. А по поводу "Лашкар-э-Таиба" пакистанские власти сообщили, что деятельность этой организации была запрещена еще в 2002 году. Выяснилось, впрочем, что террористическая группировка запрета почти не заметила, а за последние несколько лет даже смогла расшириться и выйти на международный уровень.
"Они лучше натренированы и действуют повсюду"
Бывший президент Пакистана Первез Мушарраф был вынужден запретить "Лашкар-э-Таиба" после того, как ее обвинили в нападении на индийский парламент в декабре 2001 года. До этого организация чувствовала себя в Пакистане вполне комфортно. Ее создание в 1991 году проходило не без участия пакистанских властей, а главной целью провозглашалось сопротивление индийским войскам в Кашмире. На территории штата, оспариваемого Индией и Пакистаном, "Лашкар-э-Таиба" не только участвовала в боях и устраивала теракты, но занималась и мирной деятельностью. Через нее проходили денежные средства и гуманитарная помощь для местных жителей. Кроме того, она располагала целой сетью лагерей для тренировок персонала, где пропагандировался воинственный ислам.
Американский госдепартамент внес "Лашкар-э-Таиба" в список террористических организаций сразу после того, как появились данные о ее причастности к атаке на парламент Индии, и Пакистану как одному из главных союзников США в войне с терроризмом пришлось принять меры.
По стране прокатилась волна арестов — десятки членов "Лашкар-э-Таиба" оказались в руках полиции, но экстрадировать их для расследования индийских терактов Пакистан не стал. Более того, лидеры группировки, даже находясь под арестом, продолжали свою деятельность. Все они содержались под стражей не в тюрьмах, а на конспиративных квартирах пакистанских спецслужб, где им разрешалось пользоваться телефонами и принимать посетителей. Хафиз Сайид, возглавлявший "Лашкар-э-Таиба" с момента ее создания, признался потом, что даже когда он находился под арестом, "джихад в Кашмире не прекращался ни на один день". И посоветовал индийским властям осознать, что "Мушарраф не в силах заставить джихад в Кашмире прекратиться по свистку". Впрочем, пакистанские власти, похоже, не слишком стремились к этому: вскоре большинство задержанных экстремистов вышло на свободу, формально — за недостатком улик.
Среди освобожденных боевиков оказался и Хафиз Сайид. В течение несколько месяцев он провел около сотни публичных выступлений по всей стране, призывая к джихаду. Но из-за наложенного на его организацию запрета он больше не мог открыто заниматься террористической деятельностью. Тогда руководство "Лашкар-э-Таиба" дало группировке новое имя — "Джамаат-уд-Дауа" — и провозгласило ее благотворительной организацией. Лидер у нее остался прежний.
"Если что-то и изменилось,— говорит эксперт из ЦРУ Майкл Шоер,— то это их восприятие собственной миссии. Сейчас это куда более обширная организация, чем в 2002 году. Они вышли на международный уровень, они лучше натренированы и действуют повсюду". С Шоером согласен и Брюс Ридель, его коллега по ЦРУ, занимавшийся Южной Азией: "Теракты стали ярким примером того, что глобальный синдикат воинов джихада в Пакистане также смертоносен, как и раньше".
Сейчас главная база "Джамаат-уд-Дауа" находится недалеко от Лахора, столицы пакистанской провинции Пенджаб. Она обнесена колючей проволокой и хорошо охраняется. Тем не менее руководство организации постоянно повторяет, что вся ее деятельность имеет исключительно мирный характер. Отчасти это действительно так: например, после кашмирского землетрясения 2005 года люди из "Джамаат-уд-Дауа" сыграли ключевую роль в помощи пострадавшим жителям пакистанской части штата. Но мало кто сомневается, что основная деятельность организации, для приличия прикрытая благотворительными акциями, почти не изменилась с 2001 года. Коробки для сбора средств на нужды "Джамаат-уд-Дауа" можно найти почти в каждом магазине и на рынках в большинстве пакистанских городов. На некоторых из них ясно написано, что деньги предназначены для финансирования джихада в Афганистане, Чечне и Кашмире.
На следующий день после терактов в Мумбае на сайте "Джамаат-уд-Дауа" появилось сообщение. Его авторы заявляли, что их организация не имеет никакого отношения к "Лашкар-э-Таиба" и считает неправильным, когда целью нападения становятся невооруженные люди.
Однако за два дня до этого, когда в Мумбае еще шли перестрелки, этот же сайт опубликовал документ под названием "Несправедливая война против ислама — крупнейшая проблема, с которой столкнулся мир". В нем подробно изложена точка зрения политического руководителя "Джамаат-уд-Дауа" Хафиза Абд-ур-Рахмана Макки на терроризм. "Ислам — религия мира и гармонии,— говорится в документе.— Те бедные, подавляемые мусульмане, которые сражаются в защиту своей чести и своих прав, не террористы. На самом деле настоящими террористами являются те, кто совершает зверства и организует ракетные нападения на Ирак, Афганистан, Кашмир и другие территории". Чтобы ни у кого не осталось сомнения в том, кто же в действительности втягивает мусульман в войну, в тексте есть уточнение — Соединенные Штаты, Израиль и Индия.
Так или иначе, террористические организации, подобные "Лашкар-э-Таиба", действуют в Пакистане без особых затруднений. Сейчас у власти в Пакистане находится слабое правительство во главе с президентом Азифом Али Зардари. Сразу после своего избрания Зардари провозгласил борьбу с исламистами одной из главных целей своего правления, рассчитывая в этом на помощь США. Никаких реальных возможностей для этого у правительства не было и нет, а решительные заявления только разозлили экстремистов: в сентябре они остудили амбиции Зардари серией взрывов в Исламабаде, унесших жизни нескольких десятков человек.
На момент подписания номера в печать не было известно, пойдет ли Исламабад на такой рискованный шаг, как выдача требуемых Индией террористов. Однако очевидно, что любое неосторожное движение пакистанских властей против "Лашкар-э-Таиба" спровоцирует ожесточенную реакцию со стороны исламистов. И тогда никто не возьмется предсказать, где — в Индии или в самом Пакистане — они нанесут очередной удар.