Праздник нового платья
Мы убеждаем себя — без нового платья вполне можно обойтись, особенно если имеются старые, особенно в нынешнее непонятное время. И действительно — обойтись можно, а время тревожное. То есть ровно такое, когда новое платье больше всего нужно.
Новое платье — предмет особый. Оно вообще имеет к душе едва ли не больше отношения, чем к телу. Это понять совсем не трудно. Вот, например, Вильям Сидней Портер, прославившийся под именем О. Генри, это понимал. Есть у него рассказ, который свидетельствует о том, что человек, придумавший благородных жуликов Джеффа Питерса и Энди Таккера и прекрасно разбиравшийся в вопросах филантроматематики и поросячьей этики, в философии нового платья разбирался не хуже.
Рассказ "Пурпурное платье" написан в 1907году — это время, кстати, отнюдь не было временем всеамериканского благоденствия. Главная героиня по имени Мэйда — "девушка с большими карими глазами и волосами цвета корицы, продавщица из галантерейного магазина "Улей"" — восемь месяцев экономила, чтобы скопить восемнадцать долларов.
Не стоит пытаться рассчитать, как за сто лет изменилась покупательная способность доллара, — дальше все становится ясно: "Этих денег ей хватило, чтобы купить все необходимое для платья и дать четыре доллара вперед за шитье". Еще четыре доллара Мэйде предстояло уплатить в День благодарения. Тогда она сможет забрать у портного свое роскошное пурпурное платье ("юбка в складку, лиф отделан серебряным галуном, белый воротник, в два ряда тесьма, и баска в складку, и пышные рукава в складку, и бархатка на манжетах с отворотами") и пойти в нем на традиционный обед по случаю Дня благодарения — "в праздник надеть новое платье — что может быть чудеснее!"
Этот праздник хозяева "Улья" давали ежегодно, а роль главного кавалера на нем играл мистер Рэмси — молодой джентльмен столь достойных качеств, что "каждая из десяти молодых продавщиц каждый вечер, прежде чем заснуть, сладко грезила о том, как она, став миссис Рэмси, будет жарить ему свиные котлеты с луком".
Дальше начинается грустное — квартирная хозяйка хочет выселить задолжавшую ей непутевую подругу Мэйды, и благородная героиня отдает те самые "окончательные" четыре доллара. Теперь она не может выкупить у портного свое новое платье, а идти на вечеринку в неновом она не хочет. И точно — разве это в радость, идти куда-то в неновом, когда вы настроились на новое?
Совсем поздно вечером печальная Мэйда идет к портному, чтобы сказать, что не может выкупить платье. И тут — тра-да-дам — старик портной отдает девушке наряд и без четырех долларов. Портной на то и портной, чтобы понимать в том, как нужны платья, особенно новые.
И вот Майда надевает свое новое платье и выходит на улицу, под дождь. "Люди пробегали мимо, низко опуская зонтики и плотно застегнув плащи. Многие из них изумленно оглядывались на красивую девушку со счастливыми глазами, которая безмятежно шагала сквозь бурю". Тут О. Генри разражается гневными восклицаниями: "Вам этого не понять... Вы не представляете себе, что это такое, жить с вечной мечтой о красивых вещах". А вот и нет — мы это прекрасно себе представляем. Мы ведь прекрасно помним, как это — жить с "мечтой о красивых вещах" и знать, что эти мечты вряд ли осуществятся. Знать, что новое платье, во всяком случае, такое, какого хочется, — вещь недоступная, почти фантастическая. Именно потому, что мы все это прекрасно помним, мы — совсем как Мэйда — еще умеем быть от нового платья по-настоящему счастливыми и совсем этого не стыдиться.
У Мэйды не было Дня благодарения. У нее был совсем другой праздник — праздник нового платья. Вернее так, ее новое платье само по себе составляло праздник. Праздник, который в прямом смысле слова, всегда с тобой. Это праздник, который отражается в стеклах витрин, в зеркальных стенах кафе, в глазах внимательных собеседников и даже случайных прохожих. "У Мэйды не было зонтика, не было галош. У нее было пурпурное платье, и в нем она вышла на улицу. Кто-то вышел из-за угла и загородил ей дорогу. Она подняла голову — это был мистер Рэмси, и глаза его горели восхищением и интересом. "Мисс Мэйда, — сказал он, — вы великолепны в новом платье"".
Идея вроде бы такова: наденьте новое платье — мистеру Рэмси просто ничего не останется, кроме как выйти из-за угла. Но вот дальше может произойти всякое: Мэйда, встретив восторженный взгляд управляющего "зарделась и чихнула", ну а вы можете спокойно идти себе дальше, смерив нахала холодноватым взглядом, — ведь вам и вашему новому платью так хорошо вдвоем. Даже в такое непонятное время.
Однако на самом деле мораль в рассказе иная: отдай бедной подруге последнее — получишь и новое платье, и мистера Рэмси. Тоже очень своевременная мораль. Хорошо бы еще, чтобы продавцы новых платьев брали пример с огенриевского портного. Особенно в такое время.