Волшебство non-stop
"Сказки барда Бигля" Джоан Ролинг
комментирует Анна Наринская
Проверено — если вы, поддерживая увлекательную литературную беседу, перепутаете Денисова с Долоховым или забудете настоящее имя заглавной героини "Крошки Доррит", собеседники вас, безусловно, извинят, а скорее всего, просто не заметят ваших промахов. Но если вы перепутаете Саурона с Саурманом или позабудете имена многочисленных братьев Уизли, непременно найдется кто-нибудь, кто, скрежеща зубами, обвинит вас в некомпетентности да и вообще в полном невежестве. Поэтому представлять новый опус Джоан Ролинг следует с осторожностью. Именно так мы это и собираемся сделать, и да прибудет с нами Сила!
Книга "Сказки барда Бигля" фигурирует в седьмой книге поттерианы "Гарри Поттер и Дары Смерти". Гермиона Грейнджер получает старинный томик в наследство от профессора Дамблдора. Вообще-то это распространенный в мире волшебников сборник сказок — например, Рон Уизли знает их все чуть ли не наизусть еще с детства. Сочинил эти сказки в XV веке йоркширский бард по имени Бигль, обладавший исключительно пышной бородой. В последующие века с подлинными биглевскими текстами происходило примерно то же, что и со сказками братьев Гримм в мире маглов. Их перерабатывали и адаптировали, так как появилось мнение, что эти сказки "вредны для детей, поскольку отличаются нездоровым интересом к излишне зловещим темам, таким как смерть, болезни, кровопролития, злая магия, отвратительные персонажи, а также различные неприятные выделения человеческого организма". Эту цитату из ведьмы-писательницы Беатрис Блоксам приводит Альбус Дамблдор в комментариях к сказке "Колдун и прыгливый горшок". Все вошедшие в сборник пять сказок снабжены дамблдоровскими комментариями, и для фанатов Гари Поттера эти комментарии — самое ценное, что есть в книжке: ведь это практически живой голос мудрого старца, безвременную кончину которого массы оплакивали еще в шестом томе.
По свидетельству госпожи Ролинг, написавшей, в свою очередь, предисловие к сборнику, эти комментарии были обнаружены среди бумаг, завещанных Дамблдором Хогвартскому архиву. Работу над ними директор Хогвартса завершил "за полтора года до трагических событий на верхней площадке астрономической башни Хогвартса". Читатели, знакомые с историей недавней войны магов — "например,— не без кокетства замечает Ролинг,— прочитавшие все семь томов о Гарри Потере",— увидят, что профессор "многое недоговаривает в своих комментариях к последней сказке". В этой последней сказке "О трех братьях" повествуется собственно о Дарах Смерти: о бузинной палочке — самой могущественной из всех волшебных палочек на свете, о камне, способном возвращать мертвых, и о плаще-невидимке. Все эти магические предметы присутствуют в последней книге о Гарри Поттере и играют важнейшую роль в борьбе юного мага с Темным Лордом. А сам Гарри к тому же оказывается далеким потомком сказочных братьев.
Хотя в "Сказке о трех братьях" находят переклички с "Рассказом продавца индульгенций" из "Кентерберийских рассказов" Чосера, но вообще-то в "Сказках барда Бигля" нет никакой литературности. Более того, будь Ролинг просто знаменитостью, а не знаменитостью, написавшей "Гарри Поттера", это ее произведение вполне можно было бы сравнить с поделками звезд вроде сказок певицы Мадонны — тот же уровень деланной наивности и уверенности в том, что из ее-то рук съедят что угодно.
Но раздражаться не стоит. "Сказки барда Бигля" — продукт в общем-то не литературный, а цивилизационный. Джоан Ролинг использует появившийся у нее огромный ресурс влияния в самых что ни на есть благих целях. Когда год назад рукописная копия "Сказок" с собственноручными иллюстрациями Ролинг (они, кстати, воспроизведены и в массовом издании) была продана на аукционе за рекордную на рынке рукописей сумму почти четыре миллиона долларов, все эти деньги пошли детскому благотворительному фонду. На те же цели идет часть выручки с мировых тиражей книжки.
Но на само собой разумеющейся в хорошем обществе благотворительности писательница не останавливается. Она не упускает случая еще раз высказаться на тему, ставшую для нее в процессе написания саги о Гарри Поттере исключительно важной,— о нетерпимости. Где-то с середины поттерианы высокомерие и даже брезгливость, с которыми многие маги относятся к маглам, из характерного штриха в описании отрицательных героев стали у Ролинг очевидной метафорой распространенного отношения к "непохожим на нас с вами" — к людям с не белой кожей вообще и к "понаехавшим" конкретно. Все, что связано с этой проблематикой, явно настолько увлекает Ролинг, что даже в вяловатых сказках Бигля пассажи на эту тему отличаются энергией и стилистической находчивостью (что, кстати, передает перевод Майи Лахути). Вот, например, какую цитату из мага-журналиста Брута Малфоя (предка коварного Люциуса) приводит Дамблдор, рассказывая о протесте, который вызывали сказки маглолюбивого барда Бигля в некоторых кругах магического сообщества: "Мы можем с уверенностью утверждать, что всякий волшебник, проявляющий склонность к общению с маглами, в колдовстве столь слаб и жалок, что способен возвыситься в собственных глазах, лишь окружив себя магловскими свиньями. Пристрастие к немагическому сообществу — вернейший признак магического бессилия". Смешно и очень похоже на все на свете — от давней фашистской публицистики до теперешней литературной полемики.