Новый главный архитектор Санкт-Петербурга ЮРИЙ МИТЮРЕВ рассказал обозревателю АННЕ ПУШКАРСКОЙ, какую градостроительную политику он намерен проводить на этом посту.
— Задачи, которые стоят передо мной как перед главным архитектором, близки к архитектурной практике. И поскольку в КГА должность главного архитектора теперь "отделена" от председательской, мне придется в меньшей степени выполнять административные функции, хотя распределение обязанностей еще окончательно не завершено.
— Вопреки федеральному закону "Об архитектурной деятельности" вы назначены главным архитектором без конкурса и не являетесь руководителем КГА. В этой ситуации вы ощущаете свое положение стабильным?
— Положение чиновника априори нестабильно.
Юрий Митюрев родился в 1949 году. В 1972 году окончил Ленинградский институт живописи, скульптуры и архитектуры имени Репина. Работал в ленинградских проектных институтах. В 1991 году создал ООО "Архитектурная мастерская Митюрева". 1 декабря 2008 года назначен первым заместителем председателя комитета по градостроительству и архитектуре (КГА) и главным архитектором города. Участвовал в архитектурных конкурсах — в том числе на проект реконструкции Новой Голландии (1-е место), а также на лучший проект застройки участка между Этнографическим музеем и Михайловским садом, инициированный корпорацией "С". Активно сотрудничал с корпорацией "Строймонтаж". Проектировал жилые комплексы (в том числе высотную башню на улице Одоевского), сервисные центры — "Мерседес-Бенц" на Витебском проспекте (золотой диплом на фестивале "Зодчество-2003), Volvo и GM, здания сети ресторанов "Блин-Доналдс". Заслуженный архитектор Российской Федерации.
— Какие проблемы вам приходилось решать с КГА и главным архитектором города при согласовании собственных проектов?
— Сложно было записаться на прием, а проблем, связанных с архитектурой, у моей мастерской не было. Мой предшественник Александр Викторов мне доверял, и мы, надеюсь, не наделали ошибок и никого не подставили. Сложные проекты я всегда обсуждал с главным архитектором заранее, поэтому при окончательном утверждении разногласий не возникало. Надеюсь, мои коллеги будут поступать также.
— Вам уже пришлось рассматривать такие проекты в новом статусе?
— Мы уже две недели ведем прием. Знаковых объектов еще не было. Единственный крупный проект — реконструкции офисного здания на площади Льва Толстого рядом с ДК Ленсовета — будет обсуждаться на Градсовете.
— Вы намерены сохранить практику еженедельных публичных заседаний совета?
— Обязательно! Совет будет работать не менее интенсивно, чем раньше. Я считаю это главным условием, которое должно быть соблюдено. Наш город достоин того, чтобы семь раз отмерить и перепроверить решение, которое может принять комитет.
— Может ли оно быть принято вопреки мнению Градсовета?
— Скорее, тогда нужно ликвидировать совет, чем не прислушиваться к мнению коллег.
— Но вам также придется прислушиваться к мнению руководства города, и эти позиции, очевидно, могут не совпадать.
— Да, это очевидно. Но губернатор Валентина Матвиенко и вице-губернатор Александр Вахмистров дали мне напутствие об усилении роли Градсовета. Так что будем обсуждать.
— Как вы намерены урегулировать скандал вокруг "Охта-центра"?
— Никто не собирается продавливать этот проект вопреки законодательству. Моя точка зрения — высотное сооружение на этом месте возможно, но необходимость именно такой высоты надо доказать. Я бы не хотел глубоко это комментировать, пока не увижу, что сделано на сегодняшний день. После Градсовета компания RMJM наверняка сделала новые проработки проекта. В моих планах знакомство с ними.
— У вас ведь есть опыт совместной работы с RMJM и одним из авторов башни Филиппом Никандровым?
— Да, мы вместе реконструировали офисный центр "Белые ночи" на Исаакиевской. Филипп Никандров тогда работал в моей мастерской и с этого проекта ушел в RMJM. У нас остались хорошие контакты и воспоминания о совместной работе. Но "Охта-центр" за рамками публичных дискуссий мы не обсуждали.
— Что для вас важнее в работе главного архитектора — градостроительные или архитектурные задачи?
— Их трудно разделить. Градостроительные задачи важнее для развития новых территорий. Как правило, они решаются по конкурсу и широко обсуждаются. Моя позиция в таких случаях будет основана на аналитике, экспертизах и мнении жюри.
— В каких собственных проектах вы отдавали приоритет градостроительной составляющей?
— Это первый жилой квартал "Балтийской жемчужины", который уже строится. Мы начинали его проектировать вместе с китайской компанией, но она вышла из проекта, и мы эту работу завершили и утвердили в Главгосэкспертизе самостоятельно.
— В этом проекте как-то отразились результаты международного конкурса, который провели китайцы?
— Нет, никакой компиляции не было, это был проект нашей мастерской на основе планировки института Генплана.
— Зачем тогда было проводить конкурс?
— Думаю, он имел значение для раскрутки программы, это был в большей степени пиар.
— Как вы относитесь к аннулированию результатов конкурса, в котором победил Доминик Перро?
— Я считаю, что решение конкурсного жюри должно быть окончательным и бесповоротным — во всем мире так принято. Технические проблемы с несущей способностью конструкции Перро и возможностью ее эксплуатации мне известны только из прессы. Как и информация о выборе нового проектировщика. Думаю, было бы правильно привлечь городскую администрацию к решению этой проблемы.
— Ваш прогноз — повторится ли эта ситуация при строительстве стадиона на Крестовском острове?
— К сожалению, почти в каждом конкурсе повторяется ситуация, когда представленная участниками смета оказывается заниженной и не соответствует реальности. Надеюсь, проект Курокавы все же не будет упрощен или изменен по финансовым причинам.
— Какие факторы, с вашей точки зрения, являются определяющими для градостроительной политики — общественное мнение или политическая воля?
— Политическая воля, учитывающая общественное мнение.
— В какой степени, на ваш взгляд, главный архитектор должен быть цензором для архитектурного сообщества?
— Архитектура — это искусство, то есть субъективная сфера. Я не склонен зажимать своих коллег — на случай сомнений есть Градсовет. В случае расхождения мнений членов совета придется брать ответственность на себя. Надеюсь, наши отношения с коллегами не изменятся — главное, чтобы мы оставались единомышленниками.
— Построенный по вашему проекту небоскреб на набережной Смоленки был первой высоткой на Васильевском острове, вслед за которой в итоге появились скандальные здания биржи "Санкт-Петербург" и "Финансист". Вы в какой-то мере разделяете ответственность за эти ошибки?
— Коллегами отмечалось, что наш небоскреб корректно вписан в панораму города и не нарушает его небесную линию — он просматривается на дальнем фоне только из одной точки у Летнего сада. Говорить о том, что мы были зачинщиками, неправильно. Высотное строительство неизбежно, а ошибки, допущенные при согласовании "Финансиста" и биржи, связаны с недостаточным анализом просматриваемости топовых видов.
— Ваша бывшая мастерская является генпроектировщиком Новой Голландии. Что там происходит cейчас?
— Мы еще в 1991 году выиграли конкурс на проект развития этой территории, хотя шансов на его реализацию тогда не было. Как только они появились и состоялся инвестиционный конкурс, в котором победил Норманн Фостер, он пригласил нас адаптировать свой проект к российским нормам в статусе генпроектировщика. Сейчас проект находится в Главгосэкспертизе и после Нового года должен быть утвержден.
— Какова ваша позиция относительно другого проекта Норманна Фостера, предусматривающего снос Фрунзенского универмага?
— Здание, несомненно, имеет ценность как памятник архитектуры, и желание заказчика его снести пока не подтверждается документами.
— Какой будет ваша идеология в отношении строительства в центре города?
— Ткань города надо реконструировать. Это не касается памятников, где допустима только реставрация. Моя собственная архитектурная практика была связана в основном с современными постройками за пределами центра — ни одного объекта, нарушающего его ткань, мы не построили.
— Какие законотворческие задачи поставлены перед вами губернатором?
— Продолжить работу над ПЗЗ и Генпланом, который со временем придется корректировать, поскольку в зонировании такой гигантской территории неизбежно будут выявляться упущения.
— Как, с вашей точки зрения, отразится финансовый кризис на градостроительном развитии города?
— Кризис даст передышку нашему комитету, который в последние годы был завален работой по согласованию проектов. Однако архитекторы, надеюсь, без работы не останутся. На строительном рынке в период кризиса наверняка появятся новые игроки. А наиболее дальновидные застройщики будут активно готовить проекты на перспективу, чтобы выйти с ними на рынок к моменту завершения кризиса. Те, кто это сделает, будут на коне.