АВТОР ИДЕИ: АНДРЕЙ КОЗЛОВ
АВТОР ТЕКСТА: АНДРЕЙ ИВАНОВ
Малый и средний бизнес превратил Китай из отсталой аграрной страны в крупнейшего промышленного производителя. Теперь настал черед властей КНР помочь предпринимателям, которые пытаются спасти и сохранить бизнес во время мирового кризиса.
Благоприятный переход через реку
Формирование среднего и малого бизнеса, составившего основу экономики Китая, стало результатом рыночных реформ, затеянных китайскими коммунистами в конце 1970-х годов. Реформы в СССР, начавшиеся шестью годами позже, стране не помогли — она распалась в 1991-м, да и экономика России в первой половине 1990-х представляла собой жалкое зрелище. А Китай тем временем уже заявил о себе как о потенциальной сверхдержаве. Поэтому в России все чаще задавали вопрос: почему это у китайцев реформы получились, а у нас нет? Ответ обычно зависел от политических пристрастий отвечавшего. Например, потерявшие власть российские коммунисты, еще недавно клеймившие китайские реформы и запрещавшие их изучение, поспешно признали их успех, объявив его причиной сохранение китайской компартией командных позиций. И призвали к копированию китайского опыта.
Между тем сами китайцы, которым вроде бы положено было рекламировать реформы с этикеткой Made in China, говорили обратное: автоматический перенос китайского опыта на чужую почву плодов не принесет, потому как этот опыт уникален, реформы в КНР осуществлялись не по чужим рецептам, а с учетом местных особенностей.
Действительно, реформы в России и Китае шли по-разному. В России "чикагские мальчики" упрямо, если не сказать тупо пытались внедрить наработки американских экономистов либеральной школы, а в Китае фактически с нуля разрабатывали собственную концепцию перестройки страны. Занимались этим люди, получившие хорошее экономическое образование в довоенном Китае и потому хорошо знавшие китайскую специфику. Роль китайской компартии сводилась к тому, чтобы не мешать профессионалам. При этом, как рассказывал мне Лю Гогуан, один из экономических советников патриарха реформ Дэн Сяопина, четкого представления о путях перехода к рынку ни у кого в КНР не было. Экономисты работали, руководствуясь формулой "переходить реку, нащупывая камни".
Однако плавание в бурной стихии рынка началось не по команде экономистов или политиков. В конце 1970-х годов китайские крестьяне провинции Аньхой, доведенные до нищеты экспериментами Мао Цзэдуна, начали выходить из неэффективных коммун, куда их когда-то сгоняли силой, и брать семейные подряды. Эффективность крестьянского труда резко выросла. Тем не менее, чтобы снизить остроту продовольственной проблемы, в 1979 году правительство КНР ограничило рождаемость в соответствии с политикой "одна семья — один ребенок". Этого, правда, оказалось недостаточно, и в начале 1980-х аньхойский опыт семейных подрядов с благословения Дэн Сяопина был распространен на всю Поднебесную.
Это не только позволило довольно быстро заполнить полки китайских магазинов местными продуктами, но и привело к появлению избыточной и, следовательно, очень дешевой рабочей силы. Готовность сотен тысяч людей работать за гроши (которой, кстати, не наблюдалось в новой России) — вторая составляющая успеха китайских реформ после наличия грамотных экономистов и решивших не мешать им коммунистов.
Третьим фактором можно считать наличие большого отряда богатых хуацяо — китайских эмигрантов, желающих вложиться в развитие исторической родины. Так совпало, что на рубеже 1970-1980-х годов в Гонконге и на Тайване рост уровня жизни и стоимости трудовых ресурсов спровоцировал вывод производства за рубеж. Тайваньские и гонконгские бизнесмены, выбирая между Юго-Восточной Азией и КНР, сделали выбор в пользу последней. Материковый Китай привлек их не только дешевизной рабочей силы, но и географической близостью и отсутствием языкового барьера. Кроме того, многие хуацяо имели в КНР родственников и хорошо знали китайские порядки. В том числе непростые правила общения с любящими взятки китайскими чиновниками. Сработал и китайский патриотизм — разбогатевшие за пределами КНР китайцы, даже ограбленные и изгнанные когда-то коммунистами, считали своим долгом помочь родине в ее новой, рыночной жизни. "Йе луо гуй гэнь" ("Листья падают, возвращаются к корням") — эта китайская поговорка означает, что китайские эмигранты должны рано или поздно вернуться на родину, пусть даже в виде праха после смерти. Однако китайские богачи с Тайваня и из Гонконга возвращались в КНР при жизни и везли с собой капиталы и опыт их преумножения в условиях рынка.
Но, наверное, самым главным секретом привлекательности Китая как поля для капиталовложений стала мудрая политика китайского руководства, предоставившего инвесторам всевозможные льготы и свое покровительство. В России, в 1990-х годах остро нуждавшейся в инвестициях, ничего подобного сделано не было. Российские власти неподдельно удивлялись, почему это западные инвесторы не спешат вложиться в такую замечательную страну, в которой, однако, предпринимателей буквально по поговорке "Один с сошкой, семеро с ложкой" грабили все кому не лень: не чиновники — так бандиты, и наоборот. А китайские власти тем временем подсчитывали прибыли. Инвестиции с Тайваня и из Гонконга, а затем и из Европы, США и Японии пошли на создание крупных и трудоемких производств. Они размещались в специально выделенных правительством КНР экономических зонах в приморских районах.
Но рабочей силы, высвободившейся в результате роста эффективности сельского хозяйства, было намного больше, чем требовалось экономическим зонам. Чтобы не умереть с голоду, оставшиеся не у дел бывшие крестьяне начали организовывать мелкие предприятия — часто просто в своих деревнях. Нет смысла перечислять ассортимент их продукции, они производили все — от пуховиков и детских игрушек до лекарств и комплектующих для крупных предприятий, открытых в экономических зонах. В 1990-х годах в КНР были проведены значительное сокращение и приватизация госпредприятий. В результате армия безработных пополнилась несколькими десятками миллионов человек. Чтобы не допустить социального взрыва, китайское правительство энергично помогало среднему и малому бизнесу, справедливо полагая, что тот пристроит к делу значительную часть не только бывших крестьян, но и бывших работников госсектора.
Малый бизнес по-большому
Заботу о малом и среднем бизнесе взяла на себя Национальная комиссия по развитию и реформированию, в рамках которой был создан департамент малого и среднего предпринимательства. Еще одним государственным агентством по обслуживанию малого предпринимательства стал Китайский центр координации и кооперации бизнеса (КЦККБ). Он изучал состояние и потребности малого и среднего бизнеса, помогал ему в организации торговых ярмарок и выставок, проведении деловых переговоров, а также взял на себя обучение кадров, консультирование и информационное обслуживание. Государство оказывало поддержку малому и среднему бизнесу даже в освоении зарубежных рынков. Так, при содействии КЦККБ с 1990 по 2001 год получили путевку в жизнь 950 международных проектов по развитию малого и среднего предпринимательства в Китае на общую сумму $6,2 млрд.
В 2001 году в интересах малого и среднего бизнеса была создана государственная некоммерческая информационная служба. На ее сайтах ежедневно фиксировалось до 200 тыс. посещений.
В 2002 году китайские власти приняли закон "О стимулировании развития малых и средних предприятий". Закон дал этим предприятиям равные права с крупными компаниями, в том числе в доступе к современной технике, рыночной информации и финансированию. Государство декларировало защиту законных доходов малых предприятий и их инвесторов от посягательств любых лиц и организаций. Были предоставлены серьезные налоговые льготы предприятиям, готовым трудоустроить значительное количество безработных и инвалидов. Малый и средний бизнес допустили в отрасли, ранее полностью контролировавшиеся государством, оно сохранило свое влияние лишь в некоторых ключевых секторах экономики. Китайское правительство начало размещать на предприятиях малого и среднего бизнеса госзаказы.
Все эти меры привели к быстрому развитию малого и среднего бизнеса, росту его прибыльности. К 2005 году в Китае насчитывалось 4,3 млн малых и средних предприятий, а также более 28 млн индивидуальных предпринимателей. Малый и средний бизнес давал стране более 80% (по некоторым данным, до 90%) рабочих мест. На его долю приходилось 55% ВВП и 60% объема промышленного производства (для сравнения: в России доля малых и средних предприятий в ВВП приблизительно 13-17%). Кроме того, сектор малого и среднего бизнеса давал 65% патентов, 75% технических новшеств и более 80% инновационной продукции Китая. А еще обеспечивал 46,2% налоговых поступлений страны и 62,3% общего объема экспорта. Стоит сказать, что к малым предприятиям (с численностью персонала до 100 человек) относится почти 99% всех предприятий КНР. И только 0,6% — к средним (с количеством занятых от 101 до 999).
В 2007 году в КНР был принят закон о вещном праве, предоставивший частникам равное с государством и коллективом право на собственность. Это, понятно, значительно укрепило позиции представителей малого и среднего бизнеса.
Обратная сторона
Однако становление рыночной экономики в КНР не обошлось без побочных негативных эффектов. Резко выросло имущественное расслоение населения. Усилилась диспропорция в развитии, с одной стороны, прибрежных районов, где создавались экономические зоны и через которые велась торговля с заграницей, и внутренних районов, где правят бал аграрный и добывающий секторы экономики,— с другой. Много проблем китайским предпринимателям создала алчность чиновников. В Китае (как и в России) власть и близость к ней всегда были средством обогащения, и развитие рыночных отношений не могло не подстегнуть рост коррупции. Несмотря на обилие законов, призванных поддерживать средних и малых предпринимателей, несмотря на регулярные кампании борьбы со взяточниками, сплошь и рядом получалось, что китайские предприниматели без взятки не могли ни получить вроде бы положенный кредит, ни зарегистрировать фирму.
Новые рыночные реалии и демографические проблемы породили в КНР уродливое и при этом распространенное явление — торговлю детьми. Родители фактически продают их за небольшую сумму хозяевам мастерских и заводиков, где зарплатой зачастую служат ежедневная миска с едой и минимальный комплект одежды. Этот, по сути, рабский труд на десятках тысяч подпольных предприятий — один из главных секретов прибыльности китайского малого бизнеса. Наряду с готовностью большой части населения работать за гроши.
Еще один недостаток рыночных реформ по-китайски связан с опробованной 30 годами раньше Японией ориентацией экономики на экспорт. В Китае это привело не только к стагнации потребительского рынка и замораживанию низкого уровня жизни в глубинке, но и к появлению, образно выражаясь, наркотической зависимости от экспорта. При этом заработанные на нем миллионы многие китайские предприниматели пускают не на развитие производства или улучшение условий труда работников их предприятий, а на покупку предметов роскоши. Значительная часть товара, продающегося в дорогих бутиках в Пекине, Шанхае или Гуанчжоу, произведена за границей, стало быть, заработанные китайцами деньги туда же и уходят. Миллиарды долларов тратились и на прямое инвестирование в экономику Запада, в первую очередь США.
Однако пока мировая экономика чувствовала себя нормально, на все эти "мелочи" никто большого внимания не обращал. Казалось, росту экспорта из Китая нет предела и, соответственно, не будет предела росту доходов миллионов "новых китайских". Правда, радужную картину слегка омрачили начавшиеся пару лет назад скандалы. Произведенные в КНР медикаменты, продукты питания и даже детские игрушки из-за нарушения технологии производства или использования ядовитых ингредиентов оказывались не просто низкокачественными, а опасными для здоровья. Китайское правительство оперативно развернуло мощную пропагандистскую кампанию, стремясь доказать, что обвинения в адрес китайских производителей являются по большей части гнусной клеветой, выдумкой непорядочных западных конкурентов. В тех случаях, когда низкое качество китайских товаров было очевидным, китайские власти демонстративно наказывали оплошавших производителей, некоторые даже попадали за решетку. Надо сказать, что эти меры так и не смогли полностью покрыть имиджевый ущерб китайских производителей и экспортеров. Но главный удар по ним нанес мировой финансовый кризис.
Скорая помощь
Жертвами резкого снижения спроса на китайскую экспортную продукцию стали в первую очередь производящие ее малые и средние предприятия, на которых трудится больше половины трудоспособного населения страны. По данным Госкомитета по делам развития и реформ КНР, только в первом полугодии в Китае из-за экономического спада обанкротились 67 тыс. средних и малых предприятий. К осени кризис обострился, на улице оказались сотни тысяч людей, в ряде провинций начались волнения.
Чтобы не допустить социального взрыва, правительство КНР 10 ноября представило план поддержки экономики на период до 2010 года стоимостью 4 трлн юаней (около $585 млрд). Средства будут распределены между 10 программами, среди которых строительство бюджетного жилья, развитие сельской инфраструктуры, транспортных сетей, улучшение экологии, поддержка инновационных технологий и восстановление территорий, пострадавших от стихийных бедствий. Это поможет трудоустроить десятки тысяч людей, но для спасения малого и среднего бизнеса, основы основ экономики КНР, нужны особые меры. В качестве таковых 15 ноября премьер госсовета КНР Вэнь Цзябао предложил правительствам провинций ввести для малого и среднего бизнеса льготное налогообложение и облегчить получение кредитов, в том числе на развитие прогрессивных технологий. Последняя мера поможет малому и среднему бизнесу выполнить призыв Вэнь Цзябао касательно разработки новых видов продукции, улучшения их ассортимента и качества, что необходимо для восстановления спроса на китайские товары.
Еще через несколько дней Ассоциация малого и среднего бизнеса Китая приступила к созданию инвестиционного фонда в 3 млрд юаней ($439,2 млн) для оказания помощи малым и средним предприятиям. Она объявила также о намерении выпустить облигации в поддержку малого и среднего бизнеса и создать банк с уставным капиталом 10 млрд юаней для обслуживания таких предприятий. Размеры ссуд под низкие проценты составят от 5 тыс. до 10 тыс. юаней. Планируется также провести налоговую реформу, чтобы уменьшить налоговый гнет на малый и средний бизнес в общей сложности примерно на 120 млрд юаней ($17,5 млрд). В Пекине понимают — выживание малого и среднего бизнеса сейчас равнозначно выживанию Китая.