премьера / кино
Завтра в прокат выходит фильм Габриэле Муччино "Семь жизней". МИХАИЛ ТРОФИМЕНКОВ пришел к выводу, что патетическую абсурдность этой изуверской мелодрамы можно объяснить лишь темпераментом режиссера-итальянца.
Начало фильма вызывает ощущение дежавю. Кажется, что смотришь не "Семь жизней", а вариацию на тему просто "Семи" или любого другого фильма Дэвида Финчера об адском мраке, таящемся под покровом повседневности. Корчащийся в нравственных муках афроамериканец (Уилл Смит) хрипит в телефонную трубку, вызывая врачей на место собственного, еще не совершенного суицида. Корчащаяся камера скачет по списку имен, ничего не говорящих зрителю. Кровь на ночном асфальте, медузы какие-то, погром, учиненный героем в своей квартире.
Но сюжет, несмотря на повторяющиеся кошмары героя, быстро устаканивается. А мучения Бена легко списываются на то, что душа агента, специализирующегося на выдавливании денег из граждан, задолжавших государству внушительные суммы, переполнилась страданиями человеческими. Ну и на то, что Уилл Смит настолько вжился в образ "человека в черном" или Хэнкока, что даже в элементарной мелодраме не может поминутно не озираться: не притаился ли за спиной вампир. Хотя вот в предыдущем фильме Муччино "В поисках счастья" он вполне вменяемо сыграл безработного папашу.
Остепенившись, фильм впадает в заунывный ритм сказки о бездушном судебном исполнителе, решившем осчастливить по мере сил всех, до кого может дотянуться. Он отвозит в больничный туалет парализованную старушку, которую не пускает туда жестокий главврач. Пропалывает огород красавице Эмили (Розарио Доусон), срочно нуждающейся в донорском сердце. Выгуливает ее огромного дога, политкорректно практикующего вегетарианство. Чинит печатный станок, на котором Эмили до болезни печатала на заказ приглашения на свадьбы: мелькает циничная мысль, что допотопная машина пригодится ей для печати приглашений на собственные похороны. Проводит, наконец, с ней страстную ночь.
Переезжает в мотель, а свой дом дарит затурканной мексиканке, страдающей от домашнего насилия. Находит пару добрых слов для слепого музыканта (Вуди Харрельсон), которого раньше обхамил по телефону. И, само собой, прощает подопечным долги. Вот, оказывается, в чем причина ипотечного кризиса в Америке — в повышенной чувствительности работников фискальных органов. Правда, по ходу дела выясняется, что Бен не совсем Бен, а, скорее, Том, а Бен — это его брат, у которого Том спер служебную ксиву, а сам Том, который Бен, по основной специальности инженер НАСА, грезивший полетами на Луну. Только вот медузы проклятые покоя не дают: Бен не только бредит ими, но и, к ужасу хозяина мотеля, устанавливает в своем номере аквариум со скользкими тварями.
Беспокоит разве что оригинальное название Seven Pounds — что это за семь фунтов такие. Впрочем, даже если бы фильм вышел под этим названием, трудно было бы разглядеть в нем скрытую цитату из "Венецианского купца" Уильяма Шекспира. Ведь Шейлок требовал у должника всего лишь фунт его собственного мяса, в то время как Муччино не мелочится и отдает своего Бена, который Том, практически на запчасти, словно он и не совсем человек, а персонаж фантастического опуса "Я, робот", где также не обошлось без Уилла Смита. Кому глазки, кому почки, кому сердце — налетай, отдам даром.
Если бы фильм на такой сюжет снимал Такаси Миике, Ким Ки Дук или любой другой восточноазиатский изувер, это бы воспринималось органично, но в оболочке социальной мелодрамы кажется то ли пародией, то ли горячечным бредом. Тем более что благодаря фильму Алехандро Гонсалеса Иньярриту все знают, что душа, самый ценный орган, весит всего 21 грамм, и труднее всего отдать ближним именно ее.