Выставка антиквариат
Центральный дом художника на Крымском валу на две недели полностью отдан под выставку "Россия XI" — отчет о работе Союза художников России за пять лет. МИЛЕНА Ъ-ОРЛОВА честно отсмотрела три этажа художественной продукции (от войлочных ковриков до икон), выпущенной за пятилетку членами мощного профсоюза.
Черные рясы и серые пиджаки со значками КПРФ задавали тон в вернисажной публике. В речах выступавших также доминировали две главные темы — духовность и верность реалистическим идеалам. Но вычленить эти линии на выставке оказалось непросто. Организаторы стремились к "полифоническому прецеденту", то есть, попросту говоря, свои достижения показали все творческие секции союза — и традиционные живописцы, графики, скульпторы, монументалисты и ювелиры, сценографы и резчики по моржовому клыку, и представители новой секции "храмового искусства".
Из этих цветов, которые пусть цветут все, образовалась удивительная клумба. Особенно на третьем этаже ЦДХ, где берестяные туески, дымковские игрушки и жостовские подносы благополучно уживаются, например, с политическими плакатами. "Уже нынешнее поколение россиян будет жить в 2020 году",— гласит один из них, изображающий Дмитрия Медведева в виде мальчика в матроске, сидящего на плече у взрослого Владимира Путина. А чтобы не подумали чего дурного, автор приписал внизу: "Дружеский шарж". Рядом с фото новых станций метро — фото новых храмов. Один из них — святого Серафима Саровского в Билибине на Чукотке — привлек внимание почти модернистскими росписями, стилизованными под краснофонные псковские иконы. "Зря вы это рассматриваете,— заметил подошедший бородач.— Это все уже предали анафеме и разобрали. Это не по канону". Вот так и выясняется, что даже в церковных росписях есть свои нонконформисты.
Впрочем, радетели духовности могут быть спокойны — если бы кто-нибудь составил рейтинг упоминания в выставленных произведениях различных персонажей, то на первом месте был бы ангел (серафим, херувим) — и это не считая икон, где присутствие этого персонажа само собой разумеется. Крылатый товарищ вклинивается между Пушкиным и Языковым на картине "Пушкин с Языковым в Языкове", маячит в гобеленах, посещает мастерские художников, избы и чуть ли не бани. Так, на картине "Оба-на! Неожиданное явление над деревней Ендурайкино" (художника Акимова из города Набережные Челны) над полем зависает целая стая голых баб с крыльями. Но такая здоровая ирония экспонентам выставки в целом чужда — на один веселый "Приход кентавра на свадьбу" приходится десяток тягомотных деревенских посиделок с самоварами и печальными старушками, молодиц с коромыслами и проповедей на селе. Все эти перепетые тысячи раз почвеннические мотивы, березки и маковки только по недоразумению считаются реалистическим искусством, давно уже превратившись в такой же декоративный канон, как гжельский цветок, украсивший плакат выставки.
К линии духовности, видимо, следует отнести и многочисленные картины на исторические темы, фактически являющиеся ремейками других известных исторических картин — Александра Невского срисовывают у Павла Корина, Александра Суворова — у Василия Сурикова, отца Павла Флоренского, совершенно не стесняясь, у Михаила Нестерова.
Творческую самостоятельность демонстрирует лишь старая гвардия, те, кому за 70, а то и за 80. Так, например, известный по картине шестидесятых из Третьяковки "Поднимающий знамя" Гелий Коржев-Чувилев спустя полвека закрыл тему своей "Свалкой", где красные знамена брошены на помойку как пивные бутылки и старые башмаки. Почему-то кажется, что это печальное признание капитуляции самого реализма.