ДЕТСКИЕ ГОДЫ

Печалится Михаил Трофименков

На Женевском салоне всегда отдают дань какому-нибудь десятилетию ХХ века, вспоминая часы, лица и события этого времени. На сей раз в центре внимания оказались 1980-е, похожие на завершившиеся 2000-е, годы разгула роскоши. Кризисы 1987 и 2008 годов завершили эру богатства.

Ни одну декаду ХХ века мир не встречал в такой тревоге и не провожал в такой эйфории, как 1980-е. Под депрессивную музыку "Стены" Pink Floyd человечество обреченно ожидало описанной Джорджем Оруэллом беспросветной тьмы 1984 года. Оруэлл оказался плохим пророком, в отличие от диссидента Андрея Амальрика, еще в 1969-м задумавшегося, "просуществует ли СССР до 1984 года". В июле 1990-х та же музыка на Potsdamer Platz, в двух шагах от Берлинской стены, сметенной демонстрантами 9 ноября 1989-го, звучала как новая "ода к радости", прощание с холодной войной, с ХХ веком, с самой историей, о конце которой поспешно объявил (летом 1989 года) футуролог Фрэнсис Фукуяма.

А еще недавно ленинградская богема спорила на ящик шампанского, что мировая война разразится в 1984-м. Названия афганского тоннеля Саланг и палестинских лагерей Сабра и Шатила звучали как библейский Армагеддон. Рухнувший в океан корейский "Боинг", сбитый 1 сентября 1983 года советским истребителем, казался библейской "звездою Полынью". Речь Рональда Рейгана об "империи зла" — манифестом крестового похода. Беззащитными вдруг оказались даже мировые лидеры. Рейгана ранил сбрендивший фанат Джоди Фостер (март 1981-го). Кардинала Войтылу, чье избрание римским папой Иоанном Павлом II вдохновило Польшу на фронду профсоюза "Солидарность",— мутный турок Али Агджа (май 1981-го). Египетского президента Садата изрешетили на параде юные офицеры (октябрь 1981-го). Ирландцы чуть не взорвали Маргарет Тэтчер в брайтонском отеле, Индиру Ганди расстреляли телохранители, выходившего с женой из кино шведского премьера Улофа Пальме вообще убил так и не обнаруженный безликий фантом. Шахидов, похоронивших под руинами бейрутских казарм 300 десантников НАТО, еще называли камикадзе, но слово "интифада" уже было на слуху.

Все изменилось как во сне. Молодой по меркам Кремля генсек Михаил Горбачев и старый ковбой Рейган поняли друг друга с полуслова. Железная леди Тэтчер пила чай с Раисой Горбачевой. Карточным домиком схлопнулся Варшавский договор. Кровь пролилась лишь в Румынии — расправу с супругами Чаушеску списали на нервный темперамент родины Дракулы. Слободан Милошевич клялся на Косовом поле (1989) не отдать сербскую святыню албанцам — его мало кто услышал. Зато будущий президент ЮАР Нельсон Мандела, отсидевший 28 лет, беседовал с белым президентом как джентльмен с джентльменом. Престарелый Аугусто Пиночет, выторговав неприкосновенность, отпустил на волю Чили.

Нашлись проблемы важнее холодной войны, подтверждавшие правоту экологически-эзотерической философии new age. В парламент ФРГ (1983) вошли зеленые, длинноволосые и в джинсах. В парламент Италии — порнозвезда Чиччолина (1987), предложившая (1990) переспать с Саддамом Хусейном, чтобы он вывел войска из Кувейта. Комета Галлея прошла стороной, зато над Антарктидой нарисовалась озоновая дыра. Заявили о себе английские hooligans: в драке и давке на брюссельском стадионе "Эйзель" погибли 39 человек (май 1985-го). Взорвались химзавод в индийском Бхопале, убив зараз 8 тыс. человек (декабрь 1984-го), космический челнок "Челленджер" (январь 1986-го), четвертый блок Чернобыльской АЭС (апрель 1986-го).

Главная после Чернобыля мировая тревога — СПИД, вездесущий, как радиация. Вирус загадочного "рака гомосексуалистов", о котором забили тревогу врачи из Атланты (июль 1981-го), выделили в парижском Институте Пастера (1983). Пресса стыдливо скрыла, от чего умер великий философ Мишель Фуко (1984). Но заговор молчания нарушил Рок Хадсон, голливудский кумир 1950-х, заявивший о своем гомосексуализме и болезни (1985). СПИД косил богему, но геи создали (1987) под лозунгом "молчание это смерть" свой интернационал Act-up и провели Love-parade в Берлине (1989).

В 1970-х бисексуальность Дэвида Боуи казалась сценическим имиджем. В 1980-х артисты перестали скрывать свои пристрастия, и публика не возражала. Диск Джорджа Майкла "Faith" (1987) разошелся тиражом 16 млн экземпляров. И без того скандальный Бой Джордж взял имя Jesus Loves You. Медуза, символ фирмы Джанни Версаче (1978), любившего одновременно Древний Рим и Энди Уорхола, принесла удачу первому поколению топ-моделей. Нехотя Всемирная организация здравоохранения вычеркнула (1990) гомосексуализм из перечня психических заболеваний.

Политкорректность, игнорируя насмешки, не страшась перехлестов, становится нормой цивилизованного поведения. Общество не только принимает гомосексуализм, но и обращает взгляд на другие группы, ранее исключенные из социума — "Человек дождя" (1988) Барри Левинсона воспевает аутизм. 1980-е пересмотрели не только половую определенность человека, но и саму его природу. Дэвид Линч снимает фильм о "Человеке-слоне" (1980), Люк Бессон — "Голубую бездну" (1988) о "человеке-дельфине" Жаке Майоле. На эстраде царят мускулистый андроген Мадонна и не-пойми-кто Майкл Джексон.

Гибель Садата, астронавтов и болельщиков мир увидел в прямом эфире. Войдя во вкус, ТВ начнет высасывать соки из реальности: в США появится (1989) первое reality show Cops. CNN (1980) и MTV (1981) дали возможность круглосуточно слушать новости и хиты, создали новую единицу информации — клип, а "Триллер" (1983) Джона Лэндиса и Майкла Джексона превратил его в полноценный жанр. Веря в силу ТВ, пекинские студенты вышли на площадь Тяньаньмэнь с плакатами на английском, апеллируя к аудитории CNN. Когда танки размажут их по брусчатке (июнь 1989-го), местные чекисты по репортажам вычислят зачинщиков, включая паренька, на главной фотографии 1980-х в одиночку остановившего бронеколонну. Шок от этой бойни смягчит вид другой колонны — советские танки покидают Афганистан. На ленинградском ТВ их провожает беззаботная Жанна Агузарова: "Недавно гостила в чудесной стране".

Слово "глобализация" еще не произнесено. Но рок-звезды уже спели хором голодающей Африки: "We Are the World" (март 1985-го). Символ веры — мультикультурализм, смесь этнических традиций. В моде ритуальная музыка австралийских аборигенов, борьба за свободу Тибета, алжирская музыка раи, китайское кино. В Центре Помпиду на выставке "Волшебники Земли" (1989) собрано каждой твари по паре — художники из всех стран света. Стили водят такой же хоровод, как и этнотрадиции. Это и есть "постмодернизм", отрефлексированный (1979) философом Жан-Франсуа Лиотаром. Архитекторы отвергают функциональный урбанизм. В моде то, что считалось дурным или безвкусицей,— салонная живопись, венский сецессион, барокко. Абстракция, концептуализм и минимализм отступают под натиском "новой фигуративности", "новых диких", "плохой живописи". Молодые художники с повадками застенчивых хулиганов вдохновляются уличными граффити. В "Имени Розы" (1980) Умберто Эко и "Парфюмере" (1985) Патрика Зюскинда триллер неотделим от культурологического эссе, что не мешает им стать бестселлерами.

Глобализм каждый понимает по-своему. Жак Аттали, банкир-социалист, советник Франсуа Миттерана, грезит о "номадах", кочевниках без родины, путешествующих налегке: им не нужно ничего, кроме кредитки и PC. Первая Motorola (1983) весит 795 грамм и стоит $3995, первый "Макинтош" (1984) — $2495, пользователей интернета пока что 100 тыс. Но в обиход вошли цифровые фотоаппараты (1990), вокмены и CD (1982), видеокамера Sony D8 (1983). Гуру альтерглобалистов Хаким-Бей в книге "Временно автономная зона" призывает использовать новые технологии в пику меркантильной цивилизации и объявляет хакеров новыми кочевниками. Индекс Доу-Джонса в "черный понедельник" 19 октября 1987-го ни с того ни с сего падает до рекордного за 90 лет уровня.

Иллюзии 1980-х — и левацкие, и консервативные — развеются. История не закончится, люди не станут человечеством, а "кочевники" — расой будущего. Из всех мод 1980-х актуальна, пожалуй, лишь философия киберпанка, воплощенная в фильмах Ридли Скотта и Дэвида Кроненберга, романах Уильяма Гибсона, сформулированная (декабрь 1985-го) Гарднером Дозусом в Washington Post: "Высокие технологии, низкая жизнь". Реальность виртуальна, будущего не будет: оно уже наступило, а мир и не заметил.