премьера / театр
В Театральной гостиной Театра на Подоле состоялась премьера спектакля "Белые ночи" по одноименному роману Федора Достоевского. Очередную "битву за Киев" томский режиссер Татьяна Аркушенко выиграла благодаря актрисе Алле Сергийко, которой удалось свою второстепенную роль сделать лучшей в спектакле, считает ЮЛИЯ БЕНТЯ.
Актриса и режиссер Татьяна Аркушенко родилась и выросла во львовской актерской семье, а последние десять лет живет, играет и ставит спектакли в Томске. Однако практически весь прошлый год она посвятила Украине: во Львове участвовала в подготовке торжеств по случаю 80-летия своей матери, актрисы Театра им. Заньковецкой Любови Кагановой, а параллельно поставила в Киеве две "сказки для взрослых" — "Игры для взрослых с привидениями" по комедии Питера Шеффера в театре "Сузирья" (см. Ъ от 21 октября 2008 года) и теперь "Белые ночи" по сентиментальному роману Достоевского на Малой сцене Театра на Подоле.
Татьяну Аркушенко можно назвать режиссером-передвижником: оба спектакля были перенесены в Киев из Томска, для театральных трупп которого создавались и шлифовались. Но дух нового места и другой актерский состав внесли свои коррективы, так что вторичности не ощущается ни в одном, ни в другом случае.
Впрочем, с Достоевским, как водится, немного сложнее, так как все, что по сюжету романа является важным, на театральной сцене оказывается всего лишь фоном. У Татьяны Аркушенко театр побеждает литературу, а реальная жизнь — мечты. Роман Халаимов (петербургский Мечтатель, все свободное время читающий-пишущий) и Елена Свирская (кисейная барышня Настенька, готовая прыгнуть с моста из-за неразделенной любви), почти не покидавшие сцену, довольно скучно изображали свои душевные переживания. Хотя, с другой стороны, скука здесь — самая главная декорация, которую подчеркивает крайне лаконичная сценография Марии Погребняк.
На таком блеклом фоне роль первой скрипки в "Белых ночах" взяла на себя Бабушка влюбленной девицы (Алла Сергийко). Эта почтенная мадам, которая говорит исключительно о прошлом и с комичными интонациями, выводит действо к двум кульминациям. Первая — коллективный поход Настеньки, Жильца (герой Максима Грубера по сюжету снимает у Бабушки мезонин) и самой Бабушки в оперный театр, где та, поддавшись эмоциональной жестикуляции дирижера, вскакивает с места и начинает громко петь. Вторая — когда Настенька решает поселить Мечтателя в бабушкин мезонин вместо сбежавшего в Москву Жильца, после чего упорно ждет превращения Мечтателя в Раскольникова и, соответственно, смерти такой замечательной Бабушки.
Но вместо ожидаемой трагедии по Достоевскому, на которую режиссер всячески намекает, ничего страшного в спектакле так и не происходит, а финал его остается сказочным и открытым. Петербургские белые ночи оказываются прекрасными, сентиментальный роман Достоевского не превращается в его же "Преступление и наказание", Мечтатель продолжает праздновать "годовщины ощущений", а Бабушка в мечтах о партии Розины в россиниевском "Севильском цирюльнике" обещает жить вечно.