Парижский клуб подписал с Россией соглашение о долгах, приходящихся на 1995 год. Но в Москве хотят большего — долгосрочной реструктуризации на 25 лет. О рискованной перспективе отпраздновать "серебряный юбилей с кредиторами" теперь размышляет "семерка".
Ищи прецедент!
Почти детективная история, которую почему-то не слишком любят вспоминать ее непосредственные участники и очевидцы, произошла на осенней сессии МВФ в Мадриде. 1 октября в ходе предварявшей сессию встречи министров "семерки" глава российской делегации Александр Шохин предложил использовать для России схему соглашения с Германией, принятую на Лондонской конференции 1953 года. Дело в том, что после 1-й мировой войны Германия задолжала по репарациям, и в 1924-1934 годах были выпущены золотые займы — для выплат. Гитлер долгов этих не признал, а вот Аденауэру — пришлось. И в 1953 году кредиторы предложили некий план решения проблемы германского долга.
Одно лишь упоминание этой истории в Мадриде вызвало шок, ибо у кредиторов возникло предположение, что Москва намекает на списание ее долгов. Суть интриги г-н Шохин разъяснил корреспонденту Ъ лишь недавно, накануне заседания Парижского клуба по российскому вопросу. Дело в том, что все схемы реструктуризации германского долга по сей день держатся в тайне, но "кое-какой информацией" в Москве располагали, и, обращаясь к "семерке", Шохин исходил из того, что по факту это было не что иное, как долгосрочная реструктуризация! "Семерка" же, которая, как оказалось, возвращалась к этому вопросу в связи с объединением Германии, считала, что эта схема связана с частичным списанием долга.
А информация такая: по решению Лондонской конференции 1953 года, Германия должна была в течение пяти лет после объединения урегулировать все долговые вопросы. И в 1991 году они были урегулированы. Но на основе новой реструктуризации — до 2010 года! Срок с 1953 по 2010 год весьма солидный, и выходит, что и ведущие государства мира не пренебрегают долговыми льготами. Чем не прецедент для России? Да и ситуация в объединенной Германии и независимой России сложилась схожая. В Германии после объединения правительство признало долги фактически другого государства. Россия после распада СССР приняла на себя долги всех республик. В Германии была милитаризованная экономика — у нас тоже не способная для нормальной гражданской жизни. Так что, по убеждению г-на Шохина, ту же схему вполне можно было использовать: "Требуемые сейчас Россией 25 лет реструктуризации — это не апелляция к схемам наименее развитых стран. Это апелляция к германской схеме. И политический лозунг — как подобает — у нас был готов и в Мадриде заявлен: льготная долгосрочная реструктуризация унаследованных Россией от СССР долгов должна стать финансовым окончанием холодной войны, как Лондонское соглашение по Германии 1953 года стало финансовым окончанием второй мировой войны".
Ситуацию удалось прояснить тогда же, в Мадриде, выяснив a propos, что по ряду сюжетов стороны вообще говорили на разных языках. Парижский клуб, например, и ранее предлагал Москве "многолетнюю реструктуризацию" — на период действия так называемого расширенного соглашения о stand-by — до трех лет. У нас же говорили о "долгосрочной реструктуризации", подразумевая лет 25.
Зачем России это нужно? Во-первых, не надо каждый год вести переговоры; во-вторых, долгосрочная договоренность делает предсказуемой бюджетную ситуацию и, главное, сглаживает пики платежей.
В России среди лиц, к переговорам причастным, иной точки зрения нет — новый куратор переговоров с кредиторами вице-премьер Олег Давыдов теперь тоже говорит о долгосрочной реструктуризации. Дело в нюансах, но об этом — ниже.
...А отыскав, используй!
Многое в дипломатии решают "переговорные ожидания". Верно рассчитаешь ходы — считай, полдела сделано. Корреспонденту Ъ удалось проанализировать подходы к переговорам старой команды, породившей идею долгосрочной реструктуризации, и новой, призванной идею эту сделать былью.
Накануне переговоров свои виды на проблему изложил для Ъ Шохин: "Сложность нынешних переговоров в том, что у нас уже есть бюджет, и кредиторы знают заложенную там на платежи по внешнему долгу сумму — $6,5 млрд. Вот в прошлом году в июне было подписано соглашение с клубом, а спустя неделю приняли бюджет. В 1993 году позиция была такая: есть $2,5 млрд на все, и схему выплат подгоняли под эту сумму (бюджета формально еще не было). В итоге заплатили даже меньше, чем ожидали, — всего $1,8 млрд. А цифра $6,5 млрд появилась в сентябре: Парижский клуб прикинул, что если использовать конструкцию соглашения 1994 года, то в 1995 году как раз эта сумма и получается.
Что же касается долгосрочной реструктуризации, то такие схемы Парижским клубом используются. В отношении, например, развивающихся стран типа Эфиопии: предусматривается максимальный срок реструктуризации на 25 лет, хотя там часто 50% долга списывают, а 50% — реструктурируют. Проблема в том, что 25 лет — это дорого для бюджета (за реструктуризацию ведь тоже надо платить). Поэтому целесообразно просчитать вариант реструктуризации не всей суммы накопленного долга, а величины платежей, накопленных за 3-4 года (1995-1999 годы — пик выплат по советским долгам), а с 2000 года можно платить и по оригинальным схемам — это будет уже несильно давить на бюджет (если, конечно, не наберем новых долгов). То есть можно просчитать какие-то более дешевые варианты.
Причем схема долгосрочной реструктуризации скоро должна быть реализована с Лондонским клубом. Специфика переговоров с банками в том, что там реструктурируется вся сумма долга, все $24 млрд (с процентами — $28 млрд), причем на весьма продолжительный срок. Вообще было бы неплохо сначала переговорить с Лондонским клубом, а уж затем, используя эти достижения, с Парижским, используя прецедент и принцип equal treetment (равное отношение к кредиторам)".
Все между тем пошло своим чередом. В апреле Парижский клуб заседал по российскому вопросу, но без россиян. А 1-2 июня в Париж на переговоры прибыла российская делегация во главе с Олегом Давыдовым.
Менее чем за месяц до переговоров "Интерфакс" распространил комментарий г-на Давыдова об их перспективах. В нем, в частности, называлась сумма, которую Москва намерена заплатить клубу в этом году, — $1,2 млрд. Что же касается позиции России, то речь пойдет "о долгосрочной реструктуризации задолженности не менее чем на 25 лет, и соответствующее соглашение может быть подписано в первой половине текущего года". О деталях этого проекта — будет ли перераспределена вся сумма накопленного долга, или же только
долг, приходящийся на ближайшие годы, вице-премьер умолчал, как, впрочем, и другие члены его команды. У Ъ даже возникло подозрение, что до разработки деталей долгосрочной реструктуризации у новой команды пока руки не дошли.
Но за неделю до переговоров последовал новый комментарий: "Кредиторы заняли выжидательную позицию, нельзя исключить, что они предпочтут вновь ограничиться краткосрочным соглашением по обслуживанию долга на текущий год, так как ждут парламентских выборов в России, в результате которых, по их мнению, возможна смена правительства... которое, с точки зрения кредиторов, может оказаться 'лучше' и заплатить больше".
Появление новой версии в принципе объяснимо: клуб, обсудив по обыкновению судьбу должника за закрытыми дверями, информирует его о своей позиции недели за две до официальных переговоров. Тут-то (в конце второй декады мая) и выяснилось, что клуб, оказывается, "выжидает", и это с переговорными ожиданиями Москвы никак не совпадало. Промах в просчетах был немедленно исправлен: перед тем, как дать процитированный комментарий, г-н Давыдов провел закрытое заседание комиссии по обслуживанию федерального внешнего долга — там как раз и говорили о стратегии переговоров с Парижским клубом и об урегулировании обязательств России по долгам со всеми остальными кредиторами до конца 1995 года.
Ситуация драматизировалась день ото дня. И уже вылетая в Париж вице-премьер лишь добавил пессимизма: "Парижский клуб, скорее всего, предпочтет заключить краткосрочное соглашение по обслуживанию российского долга на нынешний год, уйдя от глобального подхода к проблеме" (то есть отказавшись принять стратегическое предложение России реструктурировать долг на долгосрочной основе). Повторив тезис о том, что кредиторы решили "выдержать паузу" в ожидании "возможной смены правительства", г-н Давыдов отметил, что переговоры о глобальном урегулирования задолженности, "по всей вероятности, могут начаться лишь в будущем году". Но не исключил, что на саммите "семерки" в Галлифаксе будет принято "политическое решение рекомендовать основным кредиторам России заключить соглашения о долгосрочной реструктуризации российского долга на 25-летний период", добавив, что "в этом вопросе мы рассчитываем на поддержку США с их весомым авторитетом в международных финорганизациях".
Дипломатия, особенно внешнеэкономическая — материя деликатная. А потому пессимистический настрой отъезжающего на переговоры главы делегации на Западе незамеченным не остался: заявленные им переговорные ожидания распространили все информагентства, при этом вопрошая: могут ли кредиторы, будь даже на то их добрая воля, пойти России навстречу, если глава делегации заранее уведомляет общественность, что "скорее всего, не пойдут"?
И не пошли. Щегольнуть знаниями прецедента не удалось, а может быть, и не захотелось. Хотя программа-минимум — стандартное соглашение о реструктуризации на 1995 год — была выполнена. Более того, и по главному стратегическому вопросу — о 25-летней отсрочке — все оказалось не так уж мрачно, как рисовал вице-премьер.
Бремя долгов государственных
Сейчас судьба российского проекта о долгосрочной реструктуризации передана в руки "семерки" — о ней в Галлифаксе говорил Борис Ельцин, что, надо полагать, без внимания сильных мира сего этот сюжет не оставит: уровень обязывает. Но предварительные итоги подвести уже можно.
Парижский клуб перераспределил российский долг, приходящийся на 1995 год, — около $8 млрд. Так что в этом году заплатить придется лишь $1,1 млрд. Переговоры о долгосрочной реструктуризации кредиторы обещали начать осенью, и правительствам стран-кредиторов предложено рассмотреть эту возможность — так сказано в итоговом коммюнике заседания клуба от 2 июня.
Кстати, уже на следующий день после подписания соглашения с Парижским клубом рыночные цены на российские внешние долговые обязательства, выпущенные ВЭБом, поднялись до отметок 30 3/4% (спрос) и 31 1/4% от номинала (предложение). Всего за последние 5 месяцев российские долги "подорожали" на 42%. Оптимисты предсказывают рост и до отметки 60%. А это — знак доверия к российскому рынку.
Лондонский клуб. Здесь все и проще, и сложнее. Проще — потому что удалось завершить спор о суверенном иммунитете, от которого России рекомендовали отказаться, после чего Виктор Черномырдин вручил главе Банка Англии, где открыт трастовый счет для расчетов с клубом, чек в $100 млн, пообещав вскорости еще 400. Сложнее — потому что до сих пор никто знает, сколько же на самом деле мы этому клубу должны. И вот почему.
Александр Шохин: "Часть западных банков долги застраховала, получив деньги от правительственных страховых агентств, и этих долгов в общем-то нет. Банки же сохраняют эти запросы, ибо лишних денег, как известно, не бывает. А некоторые банки даже производили списание со счетов ВЭБа в форме взаимозачета — в одностороннем порядке и в нарушение джентльменской договоренности с Москвой, в частности в Германии, Швейцарии (несколько банков мы поймали за руку еще в 1993 году). Получается, что из $500 млн, которые Россия уже начала выплачивать Лондонскому клубу, примерно $170 млн уже были им получены. То есть нужна тщательная выверка, и лишь после нее банки получат причитающиеся им платежи. Причем если выверка затянется, в этом году можно отделаться лишь первой порцией платежей".
Коммерческие фирмы-экспортеры экс-СССР. Тут ситуация похожая. Сумму долга определить трудно: может быть, $7 млрд, а может и пять. Часть долгов проплачена: когда на российскую фирму подавали в арбитраж, деньги она находила — дабы не разориться, а запросов своих в ВЭБ не снимала. То же и экспортеры: они уже обращались к своим правительствам, страховым обществам и получали частичную компенсацию, но ждать денег продолжают. Поэтому и здесь нужна выверка этих долгов.
В целом же 1995 год может стать годом урегулирования задолженности со всеми кредиторами. Вопросов может возникнуть только два. Как не упустить шанс и чем платить?
Динамика задолженности СССР и России ($ млрд)
| 1.01.90 | 1.01.91 | 1.01.92 | 1.01.93 | 1.01.94 |
|---|---|---|---|---|
| 55,8* | 55,5* | 96,6 | 106,7 | 112,7 |
*Без учета задолженности бывшим соцстранам.
Пики платежей по внешнему долгу по состоянию на 1.01.94 ($ млрд)
1995 15,50
1996 13,57
1997 9,46
1998 8,17
1999 9,17
2000 7,40
2001 5,35
2002 4,78
2003 3,86
2004 1,55
2005 0,93
========================================================
Внешняя задолженность экс-СССР и России
Всего: на 1 января 1994 года — $112,7 млрд. К концу 1995 года (прогноз) — $130,3 млрд.
Обязательства СССР — около $104 млрд. В том числе:
Парижскому клубу — около $35 млрд;
Лондонскому клубу — около $28,4 млрд;
бывшим соцстранам — около $29 млрд (по перерасчетам инвалютных рублей в доллары по курсу, близкому к 1:1);
фирмам-поставщикам — около $7 млрд
Обязательства России (кредиты, полученные после 1 января 1992 года) — около $9 млрд (по данным на 1.01.94)
В 1995-1997 годах сумма выплат составляет около $38,5 млрд, что сопоставимо с годовым объемом импорта или всей доходной частью бюджета.
========================================================
Наталья Калашникова