Повесть для двоих

посмотрел Роман Должанский

Новый спектакль Театра наций, созданный совместно с фестивалем современного искусства "Территория", расположился на перекрестке сразу нескольких жанров — оперы, драмы, балета, современного танца. Ну и, само собой, литературы: в основу камерной оперы Леонида Десятникова "Бедная Лиза" легла повесть основоположника русского сентиментализма Николая Карамзина. Десятников написал оперу сравнительно давно, тридцать лет назад, когда еще был не знаменитым, а начинающим композитором. Его "Бедную Лизу" потом поставили в Московском камерном музыкальном театре под руководством Бориса Покровского. Но после этого опера как-то ни в чье поле зрения не попадала.

И вот только хореографу Алле Сигаловой, когда-то услышавшей оперу Десятникова, эта музыка — и эта история, видимо, тоже — не давала покоя. Требовался, конечно, какой-то нестандартный, неожиданный дебютный ход. Идея родилась не так давно, когда, как говорят, не кто иная, как Галина Волчек высказала мысль, что неплохо было бы актрисе театра "Современник" Чулпан Хаматовой, которую все знают по ее драматическим ролям на сцене и в кино, что-нибудь станцевать, причем именно под руководством Аллы Сигаловой. До или после телевизионного фигурного катания Чулпан это случилось, не так-то уж и важно. Важно, что опытный глаз руководителя театра давным-давно оценил невероятную пластическую выразительность Хаматовой — и ее же отвагу, работоспособность, желание рисковать, то есть те качества, которые не менее, чем талант, важны при переходе на смежные жанровые территории.

Может показаться, что солист Большого театра Андрей Меркурьев — поработать с ним Алла Сигалова давно хотела — проделал меньший, чем Чулпан Хаматова, путь до точки их встречи: современная хореография для него, одного из лучших молодых российских танцовщиков, все-таки не в новинку. Но и для него "Бедная Лиза" стала приключением со многими неизвестными, потому что партнершей его стала драматическая актриса. Словом, всем троим основным участникам проекта — Сигаловой, Хаматовой и Меркурьеву — было чего опасаться и чем жертвовать. Но зато и всем им было к чему стремиться.

Сентиментализм Карамзина и искусная неоромантика Леонида Десятникова в спектакле "Бедная Лиза" встречаются с неожиданной и смелой современной хореографией. Камерная опера для двух голосов — сопрано и тенора — усилиями Сигаловой превратилась в экспрессивную хореографическую новеллу для двух исполнителей. "Пришел. Поцелуй. Встреча. Неожиданная. Случайная. Ложь. Прощание. Смерть..." — в том, как соединены в либретто спектакля глаголы, существительные и прилагательные, можно без труда угадать тот жесткий и четкий ритм, который управляет действием "Бедной Лизы".

Художник Николай Симонов одел спектакль в черное и белое. Действие этой "Бедной Лизы" происходит, кажется, в кинотеатре — кадры мелькают на больших створках-экранах, вот и целый ряд кресел стоит. Двое, он и она, случайно попали сюда на последний сеанс, они одни в зале, и вдруг реальность словно размывается, "сдвигается", становится неважно, где кино, а где жизнь, где Карамзин, а где мы. Но эти двое застигнуты страстями, неутомимыми, как порывы ветра, и жестокими, как самые простые человеческие чувства.

Остается добавить, что идея соединить в одной постановке драматическую актрису и танцовщика, видимо, носится в воздухе. Всего несколько месяцев назад в Париже состоялась премьера нового танцевального спектакля, в котором на сцене Театра де ля Вилль встретились Жюльетт Бинош и английский танцовщик Акрам Хан. Глупо сравнивать Бинош и Хаматову, Хана и Меркурьева. Ясно только, что в случае с "Бедной Лизой" мы имеем дело с какой-то неотменимой и ясной потребностью художников из разных сфер искусства идти навстречу друг другу и благородно рисковать. А раз так, то и зрителю не следует бояться риска.

Центр им. В. Мейерхольда, следующие спектакли состоятся через несколько недель