премьера / театр
В Центре современного искусства "Дах" в один день сыграли две премьеры — "Театр Медеи" по пьесе Клима и "Человека-подушку" Мартина Макдонаха. Несмотря на то что поставленные Владиславом Троицким спектакли очень разные, в обоих легко прослеживается общая магистральная тема — исследование ненадежности грани между жизнью и искусством. Наблюдала за происходящим ЮЛИЯ БЕНТЯ.
Проще всего сказать, что спектакль по пьесе "Театр Медеи" Клима — плохой, а постановка черной комедии "Человек-подушка" Мартина Макдонаха — необычайно хороша. Но это самая очевидная правда, которая, как это часто бывает, не всегда является истиной. Оба спектакля поставил художественный руководитель театра "Дах" Владислав Троицкий, премьеры сыграли в один день ("Театр Медеи" днем, а "Человека-подушку" вечером) — и, кажется, они и впредь будут идти в связке, поскольку как хорошему без плохого, так и театру без литературы просто не выжить.
Следует отметить, что в "Театре Медеи" не так раздражает обилие слов и довольно изношенных сентенций, из которых соткана пьеса Клима, как совершенное непонимание актрисами Дашей Бондаревой (Медея-старшая) и Zo (Медея-младшая), что со всем этим багажом делать на сцене. Девушки время от времени меняются местами (спектакль играют в гостиной театра), пересаживаются с дивана на стул, но при этом гораздо интереснее наблюдать за толкущимися тут же, в аквариуме, черепахами, которые своей весенней активностью очень удачно заполняют неудобные паузы между глубокомысленными репликами. В спектакле речь идет о конфликте молодой и пожилой актрис. Однако постановка настолько невыразительна, что ее главная тема сводится к разговору сразу обо всем, а следовательно — ни о чем.
"Человек-подушка" длится без малого четыре часа, но по сути это на редкость острый театральный экшн в духе фильмов Квентина Тарантино. Причем мысль, которая приходит в голову после первого из трех актов: какой все-таки блестящий драматург этот ирландец Макдонах! И это текст именно для театра, а не для чтения (Клима все же удобнее читать, чем воспринимать на слух). Жесткость реплик усугубляется предельной натуралистичностью всего происходящего на сцене: здесь бьют по-настоящему и до крови, таскают за волосы, орут и матерятся.
Все начинается с рассказов-страшилок об умерших маленьких мальчиках и девочках, которые сочиняет парень по имени Катурян (Дмитрий Ярошенко), за что и попадает под следствие. В городке Каменце, где происходит действие пьесы, фантасмагорические сюжеты в стиле недетских стишков Тима Бертона о яблочных человечках с лезвиями внутри и об отрубленных грязных пальчиках вдруг начинают воплощаться в жизнь.
Город Каменец (Подольский ли?), армянская фамилия героя Катурян (она же имя и отчество главного героя, чьи родители были "забавные люди"), энкавэдэшные типажи "полицейских чиновников в тоталитарном диктаторском государстве" Тупольски (Игорь Постолов) и Ариэля (Владимир Миненко), душевнобольной брат Катуряна Михаил (Мамант) — все это очень сильно напоминает Украину, хотя Мартин Макдонах, по-видимому, подразумевал все-таки некую гипотетическую восточноевропейскую страну.
В жутковатой детективной истории Влад Троицкий все-таки находит место для смеха, а реплики героев сквозь крик и мат славят писательство как смысл жизни. Драматург и режиссер, конечно, заинтересованные лица, да и по-настоящему хорошо написать о писателе может только другой писатель. И им самим, и их читателям хотелось бы, конечно, услышать и мнение со стороны, но это, скорее всего, невозможно — да и вряд ли нужно.