Вчера в Санкт-Петербурге открылась архитектурно-градостроительная выставка проектов квартала "Набережная Европы" на месте реликтовой промзоны рядом с Петропавловской крепостью и стрелкой Васильевского острова. Намерение ВТБ восполнить чудом сохранившийся "пробел" в панораме центральных набережных Невы выглядит почти вызывающе на фоне падения рынка недвижимости и длинной очереди невоплощенных итогов предыдущих международных конкурсов.
Международный конкурс на право сформировать никогда не существовавшую на Петроградской стороне между Биржевым и Тучковым мостами набережную Европы был объявлен 10 ноября, когда масштаб финансового кризиса еще не выглядел столь угрожающе. Однако представители ВТБ, ранее обещавшие к 2016 году вложить в проект до $2 млрд в преобразование прибрежной промзоны РНЦ "Прикладная химия" (площадью 9,9 га) вчера заявили, что не отказываются от своих планов, рассчитывая 10 марта выбрать победителя, заключив с ним контракт на эскизное проектирование нового квартала. Его архитектурно-градостроительные концепции вчера в зале инвестиционных проектов горадминистрации представили три западных и два петербургских архитектурных бюро. Каждый из участников разработал планировку и предварительные объемные решения фасада будущей набережной, где должен появиться элитный жилой комплекс и пятизвездочный отель с видами на стрелку Васильевского острова, Эрмитаж и Петропавловку, а также расположенные в глубине Дворец танца Бориса Эйфмана и торгово-офисный центр.
По условиям конкурса, все участники должны были встроить спроектированный ими квартал в макет окружающей его исторической застройки, заранее изготовленный заказчиком. Однако британец Дэвид Чипперфильд (David Chipperfield), в отличие от конкурентов, отказался воспользоваться этим шаблоном, в итоге его макет застрял где-то между Лейпцигом и Франкфуртом, не поместившись в самолет. На достигших Петербурга планшетах господина Чипперфильда "Набережная Европы" предстает "по-японски" изысканной минималистской системой пространств с каскадом из трех площадей, вполне по- европейски соединенных друг с другом: от узкого прямоугольника в глубине квартала через центральную площадь у Дворца танца к спускающемуся к Неве променаду. Эта выходящая на набережную площадь рифмуется с соседними прямоугольными зданиями с плоской крышей, отличающимися друг от друга размером и проработкой фасадов. Устремленность к воде подчеркивают и расширяющиеся в сторону набережной длинные трапеции улиц. Примечательно, что господин Чипперфильд почти одновременно дебютировал и с другим проектом на Петроградской стороне — он автор концепции развития территории фабрики "Красное Знамя", построенной знаменитым конструктивистом Эрихом Мендельсоном, и благодаря этому за время проведения конкурса ВТБ дважды лично побывал в Петербурге.
По контрасту с минимализмом господина Чипперфильда в проекте петербургской "Студии-44" Никиты Явейна на "Набережной Европы" сконцентрирована городская ткань "трех Петербургов" — морской столицы, города классических ансамблей и вольницы застроенной доходными домами Петроградской стороны. Господин Явейн оказался единственным участником конкурса, который не отверг идею одобренного заказчиком, но раскритикованного градостроительным советом мастер-плана Юрия Земцова и Михаила Кондиайна, предлагавших застроить набережную Европы веером развернутых к воде "пальцев" зданий, что обеспечивало бы максимальное количество видовых квартир. В русле этой концепции Никита Явейн спроектировал вытянутые перпендикулярно к набережной дома с курдонерами, висячими садами и собственными гаванями, напоминающими о петровской эпохе. В планировке гостиничного комплекса отражаются и знаменитое петровское "трехлучие", и парафраз на россиевские улицы. Внутренняя часть квартала с Дворцом танцев отдает дань средневековым городам Европы — с миниатюрными площадями, аркадами и фонтанами. Высота театра не превышает 35 метров (на пять метров ниже разрешенной), поскольку он "утоплен" на два метра ниже уровня земли, как и вся спускающаяся к воде территория (на случай наводнений на предусмотрены специальные шлюзы).
В свою очередь, петербуржцы Евгений Герасимов и его постоянный партнер Сергей Чобан (чья мастерская находится в Берлине), совершенно иначе переосмысливают первоисточник исторического Петербурга, предлагая построить на набережной Европы неоклассический ансамбль. По словам господина Герасимова, набережные в Петербурге всегда украшали дворцы, построенные разными архитекторами и выходившие длинными фасадами к реке. Чтобы обеспечить заданные заказчиком условия максимального количества видовых квартир, господа Герасимов и Чобан предлагают не зацикливаться на набережной, а создать парадный фасад и по другую сторону от нее, по аналогии с Зимним дворцом. Неслучайно центральная площадь, обрамляющая дугой яйцевидный Дворец танца (напоминающий здания Невской ратуши, спроектированные теми же авторами), почти копирует Дворцовую, если бы не использованная для "арки Главного штаба" модернистская прозрачная конструкция.
В отличие от петербургских авторов, швейцарец Марио Ботта (Mario Botta), знаменитый земляк Доменико Трезини, остался верен не Петербургу (где он более десяти лет безуспешно пытался что-нибудь построить, участвуя почти во всех международных конкурсах), а собственному узнаваемому стилю. Он спроектировал квартал "Набережной Европы" как систему "пчелиных сот", образованных линзовидными треугольными зданиями с закругленными фасадами набережной, радиальными улицами, расходящимися из одинаковых круглых площадей.
Наиболее невнятно выглядит проект испанца Жозе Рафаэля Монео (Jose Rafael Moneo) из Мадрида. Этот архитектор понял свою задачу в основном как градостроительную, сформировав несколько крупных блоков зданий с чрезвычайно узкими улицами. Самый заметный объект — Дворец танца, по форме напоминающий полбуханки хлеба. Впрочем, как подтвердили "Ъ" представители ВТБ Александр Ольховский и Надежда Винник, специальный конкурс на Дворец танца будет объявлен отдельно, причем его участники не будут связаны вариантом, предложенным победителем нынешнего конкурса.