На писательские гонорары в России живут несколько десятков людей. Начинающему автору, будь он хоть вторым Пушкиным, хоть четвертым Толстым, посылать свои нетленки в издательства практически бесполезно. Специальное литобразование тоже крайне редко открывает путь в профессию. Сегодня настоящей фабрикой звезд поэзии и прозы стал интернет: книгоиздатели уже всерьез воспринимают раскрученных блогеров.
Лирическое наступление
У студента 4-го курса Литературного института Алексея Рудевича скоро выйдет подборка стихов в двух альманахах — "Белкине" и "Дне поэзии". "Это от слова "день", а не "дно"",— уточняет поэт. Горькая ирония не случайна. В мае Алексей собирается с однокурсниками, поэтами Василием Поповым и Григорием Назаровым, издать сборник стихов. На свои деньги. Чтобы выпустить 50-страничную книгу тиражом 500 экземпляров, нужно наскрести 10-12 тыс. рублей. На издательства молодым талантам рассчитывать не приходится — там, по выражению Алексея Рудевича, интересуются "опопуляренными" авторами.
Сами "опопуляренные" настроены оптимистичнее. Одна из самых ярких новых звезд поэзии, 22-летняя Вера Полозкова, говорит о том, что век наступает платиновый: хорошие стихи востребованы все больше, даже традиции поэтических вечеров возрождаются. Стадионы, которые собирали Ахмадулина, Вознесенский и Евтушенко, конечно, остались в 1960-х, но на поэтические спектакли Дмитрия Воденникова в театре "Практика", рассчитанном на 80 человек, приходят все 150. Столько же легко собирает и Вера Полозкова.
В актуальности формата литературных встреч корреспондент "Денег" убеждается по адресу Большая Садовая, 302-бис, в салоне "Булгаковский дом". На презентацию первого в 2009-м номера журнала "Литературная учеба" не протолкнуться. Полсотни посетителей, благо вход бесплатный, забились во все углы "нехорошей квартиры", сидят даже на старинном пианино. Поэты читали про чайную церемонию и бабочку, которая "летела, как хотела", про стрекозу и персики, про девальвацию поэзии...
Гонорары современных поэтов невелики: успешная Вера Полозкова за свой сборник получает не больше, чем на свой собирается потратить пока не очень известный Алексей Рудевич. Но с самым главным, что греет сердце поэта,— признанием — все не так плохо. Проводятся все новые поэтические фестивали, учреждаются литературные премии, как например, "ЛитератуРРентген" или "Неформат".
Дом с привидениями
В "Мастере и Маргарите" старинный особняк на Тверском бульваре, где расположен Литературный институт имени Горького, фигурирует как "Дом Грибоедова". Это единственный вуз в Москве, где есть специальность "Литературное творчество", и единственный из престижных, о необходимости которого не утихают споры. Почти 200 лет назад в этом здании родился Александр Герцен. Насмешники язвят: это единственный писатель, родившийся в этих стенах.
Ректор Литинститута Борис Тарасов с этим, конечно, не согласен: значительные произведения "Тихий Иерехон" Олега Зоберна, "Голос тишины" Василия Попова и другие изданы в период обучения авторов в Литинституте. А вот из зарубежной практики: Кен Кизи написал культовый роман "Пролетая над гнездом кукушки" в качестве домашнего задания на писательских курсах Стэнфордского университета. Создал бы он его самостоятельно? Кто знает.
Тем не менее писателями и поэтами становятся очень немногие студенты Литинститута, который каждый год выпускает сотню литераторов. "Большинство находят себя в смежных сферах: издательском деле, корректуре, редактуре, журналистике, переводе или полностью меняют сферу деятельности",— говорит Ксения Любенко из Begin Group.
Несмотря на споры о необходимости литературного образования, мистические узкие коридоры института на Тверском бульваре, в которых, по слухам, летают привидения, привлекают больше талантливых молодых людей, чем могут вместить. Конкурс — 10 человек на место, и он растет. Абитуриенты сначала присылают оригинальные работы на творческий конкурс — прозу объемом не менее 30 страниц, или поэзию — 300 строк машинописного текста, или художественный перевод с иностранного на русский. Если мастера оценят работу, то пригласят на вступительные экзамены. Русский язык, русскую литературу и историю России сейчас сдают в форме ЕГЭ. Еще творческий этюд, а напоследок — собеседование.
Алексей Рудевич, например, в качестве этюда написал "Один день грузового лифта", выбрав эту тему из нескольких предложенных. Чтобы поступить в Литинститут, он ушел с третьего курса филфака в родном Иркутске: понял, что учится не там, где надо, отправил стихи в Литинститут, мастерам понравилось, они прислали Алексею приглашение.
Самое ценное, что отличает Литинститут,— творческие семинары по вторникам. Это поэзия и проза, драматургия, публицистика, детская литература, критика и художественный перевод. "Я хожу на семинары поэзии Евгения Рейна, которого Иосиф Бродский считал своим учителем,— рассказывает Алексей Рудевич.— Могут предложить, например, перефразировать стихотворение Пушкина, не используя его слов".
В Литинституте, подчеркивает Борис Тарасов, на двух студентов приходится один преподаватель — первое место в России по такому соотношению. "Практику студенты проходят в журналах и издательствах,— говорит Борис Тарасов.— Многим приходится и подрабатывать — в книжных магазинах, издательствах, журналах. Хотя немного, но и публикациями подрабатывают".
Алексей Рудевич, например, подрабатывал копирайтером на НТВ — писал анонсы. Его стиль на канале оценили после того, как однажды дали перевести текст с древнерусского на русский. "Очень редко к студентам Литинстиута обращаются издатели",— констатирует студент.
Бесполезный "самотек"
"Самотек" на сленге издателей — это произведения, которые присылают молодые и никому не известные авторы. Шансы на то, что рукопись из этого "самотека" будет опубликована за счет издательства, практически равны нулю. Директор по проектам издательства "Росмэн" Борис Кузнецов рассказал, что за прошлый год из присланных рукописей были опубликованы только три. При этом каждый день в издательство приходило полтора десятка текстов, а с наступлением кризиса их число выросло до 20-25.
"Росмэн" специализируется на детской литературе, а тут специфика в том, что потребитель практически не переваривает ничего, кроме классики. Авторы, наоборот, полагают, что создавать книги для детей легко и приятно. "В 90% случаев одна и та же ситуация,— отмечает Борис Кузнецов.— Мол, у меня маленький ребенок, по вечерам рассказывала ему сказки, потом пересказала знакомым и задумалась, отчего бы не сделать книгу про веселых зайчат". "Фишки" в "самотеке" практически не встречаются.
Человек, присылающий текст, наверняка еще окажется и автором одной книги, что издательству тоже неинтересно. "Одна книга "выстреливает" крайне редко, нужно продолжение,— говорит Борис Кузнецов.— Если бы Гарри Поттер был один, вряд ли бы удалось провести рекламную кампанию и вывести этот проект. Иногда мы заказываем произведения. Авторов, которые пишут на заказ, у нашего издательства десятка полтора. Издательство диктует условия. Если мы хотим сделать, скажем, роман для продвинутых девочек или субкультурный роман, в нем должны фигурировать реалии девочек эмо или анимэшников".
Если молодому автору повезло, он может рассчитывать на $400-1000 за первые книги, отмечает Ксения Любенко. Людей же, которые достойно живут на писательские гонорары, в России всего от 20 до 50.
Выигрыш в тиражной лотерее
Писателей-"многотиражников" в книгоиздательском бизнесе иногда называют "серийными". Поборники высокого искусства обвиняют их, почти как маньяков с тем же эпитетом, во всех смертных грехах — от использования литературных "негров" до формирования клипового сознания у читателей. Самые популярные серийные писатели работают с издательствами "Эксмо" и ACT. За год каждый способен написать две-четыре книги, тираж в России и СНГ — до 4 млн экземпляров.
Издательства чаще всего взаимодействуют с писателями по схеме "базовый гонорар плюс процент с продаж". Обычно автор получает 10% отпускной цены издательства, это около $500-600 тыс. в год до уплаты налогов. Гонорары самых читаемых авторов России могут достигать $1,5 млн в год. В 2006 году в рейтинге 50 самых богатых знаменитостей России, по версии журнала Forbes, писатель Борис Акунин занял 38-е место, а Дарья Донцова — 50-е.
"Не хочу хвастаться своими гонорарами — это неприлично,— сказала корреспонденту "Денег" Дарья Донцова.— Мне кажется, количество денег у человека — очень интимное дело. Я получаю 15% от проданного тиража, в зависимости от того, сколько продастся и сколько этот тираж стоит. Я ни разу не просила о повышении гонорара, издательство всегда набавляло само".
В среднем же писатель, регулярно сотрудничающий с издательствами, получает за книгу $7-10 тыс.
"Живи я на доходы от писательской деятельности, уже просто бы загнулась,— говорит писательница и руководитель клуба молодых литераторов издательства "Эксмо" Каролина Клинтон.— При наличии собственной квартиры, стратегического запаса из десяти мешков гречки в кладовке и оплаченного на год вперед интернет-трафика автор сможет тянуть от одного издательского аванса до другого. Любой писатель — это потенциальный бомж, его от помойки спасают только сторонние заработки".
Каролина Клинтон, в миру — Elite Caroline Venetsia Clinton, дочь россиянки и американца, выросшая в США, более десяти лет назад переехала в Россию. У писательницы из двуязычной семьи, как она сама признается, поначалу даже были проблемы с русским: фактически она владела только разговорным. Что не помешало ей отослать в "Эксмо" свою первую книгу. "Через пару недель пришел ответ, что книга принята,— вспоминает Каролина.— Редкий случай".
За пять лет Каролина опубликовала пять мистических детективов, первые четыре — не под своей выдающейся фамилией, а под псевдонимом "Мария Стрельцова".
Хорошую зарплату Каролина получает на посту директора по информационной политике медиахолдинга. "На нее я и езжу несколько раз в месяц в Швейцарию, оплачиваю весь свой недешевый лайфстайл,— говорит она.— Аванс за последнюю книгу, приличный по издательским меркам, не дотянул до половины месячного оклада".
Автор книг про тюменскую ведьму Магдалину Потемкину говорит, что профессию писателя окружает ореол элитарности: "Мой бойфренд, швейцарский музыкант, представляет меня друзьям с гордостью: "Это Кэролайн Клинтон, русский писатель". По глазам его друзей я вижу, что причислена к лику святых. Сейчас мой парень читает в оригинале "Мастера и Маргариту" и восхищается образом жизни русских литераторов. Дачи в Переделкине! Ресторан для писателей! Творческие отпуска! Мне не хватает окаянства сказать ему правду, что я живу на зарплату, которую мне выдают в бухгалтерии родного медиахолдинга".
Даже Союз писателей не дает сегодня привилегий, разве что престиж. "Раньше члены Союза писателей имели творческие дома и квартиры,— говорит Борис Тарасов.— Теперь этого нет".
Между тем, хотя писателю не из первой гонорарной сотни и приходится зарабатывать на жизнь чем-то еще, стены между автором и читателем в последние годы практически не стало. "Параллельным" явлением перестает быть сетевая литература — звезды-блогеры становятся просто звездами.
Поэт в ЖЖ не меньше, чем поэт
У Веры Полозковой — в ЖЖ она vero4ka — более 9 тыс. френдов. Огромная аудитория, регулярно читающая ее стихи. "Я завела дневник, когда мне было шестнадцать. Люди, у которых было по 400 френдов, тогда считались знаменитостями, "тысячниками" были человека три,— рассказывает Вера.— Никто не делал из интернет-литературы индустрию, не было топов "Яндекса". Была маленькая деревенька в интернете, где все друг друга знали".
Через какое-то время рейтинг стихов Веры вырос до небес, она вошла в число топовых блогеров. "Всем кажется, что я "выстрелила" неожиданно. Но это последовательный путь,— говорит она.— Я начала писать в детстве и никогда не сомневалась в том, кем стану. До того как обо мне кто-то узнал, прошло 12 лет. Я не начинающий поэт, не вундеркинд. Это логический итог того, чем я занималась всю сознательную жизнь".
Пять лет назад, когда Вера еще училась на факультете журналистики МГУ, ей предложили издать сборник стихов. "Непоэмание" вышло в издательстве "Геликон Плюс" у Александра Житинского, известного своей верой в интернет-словесность. Сейчас у Веры опубликованы уже две книги стихов, готовится сборник коротких рассказов. Тиражи рекордные для современной поэзии: 3 тыс. экземпляров второго сборника уже раскупили. Вера читает стихи в московских и провинциальных клубах. Такие встречи с читателями организуют либо издательства совместно с книжными магазинами, либо инициативные группы. Средняя цена билета — 100 руб., среднее количество слушателей — 50. Не ахти какой заработок, как и книжные гонорары. Но Веру еще зовут играть в театре, и она зарабатывает как журналист-фрилансер.
"Интернет — очень хорошая и удобная для издателей вещь,— подтверждает Борис Кузнецов из издательства "Росмэн".— Знаменитые в интернете авторы уже прошли испытание. Они стали популярны, интересны".
Около полугода назад в издательстве "Росмэн" вышла книга "Дуди Дуби Ду" Андрея Остроумова, который известен в сети под именем Шырвинта. Это социальный роман о поиске себя в середине 90-х.
Борис Кузнецов рассказал, что у издательства "Росмэн" есть проект по взрослой литературе, связанный с интернет-пространством. "В январе мы сделали совместный проект со службой знакомств "Мамба.ру". Это интерактивная книга "Мне тебя надо". Сама книга — на бумаге, а на сайте можно написать продолжение, поучаствовать в конкурсе. Часть персонажей, кстати, реальные люди, зарегистрированные на "Мамба.ру". Книга в основном продается через интернет. Посмотрим, что это нам даст в коммерческом смысле, но в убытке мы явно не останемся".
На западном рынке интернет-литература сложилась как отдельный жанр. Там довольно успешно идет публикация блогов. В отечественной практике такие примеры тоже есть. Евгений Гришковец издал книгу на основе своего ЖЖ "Год жжизни" — по сути, перепечатал посты из сетевого дневника. Хедлайнера ЖЖ Лану Капризную (в миру Светлану Белошапкину) специально попросили написать книгу под этот формат. "Настольная книга блондинки. Светский путь" вышла в АСТ тиражом 5 тыс. экземпляров. "Или Марта Кетро, например,— говорит Вера Полозкова.— Четыре года человека с таким псевдонимом не существовало. Это женщина тридцати с плюсом лет, которая решила стать писательницей и просто начала выкладывать талантливые провокационные тексты, завоевала популярность за полтора года. Издала книжку, другую, прославилась за пределами сети, заключила долгосрочный контракт с АСТ".
Интернет и "бумажным от природы" писателям дает особые возможности. Хотя большинство провинциальных литераторов стремятся выбраться из родного болота, писатель из Тулы Олег Хафизов считает, что интернет лишил смысла "беготню" из провинции в Москву. "Через секунду моя рукопись может оказаться на столе редактора в любом конце мира,— объясняет Олег.— А ему, поверьте, важно не то, в каком городе я живу, а то, как будет продаваться мой продукт. Если кому-то и удается продвинуться в одной из столичных литтусовок, вряд ли их произведения от этого становятся более ценными".
Писать Олег начал лет 25 назад. Первая повесть — антиутопия в духе Джорджа Оруэлла "Дом боли" — вышла в саратовском журнале "Волга" в 1992 году. Более поздние книги Олега Хафизова сравнивают с произведениями Сергея Довлатова и Генри Миллера. Есть у Олега и исторический роман "Дикий американец". "Я всегда считал, что литература — это не тот род деятельности, для которого необходимо присутствие в столице. Примером для меня были Фолкнер и Астафьев, которые находились в духовном центре, оставаясь на географической периферии". Хоть писатель и живет недалеко от Ясной Поляны, у него нет поместья и полей. Олег — человек городской, как он сам говорит, из "поколения рок-н-ролла".
Рабыня и аура
Литературные "негры" — явление, от которого и издатели, и писатели всеми силами открещиваются. Сами "негры" считают свое "рабство" вполне нормальным способом заработка. Это хоть и тайный, но законный бизнес, хотя в контракте, который издательство заключает с "негром", один из важных пунктов — о неразглашении.
Система проста и не меняется уже долгие годы. Заявленный автор придумывает сюжет и образы, издательство ищет самых надежных творческих работников, "литраб" создает полноценное произведение. Устраиваются литературные "негры", как правило, через знакомых. Хотя и на сайтах трудоустройства можно найти предложение работы для писателей, способных творить "а-ля" такой-то известный автор.
Фотина Морозова — опытный "раб". В крупное издательство ее привела знакомая, которая к тому времени уже успешно публиковалась под чужим именем. "Редактор спросил, может быть, из вежливости, в каком жанре я сама пишу,— рассказывает Фотина Морозова.— "Ужасы", честно сказала я. Его передернуло: "Ужасы? Нет! Читатель хочет отдохнуть, развлечься"". В итоге за три года из-под пера Фотины вышло 12 милицейских детективов. Работала дома. Дневная норма — половина печатного листа, 20 тыс. знаков.
"Литературный "негр" должен нарастить на сюжет-скелет плоть: сделать персонажей зримыми и живыми, фон — достоверным,— открывает кухню профессии Фотина.— Если преступление совершено в галерее, описать быт музейных работников, если в деревне,— приметы крестьянской жизни".
Как правило, с удовольствием записываются в "рабство" студенты Литинститута, журналисты, переводчики, преподаватели, для которых $1,5-3 тыс. за книгу — сумма приличная. Некоторые просто набивают руку. "Стеснительным людям, которые только начинают путь в литературе, "рабство" позволяет внутренне раскрепоститься. Под чужой маской можно не особенно заботиться о сюжете и слове,— говорит Фотина.— За недостатки книги все равно станут ругать не меня, а кого-то другого".
По ее словам, есть известные "писатели", которые вообще не написали ни строчки. "Свои детективы я создавала за человека, который совсем не умеет писать,— рассказывает Фотина.— Но, надо сказать, он довольно порядочно себя ведет: не вещает с телеэкрана о своей гениальности и муках творчества".
Явный признак "негритянской" работы — количество книг, которые выходят под именем одного автора. Популярные, раскрученные авторы издают десятки книг ежегодно. "Я не верю, что можно написать больше романа в месяц, разве состряпать синопсисы",— утверждает Фотина Морозова.
После четырех лет у "рабыни" Морозовой наступило творческое истощение: о героях из милицейских детективов противно и думать. Кроме того, за "рабский" труд стали мало платить — $1,5 тыс. за книгу. Фотина ушла из издательства, но не из литературы. Пишет свои романы. Один из них уже опубликован в интернете под названием "Записки литературного негра". Издательства печатать его пока не спешат.