Порой совпадения, которые нам дарит история, потрясают. В случайности видится закономерность, в необъяснимости — роковое знамение. Этот феномен не обходит стороной и такое скучное изобретение человека как законодательство. Никто кроме разработчиков закона "О рынке ценных бумаг" не вздрогнул, когда 25 июля он был утвержден Советом федерации. А ведь закон оказался принят парламентом ровно через год, после того как в нем появилась первая строчка. Напоминавшая порой кинобоевик история создания законопроекта, казалось, подарив нам традиционный для жанра happy-end, неожиданно окрасилась в цвета триллера. Значит ли это, что конец истории наступил?
В начале были пирамиды
Годичная история создания закона "О рынке ценных бумаг" возможно войдет в историю российского законотворчества. Все началось в июле прошлого года, когда, как часто бывает в российской истории, общество столкнулось с совершенно неизвестным ей явлением. Тогда бурный расцвет финансовых пирамид на российском фондовом рынке заставил власти в буквальном смысле схватиться за голову. Оказалось, что существующие нормативные акты не позволяют в полной мере осуществлять контроль за эмитируемыми бумагами и никак не способны предотвратить неожиданные изобретения хитроумных эмитентов на фондовом рынке. После громкого краха АО "МММ" при финансово-бюджетном комитете Думы была создана рабочая группа и экспертный совет по разработке законодательства о рынке ценных бумаг — всего около 30 человек. Туда вошли и представители государственных органов (Госкомимущества, Минфина, Центробанка), и представители профессиональных участников рынка ценных бумаг и крупных эмитентов.
Вероятно, ни один законопроект в рабочих группах парламента не вызывал в ходе разработки столько бурных дискуссий, порой едва ли не перераставших в физические столкновения. И это неудивительно. Эта сфера, начиная с терминологии и заканчивая техническими особенностями фондового рынка, оказалась совершеннейшей terra incognita как для российской экономики, так и для российского законодательства. Ситуацию усугубила множественность подходов к регулированию фондового рынка, существующая в мировой практике (например, в США предъявительских акций нет, а в Германии они составляют 90% фондового рынка). В результате в среде разработчиков оказались непримиримые противники, причем споры шли не только между участниками рынка и государственными структурами, но и между самими ведомствами.
Началось все с фундамента. В самом начале в рабочей группе в ходе бурных дискуссий никак не могли договориться вообще о том, что должен регулировать данный закон — отношения на фондовом рынке или сам рынок. Для непосвященного наблюдателя дебаты временами напоминали бесконечные ученые споры по поводу основного вопроса философии, когда оппоненты не могут прийти к единой точке зрения, так как основывают свои логические тезисы на различных аксиомах. Что касается конкретных вопросов, то с самого начала мнения расходились и по ключевым проблемам: доступность реестра акционеров, целесообразность распространения на небанковские учреждения практики накопительных счетов, на которых аккумулируются до момента завершения эмиссии средства, поступающие эмитенту от продажи акций; порядок регистрации эмиссии; определение номинального держателя акций; совмещение деятельности в сфере финансового рынка. Однако предметом наиболее ожесточенных дискуссий стал вопрос об акциях на предъявителя.
Акции на предъявителя: либералы празднуют победу
Если говорить кратко, то выбор концепции закона зависел от того, разрешать или запрещать предъявительские акции. Сторонники более либеральной концепции указывали, что закон "должен идти вслед за сложившейся практикой, а не регулировать те отношения, которых еще нет". Закон не должен никого защищать, но при этом должен предотвращать массовые конфликты. Он должен содержать минимальное количество запретов и не должен запрещать существование любых ценных бумаг, в том числе акций на предъявителя (при необходимости можно регулировать отдельные виды ценных бумаг специальными законами). Примечательно, что эту концепцию разделяли не только участники рынка, но частично и Минфин с Центральным банком.
По мнению сторонников более жесткого государственного регулирования (в число которых в основном входили эксперты Госкомимущества, возглавляемые тогдашним заместителем его председателя Дмитрием Васильевым), либеральная концепция подменяет регулирование самого рынка регулированием отношений на этом рынке. Они настаивали на запрете акций на предъявителя, говоря, что закон "должен помогать становлению и развитию рынка ценных бумаг, а не фиксировать то, что есть".
Тогда-то и возник вопрос — регулировать ли только часть рынка, вытеснив все суррогаты типа СДА (свидетельства о депонировании акций) и билетов МММ на бесконтрольный "черный рынок" или взять под контроль все. В этом случае любые изобретения эмитентов (а, как решили для себя разработчики, "котировать можно и проездные билеты на метро") подпадают под действие закона. Во-первых, они должны быть зарегистрированы Федеральной комиссией по ценным бумагам, во-вторых, эмитент обязан раскрыть информацию о выпуске. В этом случае инвестор оказывается наиболее защищен — все его отношения с эмитентом можно будет решать через суд.
После долгих дебатов "государственники" оказались в меньшинстве, и рабочая группа взяла за основу более либеральную концепцию, придумав наиболее общее определение объекту закона — "эмиссионная ценная бумага".
Поэтому статья 2 закона звучит так:
"Эмиссионная ценная бумага — любая ценная бумага, в том числе бездокументарная, которая характеризуется одновременно следующими признаками: закрепляет совокупность имущественных и неимущественных прав, подлежащих удостоверению, уступке и безусловному осуществлению с соблюдением установленных настоящим Федеральным законом формы и порядка, размещается выпусками и имеет равные объемы и сроки осуществления прав внутри одного выпуска вне зависимости от времени ее приобретения".
Таким образом, как бы эмитент ни назвал свою бумагу, она в соответствии с данной концепцией все равно подпадет под действие закона.
Диверсии не спасли от поражения
Сторонники более жесткой концепции, однако, не намеревались сдавать свои позиции. Возможно, это упорство объяснялось тем, что их вожаком был Дмитрий Васильев, к тому времени вслед за своим могущественным покровителем — Анатолием Чубайсом — уже покинувший ГКИ. Став заместителем председателя созданной прошлой осенью Федеральной комиссии по ценным бумагам и фондовому рынку, он сделал неожиданный ход. На это его сподвигли постоянные неудачи, которые "жесткая" линия терпела в ходе дискуссий на заседаниях рабочей группы. Несмотря на то что в словесных схватках Васильев практически всегда одерживал верх над своими главными оппонентами, постепенно сформировавшими устойчивый дуэт Анатолий Левенчук — Марат Золотдинов (первый — директор Института коммерческой инженерии, второй — президент Московской центральной фондовой биржи), ГКИ постоянно оставался в меньшинстве. В тот момент, когда вариант рабочей группы должен был быть внесен в совет Думы, со стороны депутатов (член фракции "Выбор России", член комитета по приватизации Григорий Томчин) появился
альтернативный проект "Об инвестиционных ценных бумагах и фондовых биржах", отражавший точку зрения специалистов ГКИ на предъявительские акции: они однозначно запрещались.
Практика блокировки одного из вариантов законопроекта путем внесения альтернативного в настоящее время получила широкое распространение в нижней палате парламента.
Кроме того, этот вариант предусматривал и гораздо более широкие полномочия Федеральной комиссии по регулированию фондового рынка. Следует отметить, что оба проекта выражали и сходные взгляды, например примерно одинаково регламентировалась деятельность саморегулируемых организаций (профессиональных объединений) — они наделялись широкими правами вплоть до лицензирования своих членов наряду с государственными органами.
Неожиданно появился и еще один законопроект — "О Комиссии при Государственной Думе по ценным бумагам и собственности". Фракция ЛДПР под руководством члена комитета по приватизации Владимира Лисичкина решила не оставаться в стороне и все регулирование фондового рынка подчинить Государственной думе.
Таким образом, к середине ноября вместо одного образовалось три законопроекта. Как полагается в таких случаях по думскому регламенту, все три проекта должны были обрести единство. Была создана согласительная комиссия, и борьба между сторонниками двух концепций разгорелась с новой силой. В итоге к середине декабря был готов единый вариант законопроекта, который и был принят в первом чтении. Однако в последний момент в текст была внесена поправка о запрете предъявительских бумаг, и таким образом перевес оказался на стороне приверженцев концепции ГКИ.
Подготовка проекта ко второму чтению затянулась до начала марта. В рабочую группу поступило более 650 поправок, из которых 550 поправок было рассмотрено комитетом. Около 300 поправок было принято. Результатом очередного этапа борьбы стал ряд изменений в концепции закона. Во-первых, предъявительские акции опять получили право на существование, но в компромиссном варианте — выпуск акций на предъявителя разрешался в определенном соотношении к величине оплаченного уставного капитала эмитента в соответствии с нормативом, установленным Федеральной комиссией по рынку ценных бумаг (данное законом новое название Федеральной комиссии по ценным бумагам и фондовому рынку). Таким образом, разработчики решили не фиксировать рынок ценных бумаг в сложившемся виде, уступив заветному желанию Федеральной комиссии оставить в перспективе лишь именные акции.
Однако в результате долгих дебатов все пришли к единому мнению, что пока не сформирована инфраструктура фондового рынка, позволяющая правильно регистрировать права собственности на ценные бумаги (то есть многоуровневая система реестров акционеров), предъявительские акции по крайней мере не дают фондовому рынку заглохнуть. К тому же в настоящее время накладные расходы при операциях с ценными бумагами оказываются для частного инвестора выше прибыли от реализации ценной бумаги. Так или иначе, но вопрос с предъявительскими акциями был наконец-то окончательно решен.
Отметим, что сам по себе вопрос о регистрации прав собственности вызывал на всех этапах разработки законопроекта бурные дискуссии, особенно между регистраторами (держателями реестров акционеров) и депозитариями (специализирующимися на хранении и учете ценных бумаг). Дело в том, что в России уже сложилось две модели регистрации прав собственности в реестре — через регистраторов и трансферт-агентов (американская модель) и через депозитариев (германская модель). Различие заключается в том, что регистраторы действуют по договору с эмитентом, а депозитарии, исторически созданные как хранилища ценных бумаг с функциями фиксации прав собственности, — по договору с инвестором. Если возникают разногласия инвестор--эмитент, неизбежно возникнет конфликт между депозитариями и регистраторами. В итоге обе эти модели в России получили право на жизнь.
Статья 7: "Депозитарной деятельностью признается оказание услуг по хранению сертификатов ценных бумаг и/или учету прав на ценные бумаги". А согласно статье 8 "деятельностью по ведению реестра владельцев ценных бумаг признаются сбор, фиксация, обработка, хранение и предоставление данных, составляющих систему ведения реестра владельцев ценных бумаг... Лица, осуществляющие деятельность по ведению реестра владельцев ценных бумаг, именуются держателями реестра (регистраторами)".
Саморегулирование и совмещение: нет, нет и нет
Но вернемся к сути. Вторым камнем преткновения оказался вопрос о правах саморегулируемых организаций. В результате к бурному неудовольствию Дмитрия Васильева они все-таки были лишены права лицензирования участников рынка ценных бумаг. Немаловажную роль в этом факте сыграла позиция Минфина, эксперты которого неоднократно отмечали, что пока рынок не настолько развит, чтобы давать саморегулируемым организациям такое право. Сегодня на рынке работает около 3000 организаций — профессиональных участников рынка (инвестиционные компании, инвестиционный фонды, консультанты и брокеры). При этом саморегулируемых организаций лишь две: ПАРТАД (70 участников) — Профессиональная ассоциация регистраторов, трансферт-агентов и депозитариев и ПАУФОР (50 участников) — Профессиональная ассоциация участников фондового рынка. Что касается вопросов лицензирования, то было решено, что на данном этапе, пока Федеральная комиссия находится в стадии становления, она может передавать функции по лицензированию государственным органам, например Минфину и ЦБ (в части коммерческих банков).
Кроме того, был ужесточено положение о совмещении профессиональных видов деятельности на рынке ценных бумаг. Если первоначально планировалось разрешить любые виды совмещений, то теперь
Статья 10 гласит:
"Осуществление деятельности по ведению реестра не допускает ее совмещения с другими видами профессиональной деятельности на рынке ценных бумаг. Ограничения на совмещение видов деятельности и операции с ценными бумагами устанавливаются Федеральной комиссией по рынку ценных бумаг".
В итоге законопроект был спокойно принят в апреле во втором, а 24 мая и в третьем чтении, и, как это положено, отправлен на утверждение в Совет федерации.
Верхняя палата поставила последнюю точку
Неожиданно верхняя палата, которая до этого времени фактически не проявляла интереса к законопроекту, решила внести свою лепту. Примечательно, что Совет федерации не стал вдаваться в концептуальные тонкости законопроекта, а вплотную занялся Федеральной комиссией по ценным бумагам. Точнее, непосредственным урезанием ее прав. Наиболее радикальным было предложение вообще упразднить Федеральную комиссию, а ее функции поделить между Минфином и Центральным банком.
Несмотря на первоначальную растерянность думских разработчиков, впервые расслабившихся со дня закладки в законопроект первого кирпича, четвертый виток согласования проекта длился недолго и оказался вполне успешным.
В ранее принятой редакции Федеральная комиссия являлась органом государственной власти, подотчетным правительству и Федеральному собранию при назначении всех ее членов президентом. По некоторым оценкам, высказанным позднее парламентскими экспертами, "это была очень сложная структура тройной подчиненности, ранее нигде не встречавшаяся".
По настоянию Совета федерации статус комиссии был "приведен в соответствие с действующим законодательством": Федеральная комиссия превратилась в министерство — "орган исполнительной власти" во главе с министром (статья 40 закона) — естественно без назначения ее членов президентом. Однако немаловажно, что думской части согласительной комиссии удалось отстоять сохранение коллегиального статуса Федеральной комиссии. Кроме того, эта статья была дополнена существенным положением:
"Полномочия Федеральной комиссии не распространяются на процедуру эмиссии долговых обязательств Правительства Российской Федерации и иных ценных бумаг субъектов Российской Федерации".
Пирамиды были и будут
Что же получилось в итоге? А получилась не такая уж частая вещь. По оценкам всех заинтересованных сторон — и государственных ведомств, и участников рынка, по закону можно работать. К тому же никому, вроде бы, и не обидно — амбиции ни одной из сторон не были удовлетворены полностью. Но, как часто случается, в итоге оказывается, что это было не так уж нужно. Например, по признанию некоторых участников саморегулируемых организаций, которых в итоге лишили права лицензирования, это право стало бы для них попросту "головной болью". Так что известный тезис "все, что ни делается, все к лучшему" возможно подтвердится и здесь. Хотя до 5 августа, когда истекает срок, отпущенный президенту на подписание принятого парламентом закона, у неутомимого Дмитрия Васильева еще остается шанс воспрепятствовать вступлению в силу данной редакции закона.
Что касается инвесторов — а ведь одной из основных задач закона является защита их прав, — они могут быть пока спокойны. По крайней мере принятая более либеральная концепция закона, не запрещающая какие-либо зарегистрированные ценные бумаги, позволяет искать законную защиту в суде. Те же, кто захочет рисковать, уже не смогут апеллировать к государству в случае фиаско. Единственное, от чего не сможет защитить их закон, так это от финансовых пирамид — но по признанию год работавших над этой проблемой разработчиков, "пирамиды можно строить на всем". Что, собственно, и подтверждает мировая практика — ни одна страна, какая бы модель регулирования фондового рынка в ней ни применялась, не обошлась без громких скандалов, связанных с фондовым рынком.
---------------------------------------------------
Анатолий Левенчук, директор Института коммерческой инженерии
Закон очень хороший, хотя он принесет много хлопот. Во-первых, по новому определены некоторые области деятельности, например регистраторская и депозитарная. Во-вторых, меняется структура регулирования рынка. И все это ведь надо привести в соответствие с законом. В результате придется много чего переделать на рынке.
И тем не менее, повторюсь, закон хорош. Хотя бы потому, что называет вещи своими именами. Профессиональные участники стали профессиональными участниками, организаторы торговли стали организаторами торговли и так далее. Раньше не был четко прописан механизм передачи прав собственности — ключевой для рынка ценных бумаг вопрос. Можно сказать, что закон создает основу для разрешения конфликтов на фондовом рынке.
Я думаю, закон будет работать. Пусть он получился слишком эклектичным и даже в чем-то внутренне противоречивым. Но в его создании принимали участие все заинтересованные стороны, которые теперь не смогут его игнорировать. Конечно, в закон будут вноситься изменения, но можно точно сказать, что ни Федеральная комиссия по ценным бумагам, ни Минфин, ни Центробанк не будут делать вид, что не замечают его.
--------------------------------------------------------
Александр Чумаченко, член рабочей группы по подготовке закона "О рынке ценных бумаг"
Интерес к закону проявили многие, но и многие интересы расходились. Вероятно, поэтому закон не удовлетворил всех. Хотя все-таки можно однозначно сказать, что он работать будет. Мы, наверное, не смогли полностью удовлетворить ни государственные органы, ни профессиональных участников, но по крайней мере закон никому не перекрывает кислород. Это подтверждает тот факт, что закон еще не вышел, а Минфин уже подготовил на его базе положение о муниципальных займах, а ЦБ — инструкцию о раскрытии информации для банков. Подготовлено также положение о регистраторах со ссылкой на закон.
В законе сразу была заложена концепция регулирования рынка. Во-первых, госрегулирование: Федеральная комиссия контролирует профессиональных участников, эмитентов и осуществляет некое антимонопольное регулирование. Во-вторых, регулирование со стороны самих участников рынка — саморегулирование. Впервые в данном законе регламентирован порядок обязательного раскрытия информации профессиональными участниками рынка и эмитентами. Эмитент должен раскрыть в том числе и бухгалтерскую информацию, и данные по ценным бумагам. Я уверен, что если бы этот порядок действовал раньше, то люди бы не рискнули вкладывать деньги в МММ и "Хопер". Главное — чтобы была доступна информация о степени риска, а желание рискнуть — это уже личное дело каждого.
Кроме того, в законе впервые дано определение закрытой информации. Ни для кого не секрет, что значительная часть сделок на фондовом рынке осуществляется с использованием служебной информации. Во всем мире с этим борются. В 70-е годы американцами ввели порядок, в соответствии с которым за использование служебной информации физическое лицо может сесть на 10 лет, а фирма --заплатить штраф в 300% от прибыли, полученной от совершения сделки. Хотя в законе порядок наказания не определен, но сам факт определения, что такое служебная информация, дает возможность вносить поправки в тот же Уголовный кодекс.
Важными положениями законопроекта являются также требования по рекламе. Запрещается реклама эмиссии ценных бумаг до даты регистрации их выпуска. Если выпуск ценных бумаг признан несостоявшимся, то это повод для прекращения договора на их рекламу.
Что касается Федеральной комиссии, то, на мой взгляд, в результате удалось сохранить очень важную вещь — коллегиальность этой структуры. По этому поводу было единодушное мнение всех — Госдумы, ЦБ, Минфина и Федеральной комиссии. В настоящее время создать единый орган, который бы полностью управлял фондовым рынком, наверное, невозможно. Дело в том, что сегодня на фондовом рынке в качестве профессиональных участников (операторов, регистраторов и депозитариев) работают коммерческие банки. По закону о Банке России их деятельность, в том числе и на фондовом рынке, регулируется ЦБ. Поэтому федеральная комиссия должна регулировать вопросы, связанные с банками, по согласованию с ЦБ. Если бы мы сделали комиссию чисто федеральным министерством, то между Банком и Комиссией возникали бы конфликты, поскольку ЦБ не подчиняется правительству. Коллегиальный орган позволяет снять все трения — в рамках Федеральной комиссии имеется коллегия, где может быть выслушана точка зрения ЦБ и точка зрения представителей палат Федерального собрания. Это представляется мне очень важным: во-первых, комиссия функционирует как координирующий орган — на фондовом рынке должна быть какая-то голова, и этой головой должна быть Федеральная комиссия. Это нормально. С одной стороны, эта голова есть, с другой стороны, учитывая, что рынок смешанный (достаточно много органов контролирует этот рынок), мы пытаемся объединить их в некую коллегиальную структуру под эгидой Комиссии. Это позволяет снять часть конфликтов между государственными органами власти. Нам удалось убедить в этом и депутатов Совета федерации.
-------------------------------------------------------
Андрей Козлов, заместитель председателя ЦБ России
Закон "О рынке ценных бумаг" я оцениваю так: наконец-то, слава Богу, появился документ, от которого можно "плясать" и в котором много полезных вещей. Безусловно, позитивным моментом можно назвать то, что в законе толком описаны виды профессиональной деятельности на рынке ценных бумаг, определены типы его участников и организаций, подробно описан механизм регулирования рынка. В конце концов, введены четкие понятия и определения. Кроме того, закон устанавливает механизм отношений между депозитариями и регистраторами, а также вводит понятие проспектов эмиссии и устанавливает четкую процедуру контроля за их регистрацией. Наконец, безусловно важным является то, что в законе сделана попытка описать бездокументарные ценные бумаги, что соответствует современной экономической практике.
В то же время в нем достаточно недоработок. Например, мне не нравится, что в лоб не признана бездокументарная форма ценных бумаг. Здесь явно пришлось подстраиваться под Гражданский кодекс, где сказано, что ценная бумага — документ. Не нравится мне и то, что регистраторская деятельность признана исключительной. Впрочем, надо понимать, что в работе над законом принимало участие более 100 человек, поэтому он и получился в значительной степени компромиссным.
Не придется ли писать новый закон? Я думаю, нет. По крайней мере у сегодняшнего закона есть все, что нужно, и его можно дорабатывать.
-------------------------------------------------------
Основные положения закона "О рынке ценных бумаг"
--Закон регулирует отношения, возникающие при эмиссии и обращении эмиссионных ценных бумаг независимо от типа эмитента, а также особенности создания и деятельности профессиональных участников рынка ценных бумаг.
--Держателем реестра может быть эмитент или профессиональный участник рынка ценных бумаг, осуществляющий деятельность по ведению реестра на основании поручения эмитента. В случае, если число владельцев превышает 500, держателем реестра должна быть независимая специализированная организация, являющаяся профессиональным участником рынка ценных бумаг и осуществляющая деятельность по ведению реестра.
Основаниями для отказа в регистрации выпуска эмиссионных ценных бумаг являются:
— нарушение эмитентом требований законодательства Российской Федерации о ценных бумагах;
— несоответствие представленных документов и состава содержащихся в них сведений требованиям настоящего Федерального закона;
— внесение в проспект эмиссии ложных сведений либо сведений, не соответствующих действительности.
--Под раскрытием информации понимается обеспечение ее доступности всем заинтересованным в этом лицам независимо от целей получения данной информации по процедуре, гарантирующей ее нахождение и получение.
Эмитент публично размещаемых эмиссионных ценных бумаг обязан осуществлять раскрытие информации о своих ценных бумагах и своей финансово-хозяйственной деятельности в следующих формах:
— составление ежеквартального отчета по ценным бумагам;
— сообщение о существенных событиях и действиях, затрагивающих финансово-хозяйственную деятельность эмитента.
--Государственное регулирование рынка ценных бумаг осуществляется путем:
— установления обязательных требований к деятельности эмитентов, профессиональных участников рынка ценных бумаг и ее стандартов;
— установления представительными органами государственной власти и органами местного самоуправления предельных объемов эмиссии ценных бумаг, эмитируемых органами власти соответствующего уровня;
— регистрации выпуска эмиссионных ценных бумаг и проспектов эмиссии и контроля за соблюдением эмитентами условий и обязательств, предусмотренных в них;
— лицензирования деятельности профессиональных участников рынка ценных бумаг;
— создания системы защиты прав владельцев и контроля за соблюдением их прав эмитентами и профессиональными участниками рынка ценных бумаг;
— запрещения и пресечения деятельности лиц, осуществляющих предпринимательскую деятельность на рынке ценных бумаг без соответствующей лицензии.
--Федеральная комиссия по рынку ценных бумаг является федеральным органом исполнительной власти по проведению государственной политики в области рынка ценных бумаг, контролю за деятельностью профессиональных участников рынка ценных бумаг через определение порядка их деятельности и по определению стандартов эмиссии ценных бумаг.
Руководитель Федеральной комиссии является по должности федеральным министром.
Положение о Федеральной комиссии утверждается правительством Российской Федерации.
Полномочия Федеральной комиссии не распространяются на процедуру эмиссии долговых обязательств правительства России и ценных бумаг субъектов Российской Федерации.
--Саморегулируемой организацией профессиональных участников рынка ценных бумаг именуется добровольное объединение профессиональных участников рынка ценных бумаг, действующее в соответствие с настоящим Федеральным законом и функционирующее на принципах некоммерческой организации.
--------------------------------------------------------
Текст закона содержит значительное число неточностей, дающих возможность как неправильного толкования, так и использования закона для прикрытия финансовых злоупотреблений, считают руководитель группы экономических проблем Аналитического управления президента МИХАИЛ ДЕЛЯГИН и эксперт Московской ассоциации защиты прав акционеров и вкладчиков СЕРГЕЙ НЕПОМНЯЩИЙ.
Чрезмерно большим является определенный в статье 24 годичный срок для размещения выпуска, по истечении которого федеральная комиссия может объявить этот выпуск недействительным (ст. 26 ч. 4) по формальным признакам (нарушение требований законодательства Российской Федерации — ст. 26 ч. 5). Это позволяет беспрепятственно осуществлять масштабные финансовые махинации на фондовом рынке.
Стоит обратить внимание на подмену в законе понятия "собственник" понятием "владелец". Согласно статье 209 Гражданского кодекса, наличие у лица права собственности определяется термином "собственник". Собственнику принадлежат права владения, пользования и распоряжения, передача которых третьим лицам не лишает собственника его прав. В настоящем законе понятие "собственник" заменено понятием "владелец", что противоречит трактовке ГК и здравому смыслу, поскольку, как оговорено в этом же законе, ценные бумаги часто находятся не у их собственника.
Серьезной проблемой является коллегиальный характер Федеральной комиссии по рынку ценных бумаг, в которой собраны представители всех заинтересованных ведомств. Решения согласовываются большинством голосов ее 15 членов, но готовиться они будут Экспертным советом, состоящим в том числе и из представителей коммерческих структур. Учет интересов коммерческих структур необходим, но он должен уравновешиваться аппаратом, согласовывающим эти интересы с интересами государства. Из текста закона не ясно, есть ли у Комиссии такой аппарат. В то же время по закону решения Федеральной комиссии обязательны для исполнения всеми органами государственной исполнительной власти (ст. 43 ч. 8), что может создать зависимость госорганов от тех, чью деятельность они регулируют.
Остановимся подробнее на видах профессиональной деятельности на рынке ценных бумаг. Из статьи 3 (ч. 5: "Брокер должен выполнять поручения клиентов добросовестно...") необходимо исключить термин "добросовестно" в отношении выполнения поручения. Смысл этого термина в законе не определен, и по тексту следует, что договором может быть предусмотрено недобросовестное выполнение поручения ("...если иное не предусматривается договором с клиентом или его поручением").
Статья 7 начинается словами: "Депозитарной деятельностью признается оказание услуг по хранению сертификатов ценных бумаг и/или учету прав на ценные бумаги". Значит ли это, что к депозитарной деятельности относятся и другие услуги, но признаются только эти? Если нет, то слово "признается" следовало бы заменить на "является". Далее, почему исключено хранение самих ценных бумаг? Было бы понятно: "...оказание услуг по хранению ценных бумаг, сертификатов ценных бумаг и/или...", тем более что в ч. 3 этой статьи говорится: "...хранению ценных бумаг и/или..."
Теперь ч. 13 этой статьи. Право депозитария на доходы по ценным бумагам депонента — неясно и спорно. На доходы по ценным бумагам имеет право только их собственник, который, конечно, может уплатить гонорар в объеме этих доходов.
Определенный в ч. 2 статьи 8 ("Деятельность по ведению реестра владельцев ценных бумаг") срок в 7 суток на предъявление номинальным держателем списка владельцев предоставленных ему акций является чрезмерно завышенным. Список должен быть выдан сразу, но в законе можно заложить на это до одних суток, тем более что далее в этой статье на передачу всего реестра даются одни сутки.
Точно так же выписка из реестра по лицевому счету должна занимать не 5 рабочих дней, а только один, тем более что, согласно требованиям закона, выписка составляется по состоянию на конкретную дату. Следовательно, она не может готовиться несколько дней.
В законе нет статьи об андеррайтинге — услугах по организации выпуска (серийных) ценных бумаг и содействии, гарантированию первичного размещения (underwriting). Отсутствие этой статьи лишает эмитента долгосрочного партнера на стыке финансового и фондового рынков. В США такими партнерами являются инвестиционные банки, а в России — крупные коммерческие банки. В статье 3 (ч. 6) говорится о возможности возникновения у брокера интересов, противоположных интересам клиента (эмитента и инвестора), что нормально для вторичного рынка, но не годится при первичном размещении и неэффективно для длительного сотрудничества.
Существенным недостатком является то, что в законе практически не уделяется внимания первичному размещению, хотя именно оно представляет первоочередной интерес не только для эмитента, но и для значительной части инвесторов.
Глава 3 ("Фондовая биржа") является одной из ключевых в законе. Поэтому в ней так важны малейшие детали. В статье 11 фондовые отделы товарных и валютных бирж признаются в целях этого закона фондовыми биржами и, соответственно, руководствуются требованиями этого закона. Однако подобные отделы имеют дело в том числе и с такими ценными бумагами, как фьючерсы и опционы, о которых не говорится в настоящем законе. Поэтому в конце статьи нужно добавить, что эти отделы руководствуются не только настоящим законом, но и вообще "действующим законодательством Российской Федерации".
Неясно, почему в статье 12 ("Члены фондовой биржи") не допускается сдача мест в аренду? На нью-йоркской фондовой бирже места продаются по рыночной цене.
Статья 14 ("Порядок допуска ценных бумаг к биржевой торговле") содержит противоречие: с одной стороны, к обращению на фондовой бирже допускаются только ценные бумаги, включенные биржей в список допускаемых, но... не включенные могут быть объектом сделок на бирже. Или сделки это не обращение?
В завершение приведем краткий список замечаний к разделу "Об эмиссионных ценных бумагах".
Статья 16 должна регламентировать централизованное хранение только ценных бумаг, но не документов, подтверждающих владение ими.
Несет угрозу утечки российского капитала ч. 14 этой статьи ("Ценные бумаги, выпущенные иностранными эмитентами, допускаются к обращению или первичному размещению на рынке ценных бумаг Российской Федерации после регистрации проспекта эмиссии этих бумаг в Федеральной комиссии по рынку ценных бумаг"). Размещение иностранных ценных бумаг на территории России должно быть специально ограничено.
Статья 18 ("Форма удостоверения прав, составляющих эмиссионную ценную бумагу") не должна ограничивать "обязательство эмитента обеспечить права владельца" условием соблюдения владельцем требований законодательства.
В "Условиях размещения выпущенных эмиссионных ценных бумаг" (статья 24) должна быть установлена доля размещенных ценных бумаг к общему объему выпуска, при которой он считается состоявшимся.
В статье 25 ("Отчет об итогах выпуска эмиссионных ценных бумаг") вызывает сомнение законность оплаты ценных бумаг материальными и нематериальными активами.
--------------------------------------------------------