Большой театр кукол показал премьеру спектакля "Мы". Новую работу главного режиссера БТК Руслана Кудашова и первую в Петербурге инсценировку романа Евгения Замятина смотрел ДМИТРИЙ РЕНАНСКИЙ.
"Мы" — очередной плод коллективного творчества студентов мастерской Руслана Кудашова, перекочевавший на сцену БТК из аудиторий Петербургской театральной академии. Учебное прошлое репертуарной новинки заметно невооруженным глазом, хотя господин Кудашов мыслит в этом студенческом спектакле столь же глубоко, как и во "взрослых" своих работах. Пробуксовка возникает на уровне реализации режиссерских месседжей: главреж БТК не утруждает себя в их кропотливо-внятном переносе на сцену, а студенты-третьекурсники пока что не способны заполнить режиссерские лакуны актерским мастерством. Хотя придумано все мастерски. Устроенная посереди сцены невесомая клетка, раздираемая лучами лагерных прожекторов, чем-то напоминает боксерский ринг. В него вписана еще одна клетка, поменьше: это целая система рамок, которые предстоит преодолеть героям Замятина и Кудашова. Поначалу кажется, что протагонисты спектакля — это гапиты, тростевые куклы с шаром вместо лица и деревянным скелетом вместо тела. Для воплощения на сцене однородного "мы" одинаково безликие и самые невыразительные представители кукольного семейства подходят идеально — начать хотя бы с того, что у них получается сливаться в массовом экстазе, поднимая по команде обе "руки". Но то, что убежденный лирик Руслан Кудашов не станет акцентировать в своем спектакле тоталитарную проблематику Замятина, было понятно еще задолго до премьеры.
Господин Кудашов перевел масштабный дискурс романа-антиутопии в лирический формат, литературную фреску переписал тонкими штрихами этюдной акварели. Режиссер концентрируется на сюжетной линии главного героя D-503 и на том, как тот одушевляется от любви к номеру I-330. Никакая она не революционерка, а он — не строитель космического корабля "Интеграл". Кудашовские подмастерья, по очереди играющие главных героев романа, создают портреты жертв замятинского Единого Государства, которым на веку написано прятать свою душу в одинаковую черную униформу, выставляя перед собой годную для оболванивания куклу. Обрести свою самость, отложив в сторону куклу, и посмотреть в душу друг другу получится лишь у этих двоих. Ключом к спектаклю выглядит сцена встречи с Благодетелем, на которую D-503 приглашают для выяснения подробностей подрывной деятельности I-330. Тут Руслан Кудашов решается на довольно смелое переосмысление прозаического первоисточника: реплики тирана по очереди выкликиваются самими гражданами Единого Государства — режиссер непрозрачно намекает нам на то, что любая диктатура всегда иллюзорна, а тоталитарный режим устанавливает для себя каждый, кто не ощущает себя личностью. Такими смогут управлять даже клоуны, которые, натурально, верховодят жизнью персонажей кудашовского спектакля. Что же до любых идеологических рамок, то они могут раздвигаться так же легко, как невесомые конструкции сценографа Андрея Запорожского — достаточно лишь очень сильно полюбить. Женщину ли, как замятинский D-503, или театр, как Руслан Кудашов со своими студентами. Второй раз за сезон они берутся ворочать драматическими и литературными глыбами. Сначала были трагедии Шекспира, теперь — "Мы". Герой Замятина считал абсурдным то, что "грамм может уравновесить тонну". Но на сцене один грамм театрального золота уравновешивает тонну литературного текста — а в обоих спектаклях наберется немало эпизодов, которые позволяют говорить об этих работах без подобающего студенческим опусам снисхождения.