Хитросплетения мирных переговоров в Грозном становятся все менее доступными пониманию стороннего наблюдателя. Российские представители по-прежнему твердят о полном согласии сторон и скором подписании итогового документа, а чеченцы продолжают настаивать, что до этого еще далеко. Причем разница в оценке хода диалога настолько велика, что порой складывается впечатление, будто речь идет о совершенно разных переговорах.
Традиционно оптимистичные высказывания членов российской делегации о ходе переговоров после возобновления третьего раунда стали еще оптимистичнее. В четверг вечером Вячеслав Михайлов заявил, что "компромисс практически найден" и стороны согласовали почти весь раздел итогового документа, касающийся статуса Чечни, за исключением четырех строк. Вчера утром Аркадий Вольский назвал найденную в четверг формулировку "достаточно приемлемой для всех" и сообщил, что в субботу, "если противоположная сторона что-нибудь не придумает дополнительно", переговоры могут закончиться. А самым большим оптимистом оказался вице-премьер правительства Хаджиева Абдула Бугаев, предположивший, что нынешний раунд может завершиться уже в пятницу.
Однако "противоположная сторона" почему-то оказалась не в курсе последних переговорных успехов. Один из членов дудаевской делегации Ахъяд Идигов обвинил накануне российских делегатов в отступлении после недавних московских консультаций от уже согласованных позиций. А говоря о якобы достигнутом в четверг компромиссе по формулировке о статусе республики, он заявил, что не знает, что это за формулировка. Правда, ко вчерашнему утру Идигов все же познакомился с российским вариантом, сообщив, что предложенная российскими представителями формулировка "полностью лишает чеченский народ права на суверенитет", а все заявления московских делегатов о согласованном варианте документа представляют собой "планомерную дезинформацию" с целью обвинить дудаевцев в неуступчивости и срыве переговоров. Скептически отнесся член чеченской делегации и к прогнозам о скором подписании соглашения. По его словам, российская делегация "сознательно ведет ситуацию к тому, чтобы какая-нибудь фанатичная группа повторила трагедию Буденновска где-нибудь в другом месте, после того как переговоры будут загнаны в тупик".
Столь полярная трактовка хода переговоров наводит на мысль, что как минимум одна из сторон, мягко говоря, не совсем точно информирует журналистов о событиях в здании миссии ОБСЕ. Причем если российская делегация в своем чрезмерном оптимизме практически едина, то роль главного разоблачителя козней Москвы у дудаевцев играет в основном Ахъяд Идигов. Можно, конечно, предположить, что он как раз и представляет тех самых стремящихся к срыву мирного диалога "ястребов", о которых не раз говорили Михайлов и Вольский, а Усман Имаев и Аслан Масхадов на самом деле во всем соглашаются с Москвой. Однако если вспомнить, что ни одно из многих заявлений российских представителей о полном согласии сторон и намеченном буквально на завтра подписании итогового документа так и не подтвердилось, то безудержный оптимизм членов московской делегации выглядит гораздо менее обоснованным, нежели мрачный пессимизм дудаевцев.
ДМИТРИЙ Ъ-КАМЫШЕВ