На мирных переговорах в Грозном вчера был объявлен еще один "технический перерыв" — до субботы. На сей раз поводом к приостановлению диалога стало выступление Дудаева по "подпольному" каналу телевидения, в котором чеченский лидер от души поругал всех миротворцев и высказал сомнения в целесообразности самих переговоров. Впрочем, судя по тому, что упомянутое выступление состоялось в ночь на воскресенье, а переговоры были прерваны лишь во вторник, у их участников попросту не нашлось более весомого аргумента, чтобы объяснить журналистам, каким образом успешная, по их словам, работа делегаций в конце концов обернулась очередным тупиком.
Завидная регулярность, с которой вслед за каждым "прорывом" к согласию по основным политическим вопросам следует очередной труднопреодолимый тупик, не может не навести на мысль о неслучайности подобных срывов. Складывается впечатление, что подобравшись вплотную к компромиссу, позволяющему, наконец, подписать итоговый документ, стороны начинают усиленно искать хоть какой-нибудь повод для того, чтобы этот компромисс сорвать.
События нескольких последних дней дали немало подтверждений этой версии. Стоило членам делегаций сообщить журналистам, что итоговое коммюнике практически согласовано, как те же участники переговоров начали усердно торпедировать наметившееся согласие собственными заявлениями. Сначала Аркадий Вольский в интервью "Вестям", отвечая на вопрос о том, останется ли Чечня в составе России, весело ответил: "Господи, да куда же она денется?" В ответ Усман Имаев, обидевшись, очевидно, на поминание имени Господа всуе, назвал члена российской делегации провокатором и сообщил, что по суду Шариата за такое заявление "полагается 40 ударов палками". Затем неожиданно откровенно высказался осторожный Вячеслав Михайлов, заявивший журналистам, что о статусе Чечни на переговорах речь не идет, поскольку республика и так является субъектом федерации, а уточняются лишь "особенности" этого статуса. Правда, данное заявление главы российской делегации его чеченский коллега оценил не столь резко, назвав его всего лишь "несвоевременным".
Окончательно же добило нынешний раунд переговоров телевыступление Дудаева, в котором он раздал всем переговорным сестрам по серьгам и разъяснил, что Чечня была, есть и будет независимой. Правда, про это заявление члены российской делегации вспомнили лишь на третий день: ни в воскресенье, ни в понедельник слова Дудаева нисколько не мешали им готовить итоговое коммюнике, которое в воскресенье, по словам Имаева, уже печаталось. Правда, впоследствии этот процесс почему-то приостановился — надо думать, печатная машинка также не выдержала напряжения переговоров, а другой в воюющем Грозном, очевидно, просто не нашлось. Впрочем, даже если бы машинка и отыскалась, вчера утром она вряд ли понадобилась бы, поскольку к этому времени российские представители неожиданно осознали, что после выступления Дудаева "многое теряет смысл". А тот факт, что о выходе в эфир чеченского лидера российской стороне было известно еще накануне, лишь подчеркивает удивительную своевременность "неожиданного" поворота в переговорах.
Впрочем, очередная заминка в мирном диалоге вполне может быть связана и с соображениями военно-стратегического характера. Дудаевцы не скрывают, что хотели бы начать реализацию достигнутых в ходе первого раунда переговоров военных договоренностей (и, соответственно, вывод части федеральных войск) еще до подписания политического документа. Российская же сторона, не склонная верить чеченцам на слово, надеется подстраховаться перед этим заключением политических договоренностей. И недавний перенос даты вступления в силу военного пакета с 21 июля на 26-е в эту версию вполне вписывается: по расчетам Москвы, к среде итоговый документ уже должен был быть подписан. Теперь же, судя по всему, вместе с переговорами будет перенесено и начало реализации военных соглашений. А обе делегации, в который уже раз обсудив многократно обговоренные детали соглашения со своими непосредственными начальниками, снова усядутся за стол переговоров, чтобы, порадовав для проформы журналистов заявлениями о наметившемся согласии, найти какой-нибудь новый повод для нового перерыва.
ДМИТРИЙ Ъ-КАМЫШЕВ