"Каждый день по дороге на работу меня заботит только один вопрос: а сегодня кто кого купил?" Эта фраза одного из биржевиков Уолл-стрит прекрасно иллюстрирует происходящие сейчас на фармацевтическом рынке перемены. На минувшей неделе стало известно сразу о двух крупных сделках: американская Upjohn Co. и шведская Pharmacia объединяются, а компания Rhone-Poulenc Rorer — американский филиал французской Rhone-Poulenc — объявила о своих претензиях к известной британской Fisons Plc. Несколькими месяцами ранее был завершен процесс объединения британских Glaxo Plc и Wellcome Plc. Glaxo Wellcome Plc стала крупнейшей в мире фармацевтической компанией, обогнав бессменного лидера рынка — американскую Merck Corp. Делается все это совсем не из-за желания во что бы то ни стало оказаться первым на рынке. По оценкам специалистов, взаимные поглощения и объединения сейчас необходимы крупнейшим операторам рынка просто для того чтобы выжить. Однако достаточно ли будет этого для выживания в будущем?
Лидеры рынка теряют сверхприбыли
Еще десятилетие назад фармацевтический бизнес считался одним из наиболее прибыльных. Доходы занятых производством лекарств компаний ежегодно возрастали на 15-20%. Крупные производители, безраздельно контролировавшие рынок, имели практически неограниченные возможности устанавливать любые цены, а постоянный рост прибылей делал реальными самые дорогостоящие исследования. В результате исследований появлялись новые препараты, далее схема повторялась. В 90-х годах ситуация коренным образом изменилась. Все, кому приходилось оплачивать счета за лечение (в первую очередь, правительственные органы и частные страховые компании), начали открытую борьбу с производителями лекарств. Причем война эта практически повсеместно оказалась на редкость успешной. В США орудием войны стали так называемые "программы здравоохранения" — операторы этих программ закупали лекарства по оптовым ценам и затем распространяли их среди своих клиентов. В Европе в дело были пущены механизмы государственного регулирования — правительственные службы здравоохранения получили право покупать лекарства по специальным, низким ценам. В результате, утверждают эксперты журнала Time, только в Германии в 1993 году государственные расходы на здравоохранение снизились примерно на 20%.
Однако успех "бедняцкого лобби" оказался только половиной беды фармацевтических компаний. Многие из лекарственных препаратов, защищенные патентами и приносившие их производителям гигантские доходы, один за другим начали терять защиту от легальной конкуренции. Сроки действия патентов истекли, и на рынок хлынул поток более дешевых аналогов. По оценкам одного из руководителей американской компании Pfizer, прекращение действия патента лекарственного препарата приводит в среднем к 60-процентному сокращению его объема продаж. Один из наиболее красноречивых примеров: после того как истек срок действия патента на антидепрессант Xanax, выпускаемый компанией Upjohn, объем его продаж упал за год с $624 млн до $343 млн.
Фармацевтические компании ищут лекарство
Разрушение налаженной годами схемы "сверхприбыль — сверхрасходы на исследовательскую работу — создание сверхпрепарата — сверхприбыль" привело к сокращению числа новых препаратов на рынке. "Вместо того чтобы проводить глубокие исследования по лекарствам против СПИДа или болезни Алцгеймера, даже крупные компании вынуждены наращивать производство массовых препаратов. Иначе у них не будет средств на проведение вообще каких-либо исследований", — отмечает один из нью-йоркских экспертов.
В поисках выхода из создавшегося положения компании выяснили, что далеко не все из более или менее традиционных вариантов эффективны. Например, сокращение рабочих мест. По оценкам американских специалистов, если в течение 10 лет — с 1980 по 1990 год — число рабочих мест увеличилось на 50%, то за последние пять лет, наоборот, было сокращено каждое шестое место. Но результат оказался практически нулевым.
Куда более эффективным оказался другой способ — укрупнение компаний.
Крупнейшие слияния в фармацевтической промышленности мира
| Пози ция | Сделка | Год | Объем ($ млрд) |
|---|---|---|---|
| 1 | Glaxo покупает Wellcome | 1995 | 14,4 |
| 2 | Bristol-Meyers покупает Squibb | 1989 | 12,1 |
| 3 | American Home Products покупает American | 1994 | 9,6 |
| Cyanamid | |||
| 4 | Beecham объединяется с SmithKline Betman | 1989 | 7,9 |
| 5 | Hoechst покупает Marion Merrell Dow | 1995 | 7,1 |
| 6 | Merck покупает Medco | 1993 | 6,9 |
| 7 | Upjohn объединяется с Pharmacia | 1995 | 6,8 |
| 8 | Dow покупает 65% Marion Labs | 1989 | 6,2 |
| 9 | Roche покупает Syntex | 1994 | 5,3 |
| 10 | Eastman Kodak покупает Sterling Drug | 1988 | 5,1* |
*В прошлом году Eastman Kodak начала продажу Sterling Drug.
Источники: Ъ-Daily, Time Magazine, Securities Data Co.
Слияние может стать путем к выздоровлению
В основе этого нового веяния лежат вполне объяснимые причины. Кроме самой банальной — естественного человеческого "больше — значит лучше", слияние компаний приводит если не к полному выздоровлению, то хотя бы к определенному облегчению. Объединившись, компании уже без ущерба для производства могут заметно сократить число работающих. Кроме того, у них появляется возможность сократить и расходы на исследовательскую деятельность, причем, опять-таки без негативных последствий для самих исследований. А ведь именно в эффективности научных исследований и заложен успех фармацевтических компаний. И еще один момент — чем крупнее компания, тем менее болезненной оказывается для нее деятельность уже упоминавшегося "бедняцкого лобби". И даже появляется возможность самим в него внедриться. Так, например, поступили Merck и SmithKline Beecham. Первая приобрела "социальную" компанию Medco Containment Services, заплатив за своего врага ни много не мало $6,6 млрд, а вторая расправилась с Deversified Pharmaceutical Services, потратив на это около $3 млрд.
Выздоровление проходит болезненно
Психология перманентной борьбы привела к чудовищному изменению климата на фармацевтическом рынке. Если до начала 90-х годов практически все сделки и слияния компаний проходили, так сказать, по обоюдному согласию, то теперь "враждебные" предложения (то есть предложения купить, не согласованные с руководством потенциальной жертвы) стали нормой. Нашумевшей была долгая борьба американской American Cyanamid за свою свободу, однако в итоге компания стала-таки подразделением American Home Products, корпорации, которая ранее имела лишь косвенное отношение к фармабизнесу. В этом году не менее драматичной была борьба Wellcome с Glaxo. И снова победу одержал агрессор. За ними последовала чуть более завуалированная, но тем не менее столь же недружественная покупка Marion Merrell Dow германской компанией Hoechst. Последний пример — продолжающаяся отчаянная схватка Rhone Poulenc Rorer с Fisons Plc.
По последним сообщениям, Fisons намерена продать одно из своих подразделений ради того, чтобы не оказаться во власти американо-французской корпорации. Однако эксперты полагают и эту схватку почти законченной.
Однозначно дружественная сделка Upjohn и Pharmacia в данном случае скорее исключение, чем правило. Но и его могло не быть. Секрет быстрого успеха переговоров главы Upjohn Джона Забриски со своим шведским визави Яном Эгбертом на самом деле весьма прост. Pharmacia в любом случае должна была быть продана: ее основной владелец — автомобильный концерн Volvo намерен сконцентрироваться на профильных областях и продает все, что не связано с автомобильным и транспортным бизнесом.
Крупнейшие фармацевтические компании мира*
| Пози ция | Компания | Страна | Объем продаж ($ млрд) |
|---|---|---|---|
| 1 | Glaxo Wellcome PLC | Великобритания | 12,0 |
| 2 | Merck Co. | США | 9,0 |
| 3 | Hoechst Marion Merrell Dow | Германия | 8,1 |
| 4 | American Home Products | США | 7,5 |
| 5 | Bristol-Meyers Squibb | США | 7,2 |
| 6 | Roche Holding | Швейцария | 6,0 |
| 7 | Pfizer | США | 5,9 |
| 8 | SmithKline Beecham | Великобритания | 5,5 |
| 9 | Pharmacia & Upjohn Inc | Великобритания** | 5,0 |
| 10 | Eli Lilly | США | 5,0 |
*Составлена на основе данных за 1994 год и с учетом слияний 1995 года.
**Штаб-квартира новой компании будет находиться в Лондоне.
Источники: Ъ, Time Magazine, Bear Stearns & Co.
После выздоровления возможны осложнения
По словам человека, которому стоит доверять — главы создаваемой Pharmacia & Upjohn Inc Джона Забриски, один из главных для успеха на фармацевтическом рынке факторов — географический (степень присутствия компании в различных странах). В качестве других условий он называет широкий спектр производимых лекарств, условия для эффективного проведения исследовательских работ и финансовую мощь. На первый взгляд, путем слияний и поглощений всего этого достичь можно. Однако в действительности это не совсем так. "Крупные компании теряют гибкость и способность к творческой деятельности", — утверждает Марк Морэ, председатель совета директоров швейцарской Sandoz, чье фармацевтическое подразделение Sandoz Pharma в последние годы не занималось скупкой мелких компаний, а разрабатывало стратегию альянсов с наиболее перспективными из них.
В последнее время тем же занялись и другие компании. По данным аудиторской фирмы Ernst & Young, только в прошлом году фармацевтические компании вложили примерно $1,3 млрд в создание альянсов с перспективными биотехнологическими фирмами. Впрочем, и здесь есть свои проблемы: отдача от таких альянсов становится заметной не скоро, и потому мелкие компании не могут себе этого позволить. Таким образом, на рынке продолжается борьба. Не компаний, а концепций — лечения болезни и симптомов. И хотя давно известно, что лечить нужно болезнь, даже самые крупные компании порой могут себе позволить только симптоматическую терапию.