Свой взгляд на события, происшедшие в конце августа на межбанковском рынке, излагает председатель правления банка "Огни Москвы" Федор Поспелов.
Черные списки
Начиная с позапрошлого четверга кто-то стал рассылать по банкам списки кандидатов "на вылет". Весьма любопытные. Вот один из них, в нем 112 названий московских банков. Что сразу бросается в глаза: он почти в точности повторяет список ста крупнейших банков Московского региона (Альфа-банк, "Возрождение", Глория-банк, Инкомбанк, Кредо-банк, "Деловая Россия", Европейский торговый, "Лефортовский", Мосбизнесбанк, Токобанк, МФК — кто бы мог подумать?!). Списки эти приходят в банк (как и во многие другие) ежедневно по факсу. В тот четверг "тонущих" банков было 72, в пятницу — уже 112, и так далее по нарастающей. Интересно, что в этих списках отсутствовали 5-6 банков, о которых доподлинно известно, что они больше существовать не будут.
Паника
Итак, четверг. Для нас это был некоторый шок, но к пятнице мы из него вылезли — в тот день у нас 300-й формы уже не было. Все банки устроены по-разному. Мой устроен так, что полгода выступает на рынке продавцом, полгода — покупателем. У нас была по времени разбалансировка 822-го и 823-го счетов. Естественно, все деньги продать на межбанке невозможно — не очень выгодно, не очень надежно, а потому деньги вкладываются в долгосрочное кредитование.
Ситуация нормализовалась лишь во вторник. Победные реляции ряда банков о том, что они стали в полном объеме проводить платежи... Да если бы они их проводили, другие бы их получали. Паника всех охватила. Даже те банки, которые работали друг с другом годами, стали давать деньги только под залог высоколиквидных бумаг.
Эти дни проходили в интенсивных консультациях. Причем практически во всех банках шли постоянные заседания комиссий, которые решали, какие платежи пропускать, какие нет. Консультации же велись не всеми совместно: банки четко разбились на ряд групп, каждая из которых проводит приватные консультации. Постоянные консультации шли и на уровне правительства, на уровне Центробанка с рядом крупных банков. Именно в ходе этих консультаций была достигнута договоренность о встрече банкиров с Ельциным. Однако каких-либо результатов эти консультации пока не принесли.
С 24 августа, когда у нас 823-й счет был около 32 млрд, мы довели его к концу августа до 6 млрд. Пришлось сбросить ГКО на 10 млрд, еще кое-какие вещи сделали, расстались с высоколиквидными активами, успели расстаться с акциями предприятий, прежде чем их рынок зашатался.
Все банки оказались на голодном пайке. Нам, например, удалось выжить за счет накопленного жира. Пришлось расстаться с теми активами, с которыми в другой ситуации не хотелось бы расставаться: мы закрыли практически полностью 822-ю позицию — нам нет невозврата со стороны других банков. К концу недели закроем и 823-ю. Но говорить, что мы полностью восстановили себя на рынке, нельзя. Если бы я опять взял кредит на межбанке, купил бы проданные ГКО и акции ГУМа, вот тогда бы я мог сказать, что восстановился на рынке МБК.
Вообще, восстановить рынок в прежних объемах невозможно. Только на то, чтобы привести его в состояние равновесия, уйдет по крайней мере месяц. Кризис поразил всю систему.
-------------------------------------------------------
Оказался ли кризис неожиданным?
Борис Сергеев, генеральный директор департамента экономических исследований информации и маркетинга Токобанка
Мы давно ожидали подобного кризиса. Я уже говорил о неизбежности кризиса, произошедшего на межбанковском рынке, и еще раз хочу подчеркнуть, что глубина кризисных явлений в данном случае во многом, на мой взгляд, определяется соотношением между стремлением руководства Центробанка (и лично Татьяны Парамоновой) самоутвердиться и доводами здравого смысла в определении основных направлений финансовой политики в масштабах государства. Ведь все финансовые рынки взаимосвязаны. Все ждали кризиса на валютном рынке. А поскольку он находится под жестким контролем Центробанка, то кризис обрушился на рынок межбанковских кредитов.
Александр Титов, первый вице-президент Инкомбанка
В принципе нечто подобное должно было случиться, но то, что это произойдет в четверг, было, как обычно, полнейшей неожиданностью. Совместные действия ЦБ и правительства в области экономической политики, а также существующий механизм банковских взаиморасчетов создали все предпосылки для кризиса. Реальная экономическая ситуация в России складывается таким образом, что многие банки имеют просроченные задолженности. До прошлого года банки имели возможность формировать резервы под ссудную задолженность до налогообложения прибыли (и ЦБ поддерживал эту позицию), теперь же распоряжением Минфина это происходит после налогообложения, что, на наш взгляд, также спровоцировало кризис на межбанковском рынке.
Изъятие обязательного резерва вынуждает банки поднимать цену на оставшуюся часть банковских ресурсов, что, в свою очередь, вызывает рост процентов по выданным ссудам. А кто берет ссуды под высокий процент? Или не очень надежный клиент, или речь идет о кредитовании проекта с высокой степенью рискованности, что само по себе уже чревато проблемами с возвратом кредита, а это в случае чего означает подрыв финансовой стабильности банка.
Каха Бендукидзе, главный управляющий НИПЕК
Сложившуюся в настоящий момент на межбанковском рынке ситуацию, на мой взгляд, вполне можно охарактеризовать как кризисную не только для этого конкретного сегмента рынка, но и для финансовой системы страны в целом, как финансовую катастрофу, чреватую разрушением национальной экономики. Подобного развития событий я ждал. Правда, считал, что это произойдет где-то в сентябре-октябре. Но к этому все шло давно: проведение неразумной финансовой политики с использованием тактики "двойного удара" — заниженный валютный курс, с одной стороны, и высокая стоимость денег (ставка рефинансирования ЦБ реально выше, чем скорость инфляции) — с другой, привели к прорыву в политике бесконечной кредитной мультипликации, к которой вынуждены были прибегать российские банки, чтобы выжить.