Председатель правительства России и лидер партии "Единая Россия" Владимир Путин вчера встретился с лидерами трех других партий — ЛДПР, КПРФ и "Справедливой России" — и выслушал все замечания по поводу их психологической усталости от руководящей и направляющей роли "Единой России", а также по поводу антикризисной программы правительства, самым конструктивным из которых, по мнению специального корреспондента "Ъ" АНДРЕЯ Ъ-КОЛЕСНИКОВА, было замечание "поднажать", а самым неконструктивным — наличие у лидеров партий собственной альтернативной программы.
Первым к Владимиру Путину вчера зашел Владимир Жириновский. Лидер ЛДПР, в отличие от премьера, был во всеоружии: при нем имелся пухлый красный файл для документов.
Владимира Жириновского распирало, как эту папку. Не успел господин Путин произнести, что измененный бюджет будет связан с антикризисными мерами, как господин Жириновский быстро добавил:
— Да, мы ознакомились... Информации очень много.
Было очевидно: для ЛДПР антикризисная программа и новый бюджет не более чем информация к размышлению.
Для господина Путина у него была своя информация:
— Здесь же прежде всего проблема контроля стоит...— как-то лениво произнес Владимир Жириновский, словно давая понять, что и он, и его собеседник понимают друг друга и без этих слов, что все и так слишком ясно, но произнести-то их все-таки придется, потому что для этого тут и собралось столько людей с телекамерами и блокнотами.
— Надо подумать о реорганизации Счетной палаты,— так же вяло, как о деле решенном, говорил господин Жириновский...— Чтобы решения ЦБ проходили... Много российских фирм зарегистрировано за пределами России, и надо, чтобы все шло в Россию, все налоги... И обязательность перевода валютной выручки в рубли... Либеральная Чили и авторитарная Малайзия запретили вывоз капитала — и наименее пострадали в 1998 году...
Тут господин Жириновский, конечно, погорячился: в 1998 году кризис по-настоящему накрыл вообще-то одну Россию. И она не сделала этот кризис общемировым — в отличие от США в 2008 году (и еще неизвестно, что с лучшей стороны и какую страну характеризует).
— И по налогам...— продолжил господин Жириновский.
Владимир Путин что-то ответил насчет Чили. Господин Жириновский кивнул, но на самом деле он, кажется, совершенно не вслушивался в слова премьера, а думал прежде всего над своими собственными — уже произнесенными и, главное, над теми, которые надо было успеть произнести при журналистах.
— И по налогам,— сказал он.— Я знаю, у правительства не совсем будет желание снижать НДС...
Господин Жириновский понимал, что премьер разделяет это нежелание, и поэтому вдруг начал выражаться так витиевато.
— У Америки,— вдруг продолжил лидер ЛДПР,— вообще нет НДС! У Америки — налог с продаж!
Господин Путин мог бы тут сказать, что на Америку и на ее финансовую систему в ситуации с кризисом как раз и не надо бы ориентироваться. Все-таки возможность лишний раз обратить внимание на крах этой системы, а то и всей этой страны грех было не использовать.
Но господин Путин что-то не стал отвлекаться:
— Тогда,— сказал он господину Жириновскому,— нам надо переходить вообще на другую систему. Недостаточно просто снизить НДС...
Они продолжили разговор один на один. Сразу после встречи, которая была до обидного (для Владимира Жириновского) короткой, лидер ЛДПР поговорил с журналистами (эта встреча была, по-моему, гораздо длиннее). Каждому он раздал то, что, видимо, не успел полностью прочитать даже Владимиру Путину: системную программу фракции ЛДПР.
В ней стоит отметить, например, "запрет на приобретение российским юридическим и физическим лицам материальных и нематериальных активов за рубежом на период 2009-2012 годов".
Эту меру Владимир Жириновский на всякий случай произносить вслух не стал: она, конечно, популярна в некоторых слоях населения, но слишком уж непопулярна в других, тех, которые эти активы и приобретают и которые слишком часто лично встречаются с Владимиром Жириновским по самым разнообразным поводам.
Беседы с лидерами партий интересны и тем, с какой последовательностью, игнорируя здравый смысл, они предлагают государству пухлые пакеты неисполняемых социальных обязательств. Господин Жириновский не был исключением: он предлагает сократить тарифы на электроэнергию, газ, железнодорожные и авиаперевозки, жилищно-коммунальные услуги на 5%.
Владимир Жириновский готов предложить и кадровую помощь правительству: "Минэкономразвития до сих пор не научилось делать точные прогнозы, Министерство промышленности и торговли безразлично смотрит на развитие отечественного машиностроения, производство лекарственных средств и так далее... В производстве нужны те, кто знает производство!"
После встречи с Владимиром Путиным господин Жириновский был еще категоричней:
— Не давать ничего переводить в доллары!.. И вообще нужна сверхвалюта: у них (США.— "Ъ") в руках печатный станок, золотая курица!..
Разумеется, у господина Жириновского неустранимая на сегодня претензия к "Единой России":
— Если она будет постоянно доминировать, как раньше, хорошо не будет!
Таким образом, в списке антикризисных мер ЛДПР — децентрализация государственной власти.
— Это для самой же "Единой России" невыгодно,— объяснял Владимир Жириновский, пытаясь обмануть, похоже, только самого себя.— На нее же все ошибки валят!
Он, конечно, готов к тому, чтобы ошибки валили прежде всего на ЛДПР.
— Еще ни разу,— подчеркнул Владимир Жириновский,— мир не вышел из кризиса экономическим путем. Только через войну или диктатуру!
— Так что на этот раз будет в России? — спросил я — Война или диктатура?
— Надо пытаться экономическими методами решить,— неожиданно смутился господин Жириновский.
— Так ведь вы говорите, что никогда не удавалось.
Господин Жириновский заспешил лишний раз объяснить пользу отказа от НДС.
Лидер КПРФ Геннадий Зюганов тоже пришел на встречу с господином Путиным с красной папкой в руках, не такой, впрочем, пухлой.
Правда, оказалось, что на программу антикризисных мер КПРФ, как и ЛДПР, решила ответить своей собственной программой. Это говорит прежде всего о том, что партийные программы не будут пользоваться спросом у специалистов из правительства: надо тогда принимать их, а не ту, которая сейчас обсуждается, потому что из них нельзя взять какую-нибудь часть и пристроить к правительственной программе: партпрограммы слишком цельны в своем популизме.
Геннадий Зюганов предупредил премьера, что он не может даже толком презентовать свою программу: для этого ее должен утвердить пленум КПРФ.
Чтобы подготовить эту программу, лидер КПРФ проделал титаническую по объему и, главное, географическому размаху работу:
— Я посылал своих специалистов в Китай,— объяснил он премьеру.— Кроме того, я сам провел 50 встреч! (Я думаю, господина Путина очень сильно подмывало рассказать в этот момент, сколько встреч по этому же поводу провел он.— А. К.)
Из того, что можно было узнать о программе до одобрения ее пленумом КПРФ, следует выделить меры по снижению цен на солярку в период весенних полевых работ и на необходимость "поднажать по всем направлениям".
— И "Единая Россия" расстроена, конечно,— огорченно сказал Геннадий Зюганов.
— Что с ней? — поинтересовался премьер.
— Да заблудились в трех соснах,— объяснил Геннадий Зюганов.— А им бы следить за их собственными решениями...
Он глядел на Владимира Путина и, без сомнения, не отдавал себе в этот момент отчета в том, что перед ним лидер "Единой России".
— Вообще-то я с ними встречаюсь,— сказал Владимир Путин.
То есть если бы они и правда заблудились, то как бы Владимир Путин с ними мог встречаться? Разве что в тех же самых трех соснах.
Геннадий Зюганов пожаловался на маленький план госзакупок зерна в семь миллионов тонн.
— Десять миллионов...— поправил его премьер.
— Ну не упустите ситуацию...— покровительственно произнес лидер КПРФ.— И студентов... Уже не могут платить за обучение... Не только специалистов потеряем, но и ситуация будет сложная.
Он имел в виду, очевидно, что несостоявшиеся специалисты, выброшенные на улицу, там и останутся и начнут там же строить баррикады.
— По налогам,— продолжал господин Зюганов.— Желательно перейти на налог с продаж и дойти до 4%.
Геннадий Зюганов никогда не произнес бы этой фразы, знай он, что за полчаса до него ее уже произнес в этом кабинете господин Жириновский. Вражда между этими людьми давно уже стала не игрушечной и даже уже успела зайти в тупик.
В утешение обоим можно сказать, что встреча Владимира Путина с Геннадием Зюгановым продолжалась столько же времени, сколько и с Владимиром Жириновским.
После этой встречи лидер КПРФ рассказывал журналистам ужасы про три миллиона безработных гастарбайтеров, "которые ходят по Москве с молотком в кармане", про то, что в СССР учили бесплатно, а "в современной России семь студентов из десяти платят", а также про то, что в правительстве надо усиливать и укреплять команду.
Особое сожаление и недоверие лидера КПРФ вызывают в этом смысле женщины:
— На хрупкие плечи одной возложили всех больных, пенсионеров и безработных, другой отдали все сельское хозяйство... Мужиков нет, что ли? — удивился Геннадий Зюганов, и ему оставалось в этот момент только оглядеть самого себя.
Но он вспомнил и кое-что еще. Он вспоминает про это столько лет, что я, честно говоря, даже не верил, что он скажет эти слова снова (а просто потому, что и вспомнить больше, видимо, нечего):
— Если кто-то собирается вылазить из кризиса, из пропасти, в которую нас затолкала ельцинская команда, надо советоваться с серьезными, влиятельными людьми... В свое время Примаков, Маслюков, Геращенко согласились отодвинуть страну от пропасти... А сейчас одного питерского подъезда будет мало...
Впрочем, пользоваться подъездом, из которого в политическую и экономическую жизнь страны будут, как в голливудских фильмах ужасов, сочиться тени прошлого, было бы тем более опрометчиво.
Под конец господин Зюганов не отказал себе в удовольствии заметить, что если смотреть на новую программу правительства "сквозь призму жириновщины, ее никогда не решить".
Удивительно при этом, как две эти призмы, зюгановщины и жириновщины, совпадали в отношении к антикризисному плану и в выработке эксклюзивных партийных мер по преодолению кризиса.
Последним в тройке партийных лидеров в этот день был у Владимира Путина лидер "Справедливой России" и спикер Совета федерации Сергей Миронов.
— Я хотел бы, чтобы обсуждение было максимально деполитизированным,— заявил премьер, наученный, видимо, горьким опытом, появившимся у него после общения с двумя предыдущими собеседниками.— Я хотел бы, чтобы вы обсуждали меры, исходя из реальности...
— У нас есть своя точка зрения на антикризисные меры,— произнес Сергей Миронов, и стало даже тоскливо от нехороших предчувствий.— Но сначала хочу сказать, как важно то, что вы лично показываете пример и что вы и ваши вице-премьеры ездите сейчас по стране!.. Все семь приоритетов, изложенные в вашей программе, у нас не вызывают никаких сомнений!
Выяснилось, что нехорошие предчувствия не оправдались и что хотя бы у Сергея Миронова нет альтернативной программы. Но с ним другая беда: он со всем согласен.
Правда, он предлагает дополнить программу правительства возрождением строительных кооперативов и уменьшением 13-процентного подоходного для малообеспеченных слоев населения.
То есть и Сергей Миронов не смог отказать себе в том, чтобы порадовать население за счет предложений, которые все равно невозможно исполнить.
Он выразил, кроме того, сомнения, что в правительственной программе нужно столько внимания уделять борьбе с инфляцией. По его мнению, надо сосредоточиться на социальной защите, а не на защите макроэкономических показателей.
— Если мы будем попусту поднимать зарплаты, если мы разгоним инфляцию,— откликнулся господин Путин,— период выхода из кризиса будет более длительным.
Господину Миронову такие уж совсем элементарные истины не надо было, наверное, объяснять, но не сказать вслух о своей озабоченности социальной защитой населения он не мог, хотя и никаких близких выборов вроде не предвидится.
Господин Путин под конец разговора неожиданно сказал о том, что до сих пор держал при себе:
— Возможно, надо использовать небанковские формы кредитования граждан,— заявил он.— Это что-то вроде товариществ совместного кредитования.
— Да, конечно! — перевел эту идею на понятный ему язык господин Миронов.— Кассы материальной взаимопомощи! Только, конечно, под контролем государства!
Между тем на самом деле господин Путин, возможно, отозвался таким образом на развернувшуюся вдруг вчера дискуссию о том, какие банки, крупные или мелкие, выживут во время кризиса.
В действительности выживут те, кому будет помогать государство.
Если оно, конечно, выживет.