Еще один способ распорядиться госпакетом акций — обменять их на акции коммерческих банков — получил более или менее четкие очертания совсем недавно. Правда, в этом случае государство получает не деньги, а контроль над, казалось бы, потерянными для него после приватизации предприятиями.
Государство покупает акции "первого частного банка"
После "черного вторника", когда в правительстве обсуждалась вина коммерческих банков в падении курса национальной валюты, чиновникам трудно было не задаться вопросом: "Неужели несколько коммерческих банков, играя на бирже, могут переиграть Центральный банк? Откуда такие силы и что будет, если они еще где-нибудь поиграют?".
По-видимому, тогда и было решено приобрести крупный пакет акций коммерческих банков и тем самым сделать их более контролируемыми. Вот так (на фоне приватизации Сбербанка) в правительстве и стали разрабатывать схемы национализации других банковских структур.
Символично, что выбор пал на первый в России акционерный банк — "Менатеп". Хотя, конечно, не это обстоятельство оказалось решающим при выборе банка. Судя по всему, власти привлекло в "Менатепе" то, что он обладает контрольными или близкими к ним пакетами акций свыше 80 крупнейших российских предприятий, причем многие из них (такие как, например, "Ависма", "Апатит" или "Стекловолокно") — безусловные лидеры в своих отраслях. К тому же "Менатеп" является "самым уполномоченным" банком России, участвуя во многих федеральных и муниципальных программах.
Договориться оказалось непросто
Переговоры с "Менатепом" начались в декабре прошлого года. Они, надо полагать, оказались успешными, иначе чем объяснить, что уже к концу месяца был подготовлен проект соответствующего постановления, а завершить все формальности предполагалось в месячный срок. В частности, заинтересованные федеральные ведомства должны были к этому времени представить на утверждение правительству соглашение с банком о порядке, сроках и условиях приобретения пакета акций, а также о получении и использовании дивидендов по акциям банка. Сразу же было оговорено, что входящий в совет директоров банка представитель государства будет обладать правом вето по всем вопросам, которые затрагивают государственные интересы.
Еще одним результатом переговоров банка и правительства стала зарегистрированная в январе пятая эмиссия акций банка, увеличившая уставный капитал "Менатепа" в 2,5 раза — до 100 млрд рублей. В условиях подписки была сразу оговорена возможность оплаты шестой части акций новой эмиссии (10% уставного капитала) "материальными активами" и облигациями внутреннего валютного займа Минфина — в банке учли, что "живых" денег у государства немного.
Однако в этот момент выяснилось, что государство решило изменить правила игры, и в качестве оплаты акций стали фигурировать пакеты ценных бумаг приватизированных предприятий. В принципе, такой способ взаиморасчетов выгоден обеим сторонам. Банк может получить интересующие его акции, а государство не тратит бюджетных средств. Кроме того, государство — через своего представителя в совете директоров — фактически продолжает контролировать передаваемые пакеты акций.
Изменение механизма сделки потребовало дополнительных согласований. Принципиальная договоренность была достигнута лишь ближе к лету: ГКИ продает акции из госпакета банку, а затем покупает на вырученные деньги 9% акций "Менатепа". Остались, казалось бы, пустяки — определить по какой цене, сколько и каких акций будет передано банку. Однако на этой стадии переговоры вновь затянулись.
"Менатепу" были нужны акции предприятий, либо уже входящих в его ФПГ, либо не входящих, но представляющих для него интерес. По словам начальника отдела по работе с клиентами инвестиционного управления "Менатепа" Алексея Яшечкина, банку были нужны акции конкретных предприятий цветной металлургии, химической и пищевой промышленности, а также строительного комплекса. Однако выяснилось, что оказались затронуты интересы промышленного лобби, ведь речь шла о ведущих в своих отраслях предприятиях. Поэтому чуть ли не каждый шаг на переговорах приходится сверять с мнением многочисленных чиновников, директоров предприятий etc.
Переговоры же, похоже, переместились на самый высокий уровень. По крайней мере, зампред ГКИ Альфред Кох заявил Ъ, что сейчас "ГКИ никаких переговоров с 'Менатепом'" не ведет. Впрочем, возможно, что чиновник немного лукавит...
Государство служит "торговой маркой"
Позиция государства, кажется, более или менее ясна. Но зачем это нужно банку? Тем более, поговаривают, что предложение "Менатепа" купить у правительства пакет акций поступило практически одновременно с аналогичным предложением правительства банку. Интересно, что и другие банки, получившие аналогичные пожелания правительства, встречали их "с чувством глубокого удовлетворения". Более того, банки предлагали продать пакеты большие, нежели государство впоследствии согласилось у них купить. Так, зампред правления "Национального кредита" Александра Покровская говорила в марте корреспонденту Ъ, что в банке ожидают приобретения государством 20% акций (впоследствии государство согласилось лишь на 16%), а в том же "Менатепе", по словам его главы Михаила Ходорковского, рассчитывали продать 15%.
Называемая банками причина покупки государством их акций — необходимость контроля за государственными средствами, проходящими через комбанки. Если таково категорическое условие властей, то можно понять банки, не желающие быть отстраненными от потока бюджетных денег.
Но по-видимому, у банков есть и иные мотивы видеть государство в числе учредителей. Например, по словам г-на Ходорковского, "Менатеп", попытавшись выйти на внешние рынки, ощутил давление со стороны зарубежных СМИ, госструктур и спецслужб. В декабре (как раз накануне начала переговоров) газета Washington Times обвинила "Менатеп" в связях с мафией. Банк же в это время вел переговоры о привлечении западных инвесторов на свои предприятия. Надо полагать, присутствие государства среди акционеров ему необходимо в качестве своего рода "торговой марки".