Коммунисты Петербурга сегодня единодушны лишь в одном: город на Неве безвозвратно утратил славную роль революционной столицы. Во всем остальном взгляды "краснознаменников" настолько расходятся, что их шансы на объединение на выборах в муниципальный парламент и выборах мэра становятся почти нулевыми. Продолжая знакомить читателей с предвыборной расстановкой политических сил в России, Ъ анализирует ситуацию в Петербурге, где вполне отчетливо проявились тенденции, характерные для коммунистического движения в масштабах всей страны.
Коммунистическая Северная Пальмира совсем не похожа на пристанище партячеек, выполняющих директивы центра. Способствует этому и кадровое наполнение городских парторганизаций. Например, питерские организации КПРФ и РКРП возглавляются аппаратчиками, прочно входящими в "ближний круг" столичного руководства. А вожди ВКПБ вместе с ее центральными органами вообще базируются непосредственно в Петербурге. Кроме того, лидеры всех компартий связывают свои планы в "западническом", "буржуазном" Петербурге с трудностями, которые испытывает прежде всего техническая интеллигенция некогда всесильного ВПК.
Среди действующих в Петербурге четырех компартий наиболее солидная — Ленинградская организация КПРФ. По словам ее лидера, члена президиума ЦК КПРФ Юрия Белова, за последний год ее численность возросла с 6700 человек до 8000. В основном это члены бывшей КПСС, однако несколько месяцев назад в КПРФ впервые стали вступать и ранее беспартийные. Сейчас КПРФ имеет партячейки почти во всех районах города, в каждой из них примерно по 200-250 пламенных бойцов. Об активности КПРФ в среде интеллигенции свидетельствует наличие крупных ячеек (по 150 человек) в Петербургском Госуниверситете, а также в Политехническом университете. Бывший секретарь по идеологии Ленинградского обкома КПСС Юрий Белов привлек к работе опытных смольнинских аппаратчиков: 40 из них ныне трудятся в структурах КПРФ. Материальное положение КПРФ достаточно скромное, хотя, как отмечает Белов, на выборах в местный парламент от предпринимателей поступали пожертвования "миллиона по три". Лишь недавно у КПРФ появился свой офис: старая квартира без телефона, находящаяся зато в престижном районе около Смольного. Недавно тиражом 10 тысяч экземпляров и под редакцией Белова стала выходить восьмиполосная "Северная газета", распространяемая на северо-западе России.
На втором месте — питерские "анпиловцы" из РКРП, насчитывающие в своих рядах около 2000 человек. Свои претензии стать партией не менее "массовой", чем КПРФ, они подкрепляют изобилием многолюдных и экстравагантных акций: их организует неутомимый и решительный партактив РКРП. Кроме того, делая основной акцент в своей оргработе на создании партструктур на предприятиях, сегодня они уже имеют ячейки на 60 предприятиях Петербурга. Первого секретаря ЦК РКРП и лидера местных "анпиловцев" Виктора Тюлькина не смущает их малочисленность: "В 1991 году на Кировском заводе хранилось 2000 учетных карточек и все было тихо, а в 1917 году из-за 9 большевиков такой шум стоял! У нас же сейчас там работает 20 человек!" В отличие от "зюгановцев", РКРП повезло со штаб-квартирой: они весьма уютно чувствуют себя рядом с красно-белой Coca-Cola в бизнес-центре (в бывшем Доме политического просвещения). На правах старых хозяев и наследников "марксистской платформы" они сохранили за собой 3 комнаты и, по признанию Тюлькина, даже не платят за аренду: "Будет проходить в бизнес-центре какой-нибудь международный конгресс, а мы вдруг возьмем и устроим в этот момент митинг или пикет!" РКРП издает "Известия ЦК РКРП" (10 тыс. экз.), газеты "Трудовая Россия" и "Вечерний Ленинград" (3-40 тыс. экз.), пионерские "Ленинские искры".
"Младшим братом" в Петербурге называют Российскую партию коммунистов (РПК). По утверждению руководителя городской организации РПК Евгения Козлова, за 1993 год партия потеряла 9/10 своих членов, и сейчас ее питерские ряды насчитывают лишь 90 человек. Но это не удручает Козлова: "чем меньше партия, тем меньше она может потерять, и тем более она принципиальна". В Петербурге активисты РПК имеют репутацию "умеренных" коммунистов, остерегающихся слишком уж крикливых акций ВКПБ и РКРП. Для людей старшего поколения они устраивают потешные "трибуналы над разрушителями СССР" и обмен российских денежных знаков на советские прямо на Невском проспекте под красными флагами. Информационно-аналитический центр под крышей исполкома питерской организации РПК предлагает весьма основательные политологические исследования, поддерживая репутацию "партии интеллектуалов". (Примерно тем же пытаются заниматься и газеты "Мысль", "Коммунисты Ленинграда", "Трибуна оппозиции", с тиражом не более 10 тыс. экземпляров.) А имидж борцов за права человека активистам РПК создают не только пикеты, например, с осуждением чеченской войны, но и судебная активность. Например, добиваясь признания незаконными выборов в Горсобрание в 1994 году (тогда Собчак издал несколько спорных распоряжений), они дошли уже до Верховного суда.
Наконец, четвертая партия — ВКПБ, возглавляемая Ниной Андреевой, — претендует на роль "наиболее последовательной и радикальной оппозиции". Численность своей партии генсек оценивает в 30 тысяч большевиков на территории России (помимо партийцев в республиках бывшего СССР и "подпольщиков" Прибалтики!). Сильные позиции "рабочей аристократии", по словам тов. Андреевой, — одна из причин того, что в Петербурге ВКПБ имеет лишь 500 членов и в Москве — 250. Штаб партии располагается в Петродворце, на квартире бывшей преподавательницы Ленинградского технологического института, а ныне пенсионерки Андреевой. Цифры, приводимые Андреевой, оппоненты из других компартий считают завышенными примерно в 100 раз, так же как и численность "законспирированной" "Молодой гвардии большевиков" (1000 человек по стране и "несколько сот" в Питере). Андреева не остается в долгу. Боевую мощь партии (в частности, 13 газет!) она использует сегодня не только против "антинародного режима Ельцина", осуществляющего "переход к финансово-монополистической фазе контрреволюционного реформаторства", но и против товарища Зюганова, "ездящего на митинги на 'мерседесах'". Генсек обвиняет его в оппортунизме, а КПРФ считает неспособной, в отличие от ВКПБ, "сделать стихийное недовольство осознанным": "500 тысяч Зюганова — это старики, вписанные в списки еще секретарями жактовских организаций: половина из них уже в земле лежит, а остальных нужно под ручки водить!" За последнее время ВКПБ отличилась рядом шумных акций протеста в связи с войной в Чечне и "нарастающей в стране угрозой фашизма, неизбежной в условиях буржуазной реакции", вступив в контакт даже с питерскими "демороссами"!
На взаимоотношения компартий в Питере влияют не столько идеологические различия, сколько история контактов между их лидерами. Например, нынешним "ревизионистам" из КПРФ и РКРП Андреева не может простить их "предательства" по отношению к ней в 1988-1989 годах. Тогда создание Андреевой организации "Единство — за ленинизм и коммунистические идеалы" вызвало обвинения во "фракционности" и желании "насадить многопартийность". В ответ поведение лидеров РКРП, в прошлом секретарей заводских организаций, не сделавших карьеру в КПСС, Андреева характеризует не иначе как "комчванство".
Питерские коммунисты рассчитывали на предстоящих выборах перенести на федеральный уровень опыт своего участия в местных выборах в Горсобрание. Блок "Коммунисты Ленинграда" (весной 1994 года КПРФ и РКРП) позволил им получить 4 депутатских мандата. Несмотря на то что "зюгановцы" выставляли 7 кандидатов, а "анпиловцы" 18, каждой партии досталось по два места. За сблокировавшихся коммунистов проголосовало примерно 17% избирателей, а по отдельности электорат каждой партии не превысил бы 10%. Коммунистов вдохновило, что непримиримые оппоненты в ходе выборов соблюдали "пакт о ненападении" и воздерживались "от оценочных суждений в адрес друг друга". Относительному успеху "Коммунистов Ленинграда" способствовало и то, что они оказались в городе единственной оппозицией: жириновцы, националисты и организации "Ленкомсоюза" (ВКПБ, РПК, "Союз коммунистов") либо бойкотировали выборы, либо не смогли собрать требуемого числа подписей.
Исходя из этого, питерские лидеры РКРП Виктор Тюлькин и 1-й секретарь Ленинградской организации, депутат Горсобрания Юрий Терентьев, инициировали переговоры о блоке с КПРФ, неоднократно ездили в Москву для встреч с Зюгановым. Их инициативу поддержала РПК, рассчитывавшая получить места в рамках выделяемой для РКРП квоты: "анпиловцы" настаивали по меньшей мере на 40%. Однако провал этих замыслов лишь накалил взаимоотношения между питерскими коммунистами. Тюлькин обвинил в неудаче КПРФ: "теперь видно, кто на деле помогает Ельцину!" "Анпиловцы" в Петербурге пригрозили выставить своих кандидатов по всем округам, дав сеанс одновременной борьбы и с демократами, и с "зюгановцам". Но затем — на днях — подписали соглашение с РПК о создании блока "Коммунисты — Трудовая Россия — Союз народного сопротивления". В питерском региональном списке РКРП получила 60% мест, РПК — 40%; поделены и одномандатные округа в городе — соответственно 6 и 2 кандидата.
Такой конфуз по сути сделал невозможным и выдвижение "единого коммунистического кандидата" на выборах мэра. В первом туре обе партии выступят "без соседей". КПРФ, по сведениям Ъ, поставила, наконец, на депутата Госдумы, непотопляемого строителя дамбы Юрия Севенарда (выдвинутый на мэрских выборах 1991 года коммунистами-"марксистами", ставшими теперь лидерами РКРП, он собрал четверть голосов!). А РКРП, как сообщил Тюлькин, совсем недавно решила послать во власть Терентьева: "ему партия поручила вести работу по выдвижению на пост мэра и использованию этой трибуны". Что же касается РПК и ВКПБ, то они, "не переоценивая значения выборов мэра", благоразумно решили "не переоценивать" и свои собственные силы...
Иными словами, миф о "красном Петербурге" остается лишь мифом. Местные коммунисты, вынужденные бороться за голоса интеллигенции, с завистью взирают на "красные регионы" России.
ИГОРЬ Ъ-АРХИПОВ