Секреты еврейского счастья: чуть-чуть социализма, немножко милитаризма и очень много проблем с соседями
Отношение к Израилю у жителей постсоветского пространства, как правило, неоднозначное. Тут порой и унаследованная с советских времен явная неприязнь к политике сионизма, нередко — и изрядная ревность к государству, "сманивающему" хороших ученых, артистов, писателей и врачей. С другой стороны, вряд ли найдется страна в известном смысле более им близкая: ведь там, как пел Высоцкий, и "на четверть наш народ", и Святая Земля с центром монотеистских религий Иерусалимом, где находятся главные христианские святыни. Каков сегодня Израиль? Война там или мир, "Восток" или "Запад"? Срослись ли "колена израилевы" после двухтысячелетней галуты в единый народ или страна представляют собой лишь общежитие для ашкеназов, сефардов и прочих выходцев из стран Европы, Америки, Азии и Африки? И как это Израилю удалось — после 40 лет пребывания в состоянии войны и без сырьевой базы — стать самой преуспевающей и динамичной страной региона? И, в конце концов, как там, в Тель-Авиве, "наши"? Или они уже совсем и не наши? На все эти вопросы, презрев прутковское "невозможно объять необъятное", и попыталась ответить спецкорреспондент Ъ ВАЛЕРИЯ СЫЧЕВА в ходе поездки, организованной МИД Израиля для журналистов из экс-СССР.
Слон, кит и черепаха израильской экономики
Карусель автобусных и пеших экскурсий по Израилю (а в длину он всего 400 км — это как от Москвы до Тамбова, в самом широком месте — не более 70 км) то погружала тружеников пера в глубину веков Земли обетованной, то катапультировала в "светлое будущее" наукоемких технологий (know-how — главная статья израильского экспорта, и, по мнению правительства, именно развитие этой отрасли позволит Израилю стать "первоклассной средиземноморской страной"). В этой связи стоит рассказать об инкубаторах промышленных идей — теплицах, где вызревают технологии, призванные не только выровнять внешнеторговый баланс страны (его дефицит — одна из главных проблем Израиля), но и создать новые рабочие места. В этих теплицах — а журналистов познакомили с промышленным парком "Тефен" и "МАОФ Кармиель" — выращиваются достойные внимания, по мнению экспертов, и конкурентоспособные на мировом рынке идеи: авторы-предприниматели получают помощь профессиональных инструкторов, юристов и экономистов, производственные помещения, оборудование и рабсилу. Правда, на ограниченный срок (3-5 лет) и небесплатно — но с существенной скидкой. Конечно, не все новые предприятия выживают, но, как показала израильская статистика, среди тех, кто получил опеку и инструктаж, преуспело втрое больше, чем среди прочих, не получивших таковую.
Ответ на загадку израильской экономики, добившейся несмотря на геополитическую нестабильность видимых успехов (производство на душу населения с учетом стариков и детей — $16 000 в год; ВНП — $82 млрд в год, что больше, чем суммарный ВНП всех арабских стран; по уровню роста производства в этом году Израиль уступил лишь Сингапуру и Гонконгу) некоторые усматривают в щедрой финансовой подпитке из США. Достаточно вспомнить репортажи старосоветских времен из Америки о всемогуществе "сионистского лобби" в исполнении, скажем, Валентина Зорина. Действительно, куда ни кинь взгляд — будь то парк, мемориал, здание кнессета, Верховного суда и проч. — все построено на благотворительные пожертвования мирового (в основном американского) еврейства. Но благотворительность благотворительностью, а приток иностранных инвестиций из-за нестабильного геополитического положения страны, естественно, затруднен. Это подтвердил на встрече с журналистами и только что назначенный министр экономики и планирования, экс-министр иностранных дел Иосиф Бейлин. Сумма же ежегодной американской помощи Израилю — $3 млрд (из них $1,8 млрд идет на закупку американских же вооружений). В то же время экспортирует Израиль на $18 млрд ежегодно. Причем преобладает в экспорте продукция сфер особо высоких темпов развития — не ширпотреб и услуги, а телекоммуникации и наукоемкие технологии. При этом стоит учесть, что Израилю приходится не только много тратить на военные нужды, но и в больших количествах ввозить нефть, чтобы обеспечить резерв на случай войны. Так что, похоже, дело не только в щедрости Дяди Сэма, попавшего под магическое влияние "сионистского лобби", а, как это ни парадоксально, — в форсмажорных обстоятельствах почти полувекового существования государства. Экономический бойкот арабских стран, неоднозначное и неровное за 47 лет существования Израиля отношение к нему Запада поставили страну перед витальной необходимостью выработать оптимальные экономические механизмы, винтиком в которых стали технологические теплицы.
Посещения таких теплиц в ходе поездки чередовались с библейскими маршрутами; за визитами в редакции и на телевидение, в музеи и на выставки современного искусства следовали поездки на древние есейские поселения и в Кумранские пещеры. Впечатления от свидания с непокоренным творением царя Ирода — давшей имя израильской разведке крепостью Масадой сменялись впечатлениями от погружения (с ночевкой) в идиллическую пастораль киббуца "Кфар-Блюм".
Израиль не может жить без социализма
Кстати, о киббуцах, объединивших 2,5% израильтян. Надо сказать, отношение израильтян к ним в основном довольно скептическое: не секрет, что киббуцы нерентабельны и существуют лишь за счет госдотаций. Многие считают, что у них нет будущего. Мол, заложенные в основу этого типа сельхозпоселений идеалы социализма (которыми, кстати, насквозь пропитана вся сионистская доктрина, а может, и наоборот) давно вышли в тираж. Даже поговаривают, что этот институт — лазейка для финансовых махинаций и дотируется он лишь по причине личной заинтересованности некоторых власть имущих. Впрочем, энтузиастов киббуцного движения все еще немало — и не только среди старого поколения: молодежь эти поселения, конечно, покидает, но и вступает. Да и сама жизнь не стоит на месте: принцип равенства несколько потеснился в пользу принципа личной свободы. Правда, ежегодный денежный транш на личные нужды по-прежнему одинаков для всех жителей киббуца, личные автомобили иметь запрещается, приработки на стороне и пенсии как и раньше поступают в общий котел. Но личные банковские счета киббуцников, их уровень жизни — уже не предмет для обсуждения на общем собрании. Кстати, есть киббуцы "по интересам", объединяющие, например, вегетарианцев или сподвижников йоги. Признаться, не у одного журналиста, измученного пост-советской "бытовухой", шевельнулся-таки червячок зависти при взгляде на беззаботных и каких-то благостных киббуцников, избавленных от необходимости решать массу ежедневных бытовых вопросов. В киббуцах — первоклассная бесплатная система общепита, неплохие, опять же бесплатные, квартиры и многое, многое другое. А уж детям — просто рай!
В общем, витрина у "оплота сионизма", как и положено витрине, вполне привлекательная, особенно из окон туристических автобусов и комфортных отелей. Особо впечатлила журналистов огромная танцующая толпа евреев на пляже во время субботнего шабата. Плясали все — от стариков и старушек, не путая ни одного па сменявшихся бесконечной чредой своеобразных национальных танцев. Самозабвенное выражение сделало похожими такие разные лица — от "сильно загорелых" эфиопских до белокожих ашкеназских. Подумалось: вот он, слившийся воедино счастливый народ... Но беседы с новоиспеченными израильтянами, представителями русскоязычной прессы, а также знакомство с местными mass media расставили иные акценты.
Вы им "шолом!", а они вам "здрасьте!"
На ваш неловкий "шолом" или безупречно-оксфордское (на ваш субъективный взгляд) "hello" каждый четвертый-пятый израильтянин ответит иначе — "привет" и завяжет задушевную беседу о житье-бытье (репатриантов из России только с 1991 года прибыло более 600 тысяч, тогда как все население страны — не более 5,3 млн). Мнения приходилось слышать разные. Кто доволен, кто не очень. Кто-то даже мечтает вернуться: мол, здесь мы чужаки, люди второсортные, наши знания и опыт никому не нужны, да еще и квартиры дорогие, пакет абсорбции (целевого гранта на натурализацию) невелик, размер машканты (кредита для вновь прибывших) — тоже. Да и у самих израильтян отношение к прибывающим из экс-СССР отнюдь не однозначное: многие считают их чрезмерно амбициозными и ленивыми ("все доценты, работать никто не хочет"). Приходилось слышать и такое мнение, в том числе и от госчиновников: пора прикрыть, а то и вовсе перекрыть репатриантский вентиль, а порядок въезда на "постоянку" сделать как и в любой другой стране. Правда, сторонники такого мнения констатировали, что в государстве пока нет политической силы, способной претворить эту идею жизнь.
Особенно обидны для израильтян укоры приезжих в адрес низкого культурного и образовательного уровня. Так это или иначе, но в технологическом колледже Кармиеля система образования, действительно, направлена на подготовку узкопрофильных специалистов, а режим обучения крайне жесток. (Между прочим, сам ректор колледжа предпочел отправить свою дочь на учебу в США). Сотрудник израильского TB и ведущий специалист-ближневосточник Эхуд Яари в беседе с журналистами отметил, что благодаря олим (репатриантам) из экс-СССР заметно повысился общий культурный уровень страны. Во всяком случае, продажа театральных билетов, посещаемость выставок и концертов возросла с 1991 года вдвое.
Но вот насколько нужен Израилю культурный уровень "русских евреев" (кстати, в Израиле их называют просто русскими) — вопрос другой. Во всяком случае, по специальности удалось устроится только трети прибывших с постсоветских просторов. В обществе доминирует взгляд на олим как на людей, долженствующих заполнять так называемые профессиональные ниши, стихийно возникшие в уже существующей структуре. Соответственно, собственные амбиции им как бы ненавязчиво предлагается упрятать поглубже. Многие "русские евреи", особенно последней волны, считают такое положение неправомерным, полагая, что надо создавать новые ниши, в рамках которых опыт и знания новоприбывших могут быть использованы ко всеобщей пользе. "Русская партия", поднявшая эти идеи на щит, уже вступила в предвыборную борьбу. Правда, влияние ее пока особенно не заметно. Справедливости ради стоит отметить: несмотря на все жалобы "русских" о том, что их зажимают, каждый пятый из них умудрился открыть в Израиле собственное дело. Правда, поговаривают, что большая часть такого бизнеса — "солома" (или "воздух" — на русском сленге), и так попросту отмывают мафиозные деньги. Не исключено, что вскоре кое-что прояснится: израильская налоговая инспекция готовит широкомасштабную проверку "русских" предприятий.
Впрочем, стоит напомнить, что проблема "притирки" репатриантов различных волн — ровесница самого государства, в основу которого заложена идея собрать рассеянный по миру народ. И, как показала практика, какими бы мощными эти волны не были, штормовыми девятибалльными они не становились, а понемногу менялось и само государство, и прибывающие. Видимо, и проблеме абсорбции с русским акцентом суждено разрешиться именно так, а не иначе.
Когда рак на Голанах свистнет
В зону палестинской автономии журналистов, несмотря на многочисленные просьбы, так не отвезли — как бы, мол, чего не вышло. Видимо, доверия к "дорогому партнеру" по мирным переговорам у израильских дипломатов пока нет. Зато нас провезли по выжженному солнцем базальтовому плато Голан, вдоль окольцованного колючей проволокой пограничья с Ливаном и Сирией, показали пункт перехода израильско-ливанской границы "Метула", или в переводе "добрый забор" (добрый, быть может, потому, что многие ливанцы работают в Израиле). Покрытая в несколько слоев лавой и лишенная плодородной почвы центральная часть плато — в отличие от южной и северной частей, где есть сельхозпоселения — усеяна лишь израильскими военными базами и полигонами. Прошлись гости из экс-СССР и по сирийскому укреплению Мицтэ Годот, где в 1967 году израильские войска неожиданной атакой отодвинули за 26 часов проходившую по Иордану границу на 25 км. До сих пор в этом месте желтые таблички с надписью "минное поле". На смотровой площадке, где за шекель в подзорную трубу можно в деталях рассмотреть сирийскую столицу Голан — Эль-Кунейтру, продавали яркие наклейки с надписями: "Не отдадим Голан", "Голаны — наши".
Эти слова — отражение доминирующих в израильском обществе настроений (даже многие левые в кнессете не поддерживают идею отдать сирийцам Голаны). Вообще, вопрос о высотах едва ли не самый сложный в процессе урегулирования. Конца переговорам сирийского и израильского армейского руководства о комплексе мер приграничной безопасности пока не видно. Исходная посылка переговоров для израильской стороны — израильтяне отойдут с занимаемых на Голанах рубежей, если сочтут гарантии безопасности удовлетворительными. Впрочем, трудно представить, как вообще можно договориться о конкретных составляющих системы безопасности, если контуры границы до сих пор не установлены. Но если вдруг такое чудо и свершится, окончательное решение будет зависеть от общенародного референдума, а израильтяне к этому вопросу относятся крайне болезненно, ведь Голаны — важный стратегический пункт, неподалеку находится станция, которая питает водой Израиль, есть на высотах и сельхозпоселения. Сирийцы настроены не менее решительно, по-прежнему настаивая на безоговорочном уходе евреев с Голан. И их понять можно: Дамаск расположен всего в 60 км. Есть, правда, и иные мнения. Уже упоминавшийся г-н Яари, в частности, полагает, что для Дамаска сам факт ухода израильтян с Голан не так уж важен, а дело вот в чем. После заключения мира с Израилем Сирия из "аванпоста борьбы с евреями" (Дамаск — средоточие штаб-квартир большинства исламских фундаменталистских организаций) превратится во второсортное арабское государство, практически ничего не получив взамен: Голаны неплодородны и небогаты ископаемыми. Кроме того, в Ливане, который Сирия уже считает собственной провинцией, есть лагерь маронитов — христиан. И Хафез Асад, президент Сирии, опасается, что они не преминут воспользоваться миром с Израилем, чтобы начать освободительную борьбу против сирийских оккупантов. Говорят и другое: нестабильность в Ливане, где процветает наркобизнес и торговля крадеными автомобилями, устраивает определенные круги в Дамаске и ливанском руководстве. Так или иначе, ясно: status quo на Голанах скоро не изменится. Во всяком случае, до выборов точно: израильское руководство наверняка попытается уйти от ответственности за реализацию крайне непопулярной в стране идеи ухода с Голан.
Обоюдная мечта: видеться как можно реже
Взрыв исламским экстремистом автобуса в Рамат-Гане произошел во время нашего пребывания в Тель-Авиве. Проезжая городским автобусом, мы видели полицейские наряды и толпу ошеломленных израильтян, ставших свидетелями трагедии, унесшей жизни шести мирных граждан. Вряд ли у кого возникли тогда сомнения, что истинная цель теракта — срыв проходивших в отеле Lot мирных переговоров делегаций ООП и Израиля. Но сорвать их фундаменталистам не удалось: после двухдневного перерыва встречи были возобновлены.
Этот инцидент — еще одной суровая проверка на прочность намерений израильского руководства довести начатое несколько лет назад, на мирной конференции в Мадриде, дело до логического завершения. Идет оно пока туго, наталкиваясь на сопротивление со стороны израильской оппозиции, недовольство вынужденного сдавать свои позиции армейского руководства, еврейских поселенцев, не желающих покидать обжитые места. А тут еще и предвыборные императивы... Подписание соглашения о реализации второго этапа промежуточного урегулирования просрочено уже больше чем на год, и нерешенных проблем пока немало (в том числе гарантии безопасности для еврейских поселенцев в предполагаемой к расширению зоне палестинского самоуправления, контроль за водными ресурсами этих районов, график вывода израильской армии — ЦАХАЛа). Но кое-чего удалось добиться. Недавно подписан большой пакет соглашений о передаче израильтянами ООП полномочий по руководству промышленностью, сельским хозяйством и топливными ресурсами.
В общем, мадридский процесс "пошел", хоть и крайне медленно. Перед политиками обеих сторон стоят крайне сложные задачи. Израиль согласен дать палестинцам возможность построить государство (но небольшое, не более 15% от требуемой ими территории), избавив себя от последующих претензий и террора исламских фундаменталистов. Арафат стоит перед необходимостью выполнить чрезвычайно сложный политический маневр: принять государство, которое может вместить лишь 40% палестинского народа. Понятно, что само по себе создание такого государства проблемы не решит. Ключ — в создании системы, в рамках которой ощутимые выгоды от процесса урегулирования получила бы и миллионная палестинская община Израиля.
Нельзя не принимать во внимание и большую палестинскую общину в Иордании, составляющую 60% населения страны. То есть речь идет о создании некой "тройной рамки". Если же этого сделать на удастся, то и над урегулированием, и над хашемитским королевством Хусейна, и над самим Арафатом нависнет серьезная угроза. Обо всем этом и говорил с журналистами г-н Яари. Создание такой системы, как отметил он, станет залогом стабильных отношений Тель-Авива с Хусейном. Сейчас со стороны мягкого восточного подбрюшья у Израиля позиции крепкие: Хусейн настроен на вечную дружбу, усматривая в Тель-Авиве щит для шиитского населения Иордании, а согласно заключенному год назад израильского-иорданскому мирному договору, присутствие воинских частей других государств на территории Иордании категорически запрещено. Стабильна и обстановка на египетско-израильской границе, что обеспечивается 200-километровой разделительной полосой и присутствием там войск США.
Есть ли вероятность того, что курс израильского руководства на урегулирование изменится — в случае победы оппозиции на предстоящих в следующем году выборах? На этот вопрос журналистов г-н Бейлин, стоявший у истоков мирного процесса, ответил отрицательно, напомнив, что именно глава блока "Ликуд" Менахем Бегин положил начало мирному урегулированию, подписав мирный договор с Египтом (в конце концов отказавшись от Синая, в три раза превышающего площадь всего Израиля), а ликудовец Ицхак Шамир был участником мадридской конференции. Отметив, что у правящей левой Партии труда ("Авода") есть значительные разногласия с правой оппозицией, которая считает предложенную цену за мир слишком высокой, он подчеркнул, что эти противоречия не затрагивают сам мирный процесс. Министр убежден, что речь может идти лишь о темпах урегулирования, и если "Авода" останется у власти, то они будут гораздо выше.
Уверен в необратимости палестино-израильского урегулирования и г-н Яари. Причину своей убежденности в неизбежности создания небольшого арабского государства "за высоким забором" на территории Израиля он сформулировал афористично: мол, мечта каждого еврея — палестинец, который вымоет посуду и растворится в воздухе. Но израильтяне понимают, что такого быть не может. В свою очередь, палестинцы тоже не жаждут общаться с евреями — как в форме, так и без. Это глубокое взаимное чувство, взращенное веками, а также понимание того, что новая война пойдет уже на другом уровне (ее объектами станут промышленные центры) и стали, по мнению г-на Яари, причиной того, что мирный процесс "случился" и стал, несмотря на обилие проблем, необратим.
Г-н Бейлин отметил и еще одну сторону палестино-израильской проблемы, подстегивающую мирный процесс: учитывая уровень рождаемости у палестинцев, их численность через 20 лет сравняется с еврейской. То есть через поколение евреям придется либо похоронить сионистскую мечту о своем государстве, либо распрощаться с его демократическими принципами. На вопросы журналистов о судьбе Иерусалима оба собеседника ответили однозначно: ни одно израильское правительство его не отдаст. Скорее всего, городу уготован смешанный суверенитет — палестинцы недавно согласились на его неделимый статус.
Развод по-еврейски
"Мы хотим развестись со всем Ближним Востоком", — сформулировал г-н Яари суть мирного процесса и доминирующее настроение в израильском обществе. Надо сказать, что такое откровение было неожиданным для многих журналистов, знакомых с прожектами главы израильского МИД Переса и итогами прошлогоднего марокканского форума по экономическому развитию Ближнего Востока и Северной Африки, где предвещалось "светлое ближневосточное завтра", объединившее в едином рывке к экономическому процветанию Израиль и арабские страны и обильно питаемое ко взаимной выгоде западными инвестициями. По мнению г-на Яари, идея Переса о вступлении Израиля в Лигу арабских государств "отдает маниловщиной, крайне непопулярна в стране и сам Рабин ее не одобряет": говорить о партнерстве при таком разрыве экономик бессмысленно. Годовой доход на душу населения в Египте — $0,7 тыс., на Западном берегу Газы --- $1,2 тыс., в Иордании — $0,9 тыс., в Сирии — $1 тыс. По подсчетам г-на Яари, при самой оптимистичной модели ближневосточного урегулирования объем торговли Израиля со всем арабским миром не превысит $1 млрд (за 17 лет мира с Египтом ежегодный объем торговли так и не превысил $40 млн). Израиль — маленькая страна, она не в состоянии вытащить арабское окружение из болота тяжелых экономических проблем. Маленькая страна готова лишь заплатить за мир. Например, на последних переговорах с палестинцами израильтяне предложили им на откуп целые отрасли, в частности в сельском хозяйстве: берите, стройте, производите, а мы будет специализироваться на наукоемких технологиях. Сейчас в палестинской автономии 30% безработных, а список производимой продукции ограничивается невысокого качества текстилем и такой же неважной обувью. Кроме того, экономическое партнерство после столь долгого противостояния и при разных уровнях экономик будет иметь оттенок экономической экспансии, что создаст дополнительную напряженность. По мнению г-на Яари, путь Израиля к благополучию лежит через развитие торговли с дееспособными странами. Страна уже утвердилась на индийском и китайском рынках, неплохо идут дела на российском, в перспективе — Индонезия, Малайзия и Пакистан.
В общем, евреи никак не желают жить в "ближневосточном государстве". Они хотят жить в еврейском, которое лишь "случилось" на Ближнем Востоке, и создать общество типа североитальянского. Кстати, многие израильтяне уже сейчас непоколебимо уверены, что они — люди западные, и с обидой относятся к любым сомнением на этот счет.