— Кризис на межбанковском кредитном рынке наглядно показал, что банки не умеют жить в условиях, которые перед ними поставили правительство и Центральный банк. Придется либо менять условия, либо воспитывать банки
— Какой бы стратегии ни придерживался банк на рынке МБК, в кризисной ситуации он подвержен существенному риску
— Рост рискованности операций на рынке МБК начался задолго до "черного четверга". Для многих банков кредитный рынок уже давно перестал быть местом размещения временно свободных ресурсов, а также аккумуляции средств для операций на других секторах и стал средством поддержания ликвидности
— Что бы ни говорили в правительстве и Центральном банке, но выброс на рынок около 3 трлн рублей за счет покупки у банков ГКО и выдачи овердрафтных кредитов есть не что иное, как временное смягчение жесткой финансовой политики
— Если бы не снижение экспортных пошлин, пролонгация валютного коридора поставила бы перед экспортерами серьезные проблемы. А так они разделили их с бюджетом
— 27 сентября на финансовом рынке появится новый инструмент — облигации сберегательного займа. Дойдут ли они до тех, кому непосредственно предназначены?
Как это ни банально звучит, случилось то, что должно было случиться. Легко, конечно, быть умным задним числом, но, согласитесь, простой здравый смысл подсказывал, что рано или поздно нарастающее напряжение на финансовом рынке подорвет здоровье некоторых банков. Глубинная причина разразившегося кризиса хорошо известна — это жесткая финансовая политика правительства и Центрального банка.
Не просто жесткая — чрезвычайно жесткая. Как мы отмечали в прошлом обзоре, для достижения целей такой политики — сдерживания инфляции и снижения расходов экономических субъектов за счет ограничения ресурсов в банковской системе — финансовые власти по максимуму использовали большинство из доступных им инструментов. Прекратив инфляционное финансирование бюджетного дефицита, Центральный банк лишил коммерческие банки фактически бесплатных денег. Удержав ставку рефинансирования на высоком, далеко не соответствующем рыночному уровне, ЦБ исключил возможность увеличения денег в экономике за счет заимствований у него со стороны коммерческих банков. Более того, за счет резкого ужесточения требований по формированию банками фондов обязательных резервов и расширения рынка государственных долговых обязательств Центральный банк начал активно связывать ресурсы самих банков непосредственно.
А после установления валютного коридора стало окончательно ясно, что не только об инфляционной, но и о высокой спекулятивной прибыли от операций на финансовом рынке банкам придется забыть. Тогда же мы отмечали, что результаты столь жесткой финансовой политики отнюдь не выглядят однозначными, и продолжать ее в тех же масштабах и с такой же настойчивостью в определенной степени опасно.
Имелось в виду прежде всего то, что дальнейшее сокращение расходов и избыточно жесткая финансовая политика по всем канонам не соответствуют фазе депрессии, в которую вступила российская экономика, поскольку не создают необходимых условий для будущего подъема. Да и, согласитесь, справедливость тезиса о том, что лучше иметь проблемы при низкой инфляции (кстати, не такой уж и низкой), чем не иметь их при высокой, сильно зависит от масштаба этих самых проблем. А августовский кризис на межбанковском кредитном рынке показал, что масштабы проблем все-таки уже достаточно велики.
Все дело как раз в том, что очень многие экономические субъекты, в частности, банки, привыкшие к высокой инфляции, непрерывно растущему курсу доллара и бурному потоку денег из Центрального банка, просто не умеют жить по-другому. Рожденные и воспитанные в такой финансовой среде, они стали ее заложниками и продолжают гнуть свою линию, несмотря на то, что среда явно меняется. (Точно так же, как, скажем, неразумная налоговая система объективно порождает тех, кто учится уклоняться от налогов и будет продолжать это делать по привычке и тогда, когда система станет разумной.)
Пока это так, для правительства всегда будет существовать опасность вынужденного поворота назад — все в таких условиях зависит лишь от количества неумех, масштаба наделанных ими ошибок, их положения и влияния. А уж если хочется быть твердым, придется — никуда не денешься — воспитывать банки и учить их жить в новой финансово-экономической реальности.
Непострадавших нет
Кстати, многие банки — как правило, конечно, те, кто устояли в период кризиса — заявляют, что он был ими спрогнозирован. В этом — опять же уповая на здравый смысл — также нет ничего удивительного. И тем не менее, катаклизмы на кредитном рынке серьезно задели очень многие банки, в том числе и крупнейшие. Кто-то из них сумеет в итоге выкарабкаться, но около 100-150 банков, скорее всего, прекратят свое существование как самостоятельные финансовые институты. Кризис в этом смысле должен выполнить благотворную роль естественного отбора и санации банковской системы. Если, конечно, в этот процесс не будет серьезно вторгаться ЦБ.
Именно масштабы возможных потерь не позволяют сравнивать нынешний кризис с кризисом на валютном рынке в октябре прошлого года. Хотя такое сравнение и напрашивается. Более того, многие банкиры, прогнозируя возможные последствия жесткой финансовой политики, ожидали как раз повторения "черного вторника" — то есть прогнозировали кризис именно на конец сентября — начало октября и именно на валютном рынке.
Возможно, как раз то, что беда пришла, откуда не ждали (и не тогда, когда ждали), и привело к таким масштабным потрясениям. Хотя, конечно, кредитный рынок — в силу своей универсальности в смысле обслуживания различных потребностей и операций коммерческих банков — гораздо более интенсивно переплетен многочисленными межбанковскими отношениями, а потому в гораздо большей степени, нежели рынок валютный, подвержен "эффекту домино".
Очень многое здесь зависит от того, для чего тот или иной банк использует операции на кредитном рынке и какой тактики он придерживается. Разумеется, наиболее губительной политикой является использование межбанковских кредитов в качестве источника ссуд конечным заемщикам — даже краткосрочных, не говоря уже о долгосрочных. Возникающая при этом разбалансированность по срокам пассивов банка и его активов, дополняемая более чем реальной в нынешних условиях перспективой невозврата (или, что в данном случае то же самое, несвоевременного возврата) кредита конечным заемщиком создает реальную опасность невыполнения банком своих обязательств перед коллегами — кредиторами.
Ему в этом случае приходится для погашения кредита либо вновь занимать средства на рынке (иными словами, начинать строительство "пирамиды"), либо продавать часть активов (причем, наиболее ликвидных — другие просто никто не купит). И тот, и другой вариант поддержания ликвидности не снимает проблемы, а лишь на более или менее продолжительное время отодвигает ее решение. Кстати, первыми "костяшками домино" в августовском кризисе, увлекшими за собой других, были как раз те банки, которые за счет рынка МБК решали проблему поддержания текущей ликвидности.
Традиционно же рынок межбанковских кредитов используется для размещения банками временно свободных средств или, напротив, аккумуляции ресурсов для операций на параллельных и более доходных сегментах финансового рынка. В нормальных условиях такого рода операции выглядят не особо рискованно — кредиторы и заемщики, как правило, давно знают друг друга и достаточно хорошо осведомлены о том, какой стратегии придерживается тот или иной банк. Однако в условиях кризиса риск таких операций также существенно возрастает — никто не даст гарантии, что твой давний партнер на сей раз не просит денег лишь для того, чтобы заткнуть безнадежную дыру в балансе. Именно по этой причине крупнейшие поставщики кредитных ресурсов во время кризиса прекратили сделки.
Третий основной вариант операций на рынке МБК — это спекуляции. На колебаниях ставок в течение дня, на разнице цен привлечения и размещения кредитов одной и той же или разных категорий срочности. Спекуляции всегда опасны, а в периоды кризиса — вдвойне. Оптимальным, пожалуй, вариантом является ежедневное закрытие позиций, то есть фиксация полученной спекулятивной прибыли при сохранении к концу дня неизменными объемов привлеченных и размещенных средств. Однако банки, работающие на рынке таким образом, можно пересчитать по пальцам. Как правило, операции строятся на привлечении "длинных" кредитов и размещении "коротких", или наоборот — в зависимости, в частности, от уровня цен на кредиты разной категории срочности. В этом случае опять же возникает разбалансировка по срокам пассивных и активных счетов баланса. В выигрышном положении оказывается тот, кто привлекает "длинные" кредиты и размещает "короткие", но такие спекуляции требуют, чтобы либо эффективные рыночные ставки по более краткосрочным ссудам были выше ставок по долгосрочным, либо существовал заемщик, соглашающийся на более высокую, чем рыночная, цену ресурсов. Первый вариант характерен для нестабильного и разбалансированного рынка, а значит, ориентация на него — довольно рискованна. Второй сценарий — по понятным причинам — ненадежен сам по себе.
Таким образом, какой бы стратегии ни придерживался тот или иной банк на кредитном рынке, в периоды нестабильности он так или иначе оказывается подвержен существенному риску. Так что, насколько закономерен сам кризис на рынке МБК, настолько же закономерен и его масштаб.
--------------------------------------------------------
Хронология кризиса
— середина августа. Межрегионбанк и банк "Национальный кредит" столкнулись с проблемой ликвидности
— 17-22 августа. Банки "Лефортовский", "Мытищинский", Часпромбанк и ряд других крупных операторов рынка МБК не смогли выполнить обязательств перед кредиторами
— 23 августа. От 10 до 20 банков испытали серьезные проблемы с ликвидностью. Ставки по кредитам overnight выросли с 80% до 300% годовых
— 24 августа. "Черный четверг". Около 150 банков не смогли к вечеру закрыться на рынке МБК. Крупнейшие поставщики кредитных ресурсов остановили операции на рынке. Цены на кредиты overnight выросли до 1000-2000% годовых. ЦБ купил у банков государственные краткосрочные облигации на сумму около 600 млрд рублей. Объявлено о продлении существующего "валютного коридора" до 31 декабря 1995 года. Ассоциация российских банков провела экстренное совещание — в качестве варианта решения проблем предложена идея взаимозачета банковских долгов, который могли бы провести МБО "Оргбанк" и МФД. Банки идею не поддержали
— 25 августа. ЦБ выкупил у банков ГКО на сумму примерно в 1 трлн рублей. Состоялась встреча представителей АРБ с Виктором Черномырдиным, результаты которой были оглашены на пресс-конференции в Белом доме с участием Анатолия Чубайса, Татьяны Парамоновой и Сергея Егорова. ЦБ приступил к выдаче некоторым банкам централизованных кредитов в порядке овердрафта из расчета до 25% суммы обязательных резервов банка по рефинансовой ставке (180% годовых). Кредит, в частности, получили Инкомбанк (95 млрд рублей), Мост-банк (около 150 млрд), Столичный банкъ сбережений (около 60 млрд). Создана рабочая группа с участием представителей государства и коммерческих банков по подготовке новой — более мягкой — инструкции по формированию обязательных резервов
— 28 августа. Создание "клуба пяти" — соглашение о возобновлении операций друг с другом на рынке МБК заключили Сбербанк, Внешторгбанк, банк "Империал", Инкомбанк и Мост-банк. Вечером того же дня "пятерка" превратилась в "восьмерку" — к перечисленным банкам присоединились банки "Российский кредит", Столичный банкъ сбережений и "Менатеп". "Клуб восьми" приступил к проведению реальных сделок в объемах в 5-10% от нормального уровня
— 29 августа. В офисе Глория-банка и здании АРБ состоялись совещания банков, обнаружившие разногласия внутри банковского сообщества по вопросу о механизме выхода из кризиса. Сегментация межбанковского кредитного рынка и тактика создания замкнутых "клубов доверия", предпринятая крупными банками, вызвала критику со стороны малых и средних
— 31 августа. Встреча Бориса Ельцина с руководителями коммерческих банков. Президент подчеркнул приверженность жесткой финансовой политике и одновременно выразил сомнения в отношении финансовых возможностей банков в кредитовании правительства под залог госпакетов акций промышленных предприятий: "Если у вас возникают проблемы при взаимодействии друг с другом, где гарантия, что не возникнут проблемы в отношениях между вами и государством?"
— 1 сентября. Ставки по однодневным кредитам снизились до уровня 100-200% годовых. Тем не менее операций на рынке МБК практически не совершается. Все сделки локализованы и носят исключительно "клубный" характер
— 4 сентября. Заявление банков — членов клуба "Надежность" ("Возрождение", Агропромбанк, Внешторгбанк России, Мосбизнесбанк, Промстройбанк России, Сбербанк России, Токобанк). Клуб отказывается рассматривать "определенную нестабильность рынка" как "кризис банковской системы" и считает, что правительство и ЦБ, "осознавая серьезность последствий, связанных с проявлением негативных тенденций в развитии банковской сферы, принимают меры, способствующие снижению напряженности на межбанковском рынке". Банки — члены клуба "даже в изменившейся ситуации обеспечивают свое присутствие во всех секторах финансового рынка и продолжают взаимные операции в сложившихся объемах", однако они не намерены "нести ответственность за последствия недальновидной и рискованной политики отдельных банков в управлении своими финансовыми средствами"
— 5 сентября. Заседание Общественного экспертного совета по банковскому законодательству при Совете Федерации. Председатель подкомитета Государственной Думы по банковскому законодательству Павел Медведев, комментируя позицию банков, заявил, что никакие предложения по выходу из кризиса не могут быть реализованы без смены руководства ЦБ. Программное заявление "Клуба восьми", строящего свою работу на принципах "точного и своевременного исполнения обязательств на поставку средств по межбанковским договорам, отказа от использования рынка МБК в качестве источника финансирования долгосрочных банковских операций и от распространения непроверенной информации как о финансовом состоянии рынка МБК в целом, так и об отдельных его участниках". Клиенты и акционеры банка "Лефортовский" подписали открытое письмо, в котором призвали ЦБ и правительство принять меры по оздоровлению ситуации в банковской сфере и оказать поддержку банкам, на практике доказавшим эффективность своей деятельности
Вторая неделя сентября. Операции на рынке МБК носят замкнутый и нерегулярный характер. Репрезентативные индикаторы цен реально заключенных сделок отсутствуют
----------------------------------------------------
Банки потеряли доверие друг к другу
Итак, 24 августа. Об этом дне — "черном четверге" — уже сказано и написано (в том числе и на страницах Ъ) столько, что повторяться не имеет смысла. Да и вряд ли кому-либо, кто так или иначе связан с финансовым рынком, захочется вспоминать финал этого печального дня, когда "закрыться" не смогли более 150 московских банков.
Впрочем, еще задолго до этого дня эксперты Межбанковского финансового дома стали отмечать рост рискованности операций на рынке МБК. Периодические взлеты цен на сверхкороткие ресурсы, не связанные с изменением конъюнктуры параллельных секторов, указывали на то, что для многих банков межбанковский рынок из традиционного, как уже отмечалось, места размещения временно свободных ресурсов, а также аккумуляции денег для операций на более доходных секторах постепенно становился именно средством поддержания текущей ликвидности. В качестве примера можно привести повышение почти втрое ставки INSTAR по однодневным кредитам в первой декаде августа. Их стоимость возросла тогда с 69% до 197% годовых (см. рисунок 2), причем, такое повышение ставок было обусловлено отнюдь не только совпавшим по времени аукционом по размещению ГКО. Взаимозависимость рынков МБК и ГКО предполагает кратковременное повышение стоимости заемных средств накануне проведения аукционов и последующее за этим скорое возвращение ставок к исходному уровню. В данном же случае повышение ставок носило более выраженный и долгосрочный характер, что явно свидетельствует о соответствующем повышенном спросе. Кстати, именно в этот период ежедневный объем реализации кредитов overnight составлял около 1,5 трлн рублей.
Разумеется, любая "пирамида" рано или поздно должна была рухнуть. Началом кризиса на межбанковском рынке стал невозврат ряда крупных кредитов Межрегионбанком, что по принципу домино затронуло в той или иной степени практически всех участников межбанковского рынка. Крупные операторы поспешили увести свои активы в самом начале разразившегося кризиса. Образовавшийся в результате этого дефицит рублевой массы на несколько дней просто парализовал работу межбанковского рынка. Сделок с кредитными ресурсами на срок более недели практически не заключалось, а редкие "короткие" операции представляли собой лишь пролонгацию ранее заключенных договоров, причем, ставки достигали 350% годовых и более (см. рисунок 2). Недоверие банков друг к другу и стремление обезопасить себя от возможных потерь вынудило их требовать 100-процентный залог в качестве непременного условия кредита, что сокращало и без того малое число реально заключенных сделок.
Для разрешения создавшейся ситуации банки также пошли на объединение в разнообразные группы, внутри которых и совершались операции. Тем не менее, ежедневный оборот межбанковского кредитного рынка в конце августа не превышал 50-60 млрд рублей, что составляет менее 3% от предкризисного уровня. В последние две недели августа рынок межбанковских кредитов (имеются в виду сделки, совершаемые банками, формирующими ставку INSTAR) сжался более чем на 90% по сравнению с предшествующим уровнем. А суммарные операции на финансовых рынках — биржевом валютном рынке (долларовых торгов на ММВБ), рынках ГКО и МБК — сократились почти наполовину (см. рисунок 1).
ЦБ пришлось отступить от жесткой финансовой политики
И тем не менее правительству удалось локализовать кризис. В тот же злополучный четверг Центральный банк выбросил на рынок около 600 млрд рублей, купив у банков на эту сумму ГКО. В пятницу таким же образом на рынок поступил еще 1 трлн рублей. Скупка облигаций Центральным банком продолжалась и на следующей неделе. Отметим, что именно активным сбросом облигаций банками объясняется резкий скачок значения доходности ГКО — прежде всего, по "коротким" сериям — в конце августа (см. рисунок 3). Одновременно с покупкой облигаций Центральный банк начал выдавать избранным банкам овердрафтные кредиты, тем самым еще более увеличивая предложение денег на рынке.
Что поделать, такова цена за жесткую финансовую политику — чрезмерное усердие в закручивании крана (с деньгами), как правило, приводит к его дефектам. И хотя в оценке влияния одномоментно поступивших на рынок денег (в общей сложности около 3 трлн рублей) на инфляцию мнения экспертов расходятся, важен сам факт — так или иначе, правительству и ЦБ пришлось пойти на некоторое смягчение финансовой политики, независимо от того, согласны они это признать или нет.
А однажды дав слабину, можно и в дальнейшем не устоять.
Кстати, начав активно скупать у банков ГКО, Центральный банк отступил было еще от одного своего принципа — сделать государственные облигации основным инструментом финансирования бюджетного дефицита в 1995 году. Но, к счастью, отступление оказалось кратковременным.
А то было бы обидно. Ведь август начался для Министерства финансов более или менее удачно. В частности, аукционы по размещению 42-й и 43-й серий трехмесячных облигаций прошли для эмитента вполне удовлетворительно — при существенном объеме размещения облигаций, средневзвешенные цены на аукционах оставались практически на уровне вторичного рынка. Высокий спрос на ГКО в течение конца июля — начала августа — позволил провести Министерству финансов массированные доразмещения трехмесячных облигаций. Словом, рынок "коротких" бумаг был достаточно устойчив, а после 10 августа эффективная доходность этих облигаций вышла на более низкий, чем в среднем по рынку, уровень. Хотя, с другой стороны, в то же время Минфин фактически провалил несколько аукционов по размещению "длинных" ГКО и облигаций федерального займа, на которых было размещено лишь по 20% эмиссии — ровно столько, сколько необходимо, чтобы признать аукцион состоявшимся. Понятное дело, что в дни проведения аукционов для погашения предыдущих серий облигаций Минфин вновь использовал ресурсы Центрального банка.
Однако нет худа без добра. Шок рынка межбанковских кредитов не избавил банки от необходимости зарабатывать деньги. И как только коллапс миновал, они постепенно начали возвращаться на рынок гособязательств. В результате, Минфин получил благоприятную возможность расширить рынок ГКО — в частности, за счет тех средств коммерческих банков, которые в нормальных условиях были бы размещены на рынке межбанковских кредитов. Благо, дополнительным стимулом для банков (в период кризиса особо тщательно следивших за поддержанием собственной ликвидности) стало решение об изменении Центральным банком порядка расчетов по результатам торгов облигациями — с 22 августа зачисление средств за проданные облигации производится день в день.
Короче говоря, в течение последней недели августа и первой недели сентября Министерство финансов провело ряд доразмещений облигаций федерального займа — на общую сумму около 1 трлн рублей, что составляет порядка 70% рынка этих бумаг. Активными доразмещениями ОФЗ как раз и объясняется существенное увеличение их доли в общем объеме рынка гособлигаций (см. рисунок 4). Понятно и то, почему для доразмещения были выбраны именно ОФЗ — Минфин крайне заинтересован в развитии этого сегмента рынка государственных ценных бумаг, в частности, с точки зрения улучшения временной структуры долга.
Тем не менее, интерес банков к ОФЗ пока еще остается недостаточно высоким. Об этом, в частности, свидетельствует отмена аукциона по размещению дополнительно транша 3-й серии облигаций федерального займа, который должен был пройти 30 августа. Из-за низкого спроса Минфин не провел аукцион, мотивируя решение "нецелесообразностью размещения ценных бумаг в условиях сохраняющегося дефицита денежной ликвидности".
В то же время дилеры проявляют большой интерес к "коротким" бумагам — активность инвесторов в этом секторе рынка ГКО после того, как миновал пика кризиса на рынке межбанковских кредитов, заметно выросла. Банки стали сокращать вложения в среднесрочные бумаги и увеличивать объемы операций с краткосрочными инструментами. Эффективная доходность этих облигаций начиная с 30 августа не поднималась выше среднерыночной отметки.
Валютный коридор: бюджет может быть загнан в угол
Активизация банков на рынке государственных облигаций, безусловно, связана и с окончательной утратой ими надежд на возможность извлечь былую прибыль от операций на валютном рынке. По крайней мере, до конца года. 24 августа — в тот же "черный четверг" — ЦБ и правительство объявили о продлении в неизменном виде существующего валютного коридора (4300-4900 руб./$) до Нового года. Именно опасениями финансовых властей относительно того, что остановка кредитного рынка стимулирует приток средств на рынок валютный, можно объяснить тот факт, почему о продлении коридора было объявлено не в конце сентября, а именно сейчас, в период кризиса. Таким образом, власти дали понять, что нечего даже и пытаться "раскачать" валютный рынок — он будет так же жестко (если не жестче) контролироваться ЦБ.
Вопрос, однако, в том, каким образом правительство собирается затыкать дыру в бюджете, которая, по всей видимости, возникнет в связи с продлением коридора. Возникнет потому, что ничего хорошего это решение не несет экспортерам. Простые расчеты показывают, что при сохранении текущих среднесрочных темпов инфляции (около 75% годовых) выход курса даже на верхнюю границу коридора к концу года будет означать снижение его покупательной способности на 43% против уровня 1 апреля. Такому индексу соответствует реальный курс на уровне 2810-2820 руб./$.
Само собой разумеется, что без дополнительных стимулирующих мер эффективность экспорта при таком уровне курса оставляет желать много лучшего. Понимает это и глава государства, издавший 31 августа указ "О мерах по стимулированию экспорта". Указом вывозные пошлины по отдельным товарным позициям снижены в среднем на 30% (подробнее см. Ъ 33, стр. 21). Так что банки могут особо не печалиться — денег не досчитаются не только они, но и бюджет.
Сберегательный заем может пройти мимо населения
Есть, правда, еще одна категория экономических субъектов, которых валютный коридор также заденет напрямую. Речь идет о населении. Перспектива заработать на долларе за оставшиеся до конца года 4 месяца не более 10%, очевидно, малопривлекательна для граждан — в реальном (с учетом инфляции) выражении выйдет не 10-процентная прибыль, а, как минимум, аналогичные по размеру убытки. Ну, может быть, чуть меньше, если предположить, что курс доллара в обменных пунктах банков будет расти более быстрыми темпами, чем биржевой. Это с одной стороны.
С другой, кризис на финансовом рынке отнюдь не стимулирует размещение населением средств в банковские депозиты. "Марины Сергеевны" уже столько раз обжигались, что лезть в откровенное (по крайней мере, пока) пекло вряд ли захотят. Впрочем, для тех, кто захочет, укажем, на всякий случай, ориентир — эффективная ставка по вкладам в Сбербанке Москве составляет в настоящее время 69,5% годовых, что также ниже темпов инфляции (ее текущая среднесрочная тенденция указана выше).
Так вот, "связать" хотя бы часть средств населения призваны облигации сберегательного займа. 5 сентября министр финансов России Владимир Пансков подписал приказ "Об организации работы по выпуску облигаций государственного сберегательного займа Российской Федерации первой серии", эмитируемых в соответствии с указом Бориса Ельцина от 9 августа "О государственном сберегательном займе Российской Федерации". Согласно приказу, первая серия облигаций будет выпущена на рынок уже 27 сентября. Объем эмиссии составит 1 трлн рублей (выпускается 5 млн облигаций номинальной стоимостью 100 тысяч рублей и 1 млн — номинальной стоимостью 500 тысяч рублей), срок обращения — 367 дней (начало погашения — 27 сентября 1996 года, окончание — 26 марта 1996 года). Каждая облигация, являющаяся государственной ценной бумагой на предъявителя, имеет четыре купона; купонный период составляет три календарных месяца и определяется с даты начала выпуска (график выплаты купонных доходов и погашения облигаций приведен в таблице 1).
Таблица 1.
Схема размещения облигаций государственного сберегательного займа первой серии
| 20 сентября 1995 года | дата объявления купонной ставки по 1-му купону |
| 27 сентября 1995 года | начало размещения облигаций (дата эмиссии), |
| начало купонного периода по 1-му купону | |
| 20 декабря 1995 года | дата объявления купонной ставки по 2-му купону |
| 27 декабря 1995 года | начало купонного периода по 2-му купону, начало |
| выплаты процентов по 1-му купону | |
| 20 марта 1996 года | дата объявления купонной ставки по 3-му купону |
| 27 марта 1996 года | начало купонного периода по 3-му купону, начало |
| выплаты процентов по 2-му купону | |
| 20 июня 1996 года | дата объявления купонной ставки по 4-му купону |
| 27 июня 1996 года | начало купонного периода по 4-му купону, начало |
| выплаты процентов по 3-му купону | |
| 27 сентября 1996 года | начало выплаты процентов по 4-му купону, |
| погашение облигаций |
Процентный купонный доход будет определяться Министерством финансов на каждый купонный период и равняться последней официально объявленной купонной ставке по облигациям федерального займа (исходя из текущего уровня купонного дохода по ОФЗ, доход по 1-му купону облигаций сберегательного займа составит чуть более 100% годовых). Размер процентного дохода объявляется за неделю до начала купонного периода. Отметим, что согласно действующему законодательству, купонный доход в виде процентов к номинальной стоимости облигаций не облагается налогом на прибыль с предприятий и организаций и подоходным налогом с физических лиц. На накопленный же при обращении облигаций купонный доход налоговые льготы распространяются в сумме разницы между накопленным купонным доходом, полученным при продаже облигаций (или погашении купона), и накопленным купонным доходом, уплаченным при их приобретении. Прибыль в виде положительной разницы между ценой продажи и ценой покупки облигаций (без учета накопленного купонного дохода) подлежит налогообложению.
Осуществлять продажу облигаций, выплаты процентов по купонам и погашение бумаг будут платежные агенты Минфина — банки и финансовые компании, имеющие лицензии на право работы со средствами населения. В заявке на приобретение облигаций у Минфина для последующей реализации потенциальный платежный агент должен указать цену покупки (не ниже 98% от номинала) и объем выкупаемых облигаций (не менее 10 млрд и не более 200 млрд рублей по номиналу). Право на первоочередное удовлетворение заявки на приобретение облигаций получает тот банк (финансовая компания), который предложит более высокую цену покупки. При этом объем облигаций, которые участники подписки обязаны продать в течение 60 дней с момента начала эмиссии, должен составлять не менее 90% облигаций, выкупленных у Министерства финансов.
Таким образом, эмитент достаточно серьезно ограничивает деятельность платежных агентов. Они, в частности, имеют право оставить у себя лишь 10% выкупленных облигаций. Правда, впоследствии никто не запрещает им откупить облигации — но уже по рыночным ценам. Да и само ограничение на продажу 90% облигаций легко обходится, например, реализацией их банком своей дочерней фирме.
Однако дело даже не в этом. Учитывая, что условия выпуска облигаций не устанавливают никаких ограничений на их покупку юридическими лицами, вполне может так случиться, что лишь незначительная часть облигаций попадет в руки граждан. Эквивалентный доходу по ОФЗ купонный доход по облигациям сберегательного займа способен привлечь к ним внимание со стороны профессиональных участников финансового рынка. Тем более, что в нынешних условиях — продления валютного коридора и сохраняющейся неопределенности на кредитном рынке — лишний финансовый инструмент не помешает.