Можно ли ожидать, что после выступления президента на пресс-конференции экономический курс, внутренняя и внешняя политика России подвергнутся серьезной корректировке?
Владимир Щербаков, председатель Российской объединенной промышленной партии
Я надеюсь, что после пресс-конференции какие-то коррективы будут внесены в экономику, внутреннюю и, главным образом, внешнюю политику. Но, зная людей в окружении президента, боюсь, будет только обозначено, что изменения делаются.
Непоследовательность политики России на Балканах привела к тому, что мировое сообщество от нас ничего кроме шараханья и не ждет. Даже если будут произведены коррективы, они едва ли будут кем-то восприняты как нечто основательное и долговременное. Заявления Ельцина на пресс-конференции больше похожи на шумовые эффекты.
Надеяться хочется, но надежд мало.
Сергей Юшенков, председатель комитета по обороне Госдумы
Не думаю. Может быть, будут коррективы только в сфере нынешней политики, так как только по этим проблемам Ельциным было сказано что-то новое. И то очень осторожно: если будут продолжаться бомбардировки..., если НАТО будет распространяться на Восток... Новой платформы не видно и тут.
Возможны кадровые перестановки. Но и от них большого толка не жду.
Иосиф Раппа, исполнительный директор "Конгресса бирж"
Во внешней политике не изменится ничего. А во внутренней политике — от перемены мест "сидящих" сумма не изменится. При этом правительстве никаких надежд на лучшее не питаю. Сегодня правительство само по себе, народ сам по себе — и их интересы не пересекаются.
Сергей Глазьев, председатель комитета Госдумы по экономической политике, лидер Демократической партии России
Я сомневаюсь, что после пресс-конференции президента экономический курс изменится. То, что делает правительство, кардинальным образом противоречит посланиям президента, сделанным им в 1994 и 1995 годах.
Черномырдин сориентирован целиком на Чубайса, а Чубайс — на Международный валютный фонд. Пожелания президента, его прямые указания, так же, как наши законы, для Черномырдина и Чубайса — вещь крайне незначительная и несущественная по сравнению с рекомендациями МВФ и иностранных кредиторов. Я не думаю, что на этот раз авторитет президента сработает.
Галина Старовойтова, сопредседатель движения "Демократическая Россия"
Я думаю, что это выступление дало некоторый новый импульс к охлаждению взаимоотношений между Россией и Западом, хотя западные политики не понимают, что Ельцин озвучил для внутреннего потребления некоторые точки зрения нашего правопатриотического лагеря и что он говорил не только для Запада, но и обращался вовнутрь России в условиях предвыборной ситуации.
Геннадий Меликьян, министр труда правительства России
Трудно сказать. Хотя там на многих вещах заострено внимание, все-таки эти высказывания были в русле общей политики, которая была объявлена и в послании президента Федеральному собранию, и в программе правительства. Никакой революции он не предлагает, да и этого ни в коем случае нельзя делать.
Мы отвыкли от того, что мы — мощная держава, и элемента державности у нас, к сожалению, в последнее время не стало. Президент обращает внимание, что державность должна быть и внутри, и вовне, не говоря уже о событиях в Боснии.
Анатолий Долголаптев, заместитель председателя Совета Федерации
Корректировка курса правительства идет постоянно, и она не связана с тем или иным выступлением президента. К сожалению, происходящая корректировка не соответствует потребностям страны. Пока нет национальной доктрины, кадровые перестановки ничего не дадут. Несмотря на любые корректировки, по-моему, большинство позиций этой власти проиграны.
Олег Богомолов, академик, директор Института международных экономических и политических исследований РАН
До выборов президента мы не должны ожидать никаких серьезных поворотов ни во внутренней, ни во внешней политике. Президент произносит очень много грозных слов, но иногда выступает и с конструктивными предложениями, но все они повисают в воздухе, и к ним прислушиваются только журналисты.
Генри Зингерман, председатель Совета директоров "Первого профессионального банка"
Только в системе царского абсолютизма и тоталитаризма декларативные заявления правителя могут существенно изменить внешнюю и внутреннюю политику. В России это время закончилось. При существующей распыленности власти возможность президента серьезно влиять на текущие события ограничена. Однако нельзя приуменьшать его значение для развития стратегических взаимоотношений с Западом.
Георгий Бовт, политический обозреватель, газета "Коммерсантъ-Daily", для Ъ
Пресс-конференция примечательна одним — энергичным поведением президента
Во внутренней политике пресс-конференция имела пока лишь одно внятное последствие: и. о. генпрокурора Алексей Ильюшенко ушел в отпуск с перспективой отставки. Впрочем, вряд ли оный Ильюшенко будет отставлен уж слишком далеко от президентского окружения. Он слишком много знает. Иных перемен во внутренней политике, видимо, ждать не стоит.
Что касается политики внешней, то нагоняй ведомству Андрея Козырева многие его, Козырева, недруги преждевременно восприняли как сигнал к отставке. Напрасно. И дело не только в том, что МИД вдруг стал проявлять недюжинную активность в деле дипломатического противодействия натовским бомбардировкам боснийских сербов (это диктует сама ситуация, когда Москва оказалась загнанной в угол откровенным ее игнорированием НАТО и просто оскорбленной историей с секретным меморандумом между НАТО и СБ ООН). Дело еще и в том, что Борис Ельцин не может не понимать, что возможности того же МИДа повлиять на ситуацию объективно ограничены — слабостью России и отсутствием у нее явных союзников. Звенящая тишина в ответ на намек Ельцина о возможности восстановить нечто вроде Варшавского договора в СНГ — яркое тому подтверждение.
Пресс-конференция президента, впрочем, была примечательна вовсе не своей содержательной частью, а энергичным поведением на ней самого президента. Таким он не был уже очень давно. Не начало ли это предвыборной кампании Бориса Ельцина, которую до сих пор практически все считали и продолжают считать обреченной на неудачу.
Однако тут есть вот какой нюанс. Ельцин как бы невзначай упомянул на пресс-конференции о том, что его сильно беспокоит дробление демократических сил, да и вообще политических партий в России. Двухпартийная система, похоже, не выходит, российские демократы демонстрируют явную политическую невменяемость, стремясь непременно учредить множество мелких и мельчайших блоков, борющихся за один и тот же электорат.
Между прочим, еще президент открестился и от "Нашего дома". И можно представить себе ситуацию сразу после выборов, когда на плаву, с превеликим трудом преодолев 5-процентный рубеж, останутся примерно 7-9 блоков. За каждым из них — по 5-15% избирателей. И на самом верху этого партийно-политического хаоса будет возвышаться фигура Бориса Николаевича Ельцина. И в руках у него — большой транспарант: "А все равно никого лучше нету!".
Рустам Нарзикулов, обозреватель, газета "Сегодня", для Ъ
Содержание речей президента имеет очень отдаленное отношение к текущей экономической политике
Публичные выступления президента последних лет являются хорошей демонстрацией того, что содержание его речей имеет очень отдаленное отношение к текущей экономической политике.
Экономическая политика в России чаще определяется факторами, лежащими за пределами какой-то четкой стратегии высшего руководства страны: соотношением пробивной способности лоббистских групп; личными симпатиями лиц, принимающих решения; политической ситуацией (вооруженные конфликты, выборы).
Именно поэтому в речи президента бессмысленно было бы искать объяснение или по крайней мере понимание причин и содержания банковского кризиса, представляющего сейчас главную экономическую проблему. Нынешний кризис, который вроде бы сводится к разрушению рынка межбанковских кредитов и угрожает массовым банкротством мелких и средних банков, в действительности означает завершение процесса перелива капитала в банковскую сферу, который так и не положил начало промышленному инвестированию.
Положение в экономике, если судить по настроениям банков, не сулит ничего хорошего в инвестиционном плане, что в свою очередь, естественно, не обещает улучшения политических перспектив исполнительной власти. Понимает ли это президент? Сомнительно. Ведь судя по высказываниям людей, ответственных за экономическую пропаганду (прежде всего Анатолия Чубайса), если России что и угрожает, то это сверхвысокие "азиатские" темпы роста в 10-12% в год. Можно себе представить, какие представления эти "аналитики" формируют у президента.
Поэтому наблюдателям, пытающимся угадать направления экономической мысли в коридорах власти, остается только отслеживать аппаратный расклад сил и следить за политическим календарем.
Анатолий Костюков, политический обозреватель, "Общая газета", для Ъ
Все самое интересное Борис Николаевич, как советский строитель, откладывает на последний квартал
По идее, что-то, конечно, должно последовать. На дворе как-никак осень — по графику Бориса Ельцина это традиционное "время решительных действий". Все самое интересное (запретить КПСС, отменить СССР, разогнать парламент, попугать Лужкова, разрушить Чечню...) Борис Николаевич, как советский строитель, откладывает на последний квартал. Чего ждать на этот раз?
В области экономической и внутренней политики президент ничего интересного не проанонсировал. По моим ощущениям, он уже вполне осознал пределы своего влияния на эти сферы и ни на какие радикальные корректировки его больше не тянет. То есть он, безусловно, знает, что следовало бы сделать, чтобы подновить свою полинявшую харизму, да кто же ему даст! То, что в нынешней России называется "официальным курсом", де-факто складывается в ходе конкуренции множества "групп интересов" (коммерческих, властных, отраслевых, региональных и пр.), даже "правила игры" носят в основном договорной, а не директивный характер, выбираются участниками, а не задаются Кремлем. Команда президента (в меру своих способностей, конечно) тоже участвует в этой рулетке — выдает фишки, меняет валюту, следит за порядком в зале, но это совсем не то же, что "делать игру". Ельцин собирался менять "стратегию реформ" еще в октябре 1992 года. Если ничего не получилось тогда, то сегодня не стоит и пробовать.
Единственной целью последней пресс-конференции президента была презентация "нового курса" России в отношениях с Западом. Внешняя политика пока остается государственной монополией, поэтому здесь серьезные импровизации вполне возможны. Мне не показалось, будто необычно жесткие инвективы Ельцина предназначались исключительно внутреннему потребителю. Другое дело, что кремлевское "сменовеховство" едва ли отразится на ходе мировых дел, но наверняка скажется на делах внутренних. В проекте бюджета на 1996 год уже запланировано повысить удельные расходы на оборону и национальную безопасность. Надо, очевидно, ожидать перетрассировки торговых путей с Запада на Восток, всплесков экономической и военно-политической активности России в ближнем зарубежье, пропагандистских мероприятий по адаптации общества к жизни в условиях "осажденной крепости".
По-видимому, это будет сочетаться с попытками повысить управляемость страны, хотя попользоваться результатами этих усилий Ельцин вряд ли успеет.