Мариинский театр продолжил свой Гоголевский фестиваль двумя премьерами — операми "Женитьба" Мусоргского и "Про то, как поссорились Иван Иванович с Иваном Никифоровичем" Геннадия Банщикова. За один вечер ВЛАДИМИР РАННЕВ смог убедиться, что у театра все в порядке и с классикой, и с современностью.
В последнее время академическая Мариинка превратилась в театр-лабораторию, но лабораторию хорошо оснащенную: здоровая суматошность репертуарной политики осваивается здесь музыкантами прекрасного качества. Валерий Гергиев рискует, но на таком градусе, что если уж и случаются провалы, то скандальные. А если успехи — то блестящие.
В последние две недели театр разразился двумя такими примерами — "Севильским цирюльником" Россини в постановке Алексея Степанюка и гоголевским вечером из двух одноактных опер Мусоргского и Банщикова в постановке Александра Маскалина. В первом случае, желая заполучить образец острой современной режиссуры, Мариинка напоролась на отталкивающий и достаточно беспомощно сработанный трэш. А во втором, ограничившись скромными ресурсами в традиционном оперном духе, театр дополнил свой репертуар тонкой, высококлассной работой.
Александру Маскалину хватило литературного вкуса, чтобы понять — ничего такого смешного в фабуле гоголевской "Женитьбы" нет, вся сила ее — в "правде характеров". Ему хватило и режиссерского вкуса, чтобы не перенаряжать эту фабулу в обновки "наших дней". А о музыкальном вкусе режиссера свидетельствует его бережное отношение к музыкальной прозе Мусоргского, которая не распевает гоголевский текст в угоду прелестям вокала, но актуализирует в нем речевую интонацию. В результате господин Маскалин посвятил свои труды кропотливой работе с актерами. И им в этом проекте досталось по полной: постоянное пребывание на сцене в едва расчерченном интерьере, практически отсутствующее действие, продолжительные монологи и диалоги — все это благодарный фон для раскрытия талантов, но и лишение права на ошибку.
В "Женитьбе", уже в первые минуты пребывания на сцене Юрий Воробьев (Подколесин) сумел приковать зрителя к себе и уже не отпускал до конца действия. Голос не подвел — сильному и ясному тембру давались любые скачки в любых регистрах, и при этом не было такого слова или даже слога, которые было бы не разобрать. Певца не смутили и гимнастические кульбиты, которыми режиссер снабдил роль Подколесина: центр его вселенной — кровать — решена режиссером и как убежище, и как трибуна. Юрий Воробьев мельтешил на кровати, под кроватью и вокруг нее с комичной антиэротичностью, ни разу не выпав в "клубничный" юморок. Его партнеры тоже держались на высоте. Лакей (Павел Шмулевич), вечно читающий газету, подливая себе из хозяйских бутылок, или сваха Фекла (Анна Кикнадзе), напоминавшая Хануму из знаменитой постановки БДТ, и Кочкарев (Андрей Зорин), типичный "великий комбинатор" — всем им удался живой ансамбль. А главное — получилось действительно смешно.
"Опера о том, как поссорились Иван Иванович с Иваном Никифоровичем" была написана Геннадием Банщиковым в 1971 году по заказу Кировского театра. Здесь композитор применил известный комический ход: околесицу, которую плетут два его героя, он положил на напыщенную серьезностью симфоническую партитуру с сочной оркестровкой в духе обожаемого господином Банщиковым Рихарда Штрауса. Поэтому у постановочной команды тут было поменьше работы по производству смеха. Зато с вокалом пришлось потрудиться: Дмитрию Колешко (Иван Иванович) и Андрею Серову (Иван Никифорович) все время приходилось перекрикивать оркестр. Но эту проблему они виртуозно превратили в преимущество: перекрикивая оркестр, они разыграли этюд на перекрикивание друг друга. А между ними металась неуклюжая Баба (Луиза Губиева), комментируя своей разухабистой пластикой идиотизм происходящего. Все в целом работало безотказно, зал смялся в голос.