На днях замминистра иностранных дел России Альберт Чернышев заявил в интервью "Интерфаксу", что никакие односторонние решения по разработке месторождений Каспийского моря со стороны пяти прикаспийских стран уже "не пройдут" и что Россия согласовала "почти со всеми прикаспийскими странами" текст некоего совместного заявления. Суть его заключается в том, что все решения по Каспию должны приниматься "на основе консенсуса всех пяти государств". Одновременно — день в день с заявлением г-на Чернышева — в Алма-Ате было объявлено, что российская компания "ЛУКойл" и казахстанское ГАО "Южнефтегаз" подписали учредительные документы СП "Кумколь-ЛУКойл" по разработке северной части нефтяного месторождения "Кумколь". Совпадение этих двух событий символично: история борьбы Азербайджана за каспийский международный консорциум может повториться. На сей раз в Казахстане. Комментарий ГЕОРГИЯ БОВТА.
Все-таки российский МИД проявляет завидное упорство и продолжает отстаивать свою позицию даже в ситуации, которая представляется, откровенно говоря, практически безнадежной. Нет, намеков на безнадежность нельзя отыскать в заявлении Альберта Чернышева. По его словам, на многосторонних переговорах с прикаспийскими странами удалось достичь заметного прогресса. Во-первых, все они якобы согласны с тем, что другие государства могут быть допущены к разработке минеральных и иных ресурсов Каспия только на тех условиях, которые выдвинут пять прикаспийских государств. Во-вторых, комментируя итоги российско-казахстанских переговоров по Каспию, завершившихся на прошлой неделе, российский дипломат отметил, что стороны согласовали позиции по четырем основным вопросам, определяющим статус Каспия, — по судоходству, использованию биоресурсов и рыболовству, экологическим проблемам. Правда, не удалось согласовать пятый спорный пункт, который по своей значимости сегодня намного "перевешивает" все остальные вместе взятые. А именно — об использовании минеральных ресурсов, прежде всего энергоносителей. Ъ неоднократно писал о позиции МИД России (наиболее полно проявившейся в ходе борьбы Смоленской площади с каспийским международным нефтяным консорциумом в трактовке Азербайджана), которая заключается в том, что применительно к Каспию, в силу его "уникальности" как внутреннего водоема, неприемлемо говорить о разделе шельфа на так называемые национальные сектора, а все ресурсы должны являться объектом "совместной разработки и использования", как о том и было сказано в двух советско-иранских договорах (оба — довоенные). Самая трудная для Москвы задача как раз и состоит в том, чтобы убедить прикаспийские страны, что "надобно делиться".
Г-н Чернышев подчеркивает, что в отношениях с Казахстаном "наметился определенный прогресс", который им усматривается в том, что "Казахстан уже не отвергает с ходу российские предложения, а готов рассматривать компромиссные варианты и выдвигать свои предложения". Однако с таким "определенным прогрессом", когда кто-то готов что-то "выдвигать и рассматривать", согласиться все же весьма трудно. Скорее всего речь идет о затяжке Алма-Атой самого переговорного процесса — до тех пор, пока не наступит большая, чем сейчас, ясность с привлечением и распределением иностранных инвесторов по нефтегазовым месторождениям шельфа, который Казахстан считает своим, а российский МИД — общим.
Именно таким образом вел себя и Гейдар Алиев, который мастерски довел дело до подписания многомиллиардного контракта на освоение "азербайджанского шельфа", привлек могущественных иностранных инвесторов, за которыми отчетливо угадываются не менее могущественные очертания правительств западных стран, сделав и тех, и других глубоко небезразличными к судьбам каспийской нефти. Именно с тех пор в циркулярах госдепартамента США появилась примечательная мысль о том, что Каспий находится в сфере "жизненных интересов США". На днях азербайджанская ГНКАР начала переговоры с другим могущественным нефтяным "игроком" — французской "Эльф-Акитен", которая будет участвовать в разработке месторождений в южной части "азербайджанского сектора Каспия". При этом на начальных этапах подготовки контракта Алиев, памятуя печальную судьбу двух своих предшественников на президентском посту (которые не сумели довести дело до подписания и были свергнуты — оба раза не без вмешательства извне), всячески заигрывал с Москвой. А потом заигрывать как-то вдруг перестал. Протесты же российского МИД по поводу "попыток Азербайджана в одностороннем порядке разделить шельф" так ни к чему до сих пор не привели. Хотя предложения были на сей счет самые грозные — вплоть до введения в отношении Баку экономических санкций.
Отчего же так бессильно оказалось российское внешнеполитическое ведомство? Причин много. Как внешних, так и чисто внутренних. Из внешних уже был упомянут успех Баку в политике вовлечения в регион могущественных экономических и геополитических западных интересов. Стоит отметить и столь же мастерски проводимую Баку политику "нейтрализации" всех попыток блокирования Москвы и Тегерана. В Иране за последнее время лишь один раз --- и то в форме намеков — вспомнили о двух советско-иранских договорах. Тогда под давлением США Иран не был допущен к участию (в размере 5%) в каспийском консорциуме. Но в Баку быстро подыскали для Тегерана другие скважины для совместного освоения — на том же самом "азербайджанском шельфе".
Что же касается причин внутренних, то по большому счету — за вычетом всякой мелочи типа "не просчитали, не предугадали, не были вовремя информированы" или "за такую зарплату хорошего дипломата не наймешь" — таких причин всего одна. И она, между прочим, касается не только политики России в закавказском или среднеазиатском регионе, а ее политики вообще. Речь идет о том, что сегодня проведение целостного и внешнеполитического, и внешнеэкономического курса невозможно еще и потому, что российская политическая и экономическая элита, в том числе и правящая, не только не консолидирована — она расколота на соперничающие, враждующие и открыто воюющие между собой фракции, группки и группировки. И зарубежным партнерам просто грех не использовать это обстоятельство на любых переговорах с Москвой.
Использовал эту тактику в свое время и Алиев. Освещая борьбу вокруг каспийского консорциума, Ъ много писал о разногласиях, в частности между МИД и Минтопэнерго, между МИД и "ЛУКойлом", получившим в результате своих переговоров с Азербайджаном (под патронажем все того же Минтопэнерго и при ссылке на авторитет самого Черномырдина) 10% в каспийском консорциуме и весомую долю еще в целом ряде азербайджанских нефтяных проектов. Теперь, видимо, предстоит все это писать снова — но только поменяв слово "Азербайджан" на "Казахстан". Ибо история, похоже, повторяется. На днях "ЛУКойл" получил право на освоение крупнейшего казахстанского нефтяного месторождения "Кумколь". Его запасы оцениваются в 42 млн тонн при ожидаемом объеме добычи нефти около 2 млн тонн в год. Совместный проект потребует чистых инвестиций в размере около $300 млн. Пресс-служба российской компании особенно подчеркивает, сообщая о сделке, что сам Виктор Черномырдин в письме президенту Казахстана Нурсултану Назарбаеву "выразил признательность за доверие, оказанное 'ЛУКойлу' в осуществлении широкомасштабных проектов по развитию нефтегазового комплекса Казахстана". Кстати, когда со Смоленской площади осенью прошлого года раздавались протесты в связи "с неуполномоченным участием" представителя Минтопэнерго в церемонии подписания каспийского контракта в Баку, то и "ЛУКойл", и Минтопэнерго тоже ссылались на уже полученное ими ранее одобрение своих действий со стороны Виктора Черномырдина.
Нельзя не отметить, что на стороне "нефтяников" следующие веские аргументы: России нужно не выжидать и протестовать, а участвовать в проектах, пока все не поделили другие и без нее. МИД же находится в весьма затруднительном положении всякий раз, когда речь заходит о вопросе, какими, собственно, рычагами влияния обладает сегодняшняя Россия в регионе, которые заставили бы партнеров прислушаться к ее дипломатическим демаршам? Зато этот вопрос дипломаты могут парировать столь же "убойным" встречным, обращенным к "нефтяному лобби": а чего, собственно, добились вы своим участием, если в результате стали фактическими соучастниками переориентации всей стратегической системы путей транспортировки энергоносителей с России на другие страны региона, прежде всего Турцию? Вот уже и Казахстан, следуя примеру Азербайджана, предпринимает активные шаги по разработке альтернативных путей транспортировки тенгизской нефти в обход России.
Подобные вопросы фракции российских "дипломатов" и "нефтяников" могут задавать друг другу до бесконечности. До тех пор, очевидно, пока не выяснится то, к чему вполне привыкли в других странах (тех, например, чьи компании разрабатывают каспийский шельф): сегодня Россия не сможет извлечь никаких иных дивидендов из своей внешнеэкономической и внешнеполитической стратегии иначе как через свои — частные или государственные — компании. Но, выяснив это, надо будет прояснить и вопрос, так сказать, представительства упомянутых фракций на Олимпе власти. И либо люди со Смоленской площади и солидаризирующиеся с ними должны переехать в офис "ЛУКойла", либо же кое-какие люди из "ЛУКойла" должны переехать на Смоленскую площадь. Дабы, так сказать, обеспечить последовательность курса и единство рядов.