Чем пугают общественность апологеты российской приватизации? Переделом собственности. Они утверждают, что любое изменение курса реформ грозит усилением экономической нестабильности, которая, достигнув определенной критической точки, вызовет "реструктуризацию" еще окончательно не сформировавшегося класса новых собственников. Что скрыто за дипломатичным термином "реструктуризация", могут более предметно разъяснить оставшиеся в живых члены президиума "Круглого стола бизнеса России". Но всегда ли передел собственности проводится силовыми методами? И так ли уж эффективны в современной России ноу-хау американского капитализма времен первых Морганов и Рокфеллеров? Пытаясь найти ответ на этот вопрос, корреспондент Ъ НАТАЛЬЯ САМОЙЛОВА побывала в Калининградской области.
Можно рискнуть и высказать предположение, что бескровный способ передела собственности уже опробован и показал свою эффективность. Калининградское акционерное общество открытого типа "Русский янтарь" демонстрирует технологию смены контроля над предприятием, покоящуюся исключительно на правовом фундаменте. Возможно, этот путь обусловлен анклавным положением области и близостью к просвещенной Европе, а возможно, — уникальностью предприятия, занимающегося добычей, переработкой и производством изделий из янтаря. Широкий общественный резонанс вызывает любое событие в АО, разрабатывающем месторождение, содержащее 95% мировых запасов этого камня. О привлекательности "Русского янтаря" как объекта бизнеса говорит только одна цифра: рентабельность экспортных операций с янтарем составляет 300-500%.
Летом 1993 года, после вполне типичного для российских предприятий акционирования с мелкими нарушениями приватизационного законодательства, 15 процентов от 51-процентного пакета акций, принадлежащего трудовому коллективу "Русского янтаря", стали собственностью директорского корпуса и через год были проданы сторонним инвесторам. С этим событием по времени совпал финансовый и технический кризис АО. Кроме естественного спада объемов производства, наблюдавшегося в последние годы, имел место быстрый рост кредиторской задолженности, которая в 1994 году достигла 20 млрд рублей. К осени 1994 года недовольство работников комбината руководством привлекло внимание местного комитета по управлению имуществом и администрации области. Идеологи приватизации, считающие подобную ситуацию типичной, дают и типичный рецепт решения этой проблемы: появление эффективного собственника.
Балтвнешторгбанк, купивший осенью 1994 года 24% акций предприятия, попал в струю, сыграв на заинтересованности местных властей в институциональном инвесторе. Территориальный комитет по управлению госимуществом этот факт приветствовал со всем пылом, на который способны рыночные реформаторы. В результате одному из крупнейших банков области нетрудно было скупить акции находящегося на грани банкротства предприятия, безусловно перспективного даже в смысле последующей перепродажи. По словам руководства банка, при покупке фактически контрольного пакета акций преследовалась цель вывести предприятие из кризиса. И первые шаги нового собственника, казалось, подтверждали это парадное заявление: стала выплачиваться зарплата, начался процесс погашения кредиторской задолженности, возобновилось производство.
Но прежде произошло одно любопытное событие. В ноябре 1994 года инициативная группа работников предприятия обратились в прокуратуру с иском о противоправных действиях некоторых руководителей АО "Русский янтарь" в ходе приватизации и осуществления хозяйственной деятельности. Прокуратура глубокомысленно хранила молчание. А признаки жизни на предприятии — переизбрание директора, утверждение инвестиционной программы — побудили инициаторов судебного иска отозвать его. Однако суд, основываясь на иске областного прокурора, 16 февраля этого года все же признал результаты акционирования недействительными, а следовательно, ничтожными оказались и все последующие сделки с акциями. Балтвнешторгбанку был нанесен нокдаун.
Если следовать решению суда, то акционирование надо проводить заново. Это значит, что являющиеся на сегодняшний день акционерами физические и юридические лица лишатся права собственности. Правда, механизм выполнения решения суда пока неясен. Недостаточная нормативная база по тому, что можно условно назвать "реприватизация", по мнению представителей Московского комитета по защите прав акционеров, может привести к нарушениям прав уже сформированных собственников предприятия.
Если же руководствоваться фактами, можно придти к любопытному в своем историческом оптимизме выводу — старт переделу собственности положило именно решение местного суда, а не убийство, как зачастую происходит в более восточных регионах России, держателя контрольного пакета акций. Правда, не называя никаких конкретных лиц, инициировавших процесс передела, его участники считают, что, используя элементарную правовую безграмотность трудового коллектива и тяжелое положение предприятия, некие тайные силы уже смогли помешать восстановлению янтарного комбината. Конечно, неопределенный правовой статус крупнейшего акционера не позволяет ему осуществлять инвестиционную программу (а потребность в инвестициях составляет около $30 млн), однако пока нет абсолютно надежных доказательств того, что банк намерен до конца следовать этой инвестиционной программе. Вполне возможна и последующая спекулятивная перепродажа им акций "Русского янтаря".
Кассационная жалоба, направленная в Верховный суд России местными комитетом по управлению госимуществом и фондом имущества, ставших на сторону Балтвнешторбанка, на сегодняшний день частично удовлетворена. Прежнее решение суда отменено, дело направлено на доработку, и новый состав местного суда будет решать судьбу комбината и его собственников.
По признанию всех сторон, участвующих в процессе, мелкие нарушения в ходе акционирования предприятия все же были допущены, поэтому предвосхитить решение суда невозможно. И тем не менее есть все основания утверждать, что в России возможен бескровный способ передела собственности.