Вчера в довольно рутинной обстановке очередного брифинга МИД России его официальный представитель Григорий Карасин сделал заявление, которое без лишней помпы завершило целый период в политике внешнеполитического ведомства в Закавказском регионе. Конкретно Карасин заявил, что Россия готова внести коррективы в советско-иранское соглашение 1940 года по Каспийскому морю, хотя ее принципиальная позиция в этом вопросе остается неизменной. Заявление можно было бы назвать совершенно сенсационным, если бы оно могло реально повлиять на существующую расстановку сил вокруг каспийской нефти. Хотя два элемента сенсационности все равно наличествуют. Во-первых, если пересмотр состоится, то это будет первый случай ревизии Россией договора, заключенного СССР. Во-вторых, МИД России официально объявил, что борьба с ветряными мельницами (по крайней мере в этой сфере) более не стоит в повестке дня. Комментарий ГЕОРГИЯ Ъ-БОВТА.
По словам Карасина, Москва "всегда выступала за переговоры между всеми прикаспийскими государствами" — Россией, Туркменией, Азербайджаном, Казахстаном и Ираном — и готова "в случае необходимости внести коррективы в основополагающее в данном вопросе советско-иранское соглашение". История эта давняя и преисполненная драматической борьбы российского МИД против каспийского международного нефтяного консорциума в его "азербайджанской трактовке", суть которой состоит в разделе Каспия на национальные сектора.
Еще 25 марта 1940 года между СССР и Ираном, единственными тогда государствами, расположенными по берегам Каспия, был заключен договор о торговле и мореплавании. В обменных письмах министров иностранных дел двух стран правовой статус Каспия был определен весьма лаконично и четко — как "советского и иранского моря", чьи ресурсы могут разрабатываться лишь "совместными усилиями прибрежных стран". Никаких других международных документов на сей счет на свет не появлялось.
Однако в соглашении между правительствами России и Азербайджана от 20 ноября 1993 года "О сотрудничестве в области разведки и разработки нефтяных и газовых месторождений на территории Азербайджанской Республики" упомянут "азербайджанский сектор Каспийского моря". После чего МИД России вступил в затяжную борьбу против такой трактовки, за появлением которой со стороны России стояло Минтопэнерго и компания "ЛУКойл", получившая в каспийском консорциуме 10%. При этом российские нефтяники всегда ссылались на авторитет Виктора Черномырдина, якобы в предварительной телефонной беседе с Гейдаром Алиевым все это одобрившего. Внятных же высказываний на сей счет самого Виктора Степановича не припоминается.
В силу этого и еще некоторых обстоятельств — уже международного свойства — обреченность борьбы МИД была очевидна. Президент Азербайджанского международного операционного комитета Джерри Адамс как-то откровенно признался, что все дипломатические распри вокруг юридического статуса Каспия никак не отразились на темпах работ по каспийскому консорциуму. И это сущая правда. К тому же пример Азербайджана, умело разыгравшего карту "национального сектора", оказался заразительным: желание разрабатывать собственные национальные сектора с помощью иностранных инвесторов выказали Казахстан и Туркмения.
Однако МИД России продолжал борьбу. Приводились аргументы о том, что Азербайджан, Казахстан и Туркмения как подписанты Протокола о создании СНГ и Алма-Атинской декларации 1991 года обязаны соблюдать все договора, заключенные СССР. Что понятие "континентальный шельф" применительно к Каспию юридически некорректно, ибо оно распространяется лишь на те морские районы, где имеются территориальные воды: континентальный шельф в международно-правовом смысле начинается с внешней границы этих вод, а на Каспии территориальных вод никогда не было. Все зря. Как в басне про Ваську, который "слушает да ест". Были и жертвы. Формально — со стороны МИД.
Был отозван посол в Азербайджане Вальтер Шония. Говорят, он был более лоялен к позиции Минтопэнерго и "ЛУКойлу", чем к МИД. Пиком же успеха усилий МИД были слова поддержки, вложенные в уста президента Ельцина: как-то на встрече с туркменским лидером он высказался за только совместное освоение ресурсов Каспия.
В то же время постоянное педалирование темы юридического статуса Каспия создавало вокруг российского участия в консорциуме определенную зону напряженности, которая не могла не мешать переговорам о практически куда более важном вопросе — путях прокладки основного экспортного нефтепровода. И все до сегодняшнего дня шло к тому, что не через Россию (о чем Ъ писал не раз). Однако тут необходимо подметить одно любопытное совпадение. На днях посол России в Турции Вадим Кузнецов фактически увязал вопрос об экспортной трубе с проблемой юридического статуса Каспия: дескать, Россия готова пересмотреть договор 1940 года, если Азербайджан согласится, чтобы нефтепровод из этой республики шел через Россию. И вчера Карасин опровергать посла по сути не стал.
Но возможна ли такая сделка? Вряд ли. Во всяком случае, если вдруг Москве каким-то чудом удастся уговорить Баку и Анкару экспортировать основную (а не только первичную) нефть через Новороссийск, то совсем не потому, что будет пересмотрен договор 1940 года. Он и сегодня никому не мешает. И вряд ли на Смоленской площади этого не понимают. Зато любопытно другое. Сказанное Карасиным совпадает по сути с той позицией, которую в начале июля высказал помощник Черномырдина Михаил Тарасов. Он заявил "Интерфаксу" буквально следующее: Россия, выступая против "безоглядного разбазаривания" ресурсов Каспия, как и против деления его на "национальные участки", тем не менее исходит из "реальностей сегодняшнего дня". Реальности же таковы, что раз разработка Каспия — дело прибыльное, им все равно будут заниматься, а потому "ЛУКойл" поступил "абсолютно верно", вступив в консорциум. Вот такая чисто внешняя дань идее неприятия раздела на "национальные участки" — максимум того, что удалось "выжать" МИД из уст какого-либо представителя аппарата премьер-министра России.
А вот и еще одно совпадение: на днях, по сообщению "Интерфакса", мурманское региональное отделение движения НДР выдвинуло кандидатом в депутаты в Госдуму министра иностранных дел Андрея Козырева. Как сообщал "Интерфсакс", реакции министра, находящегося на отдыхе в Сочи, пока не последовало. Впрочем, рано или поздно представителям российской политической элиты все равно пришлось бы решать проблему налаживания консенсуса в своих рядах. Если, конечно, эта элита хочет оставаться правящей.