выставка / живопись
В Национальном художественном музее открылась выставка Романа Жука — львовского художника, ныне живущего в Голландии. "Грабители" — это серия написанных в сюрреалистической эстетике живописных полотен криминально-эротического содержания. Под обаяние порока попала ЛЮБОВЬ БОРЩЕВСКАЯ.
Львовский художник Роман Жук широкую известность получил еще в конце 1980-х годов на волне увлечения украинским трансавангардом. Вскоре его живописью заинтересовались в Европе — с начала 1990-х он неоднократно участвовал в экспозициях под лейблом "голландский магический реализм" и с тех пор живет и выставляется преимущественно в Амстердаме. Впрочем, в Украине его выставки тоже проходят довольно регулярно, причем уже не в первый раз в стенах Национального художественного музея.
Непосредственным источником вдохновения для создания живописной серии "Грабители", как рассказывает сам Роман Жук, стало нападение на него уличных грабителей, в результате которого художник потерял сумку с документами и значительной суммой денег. Спустя несколько дней после этого он стал свидетелем ограбления ювелирного магазина, где его особенно поразил вид оброненных похитителями бриллиантов среди битого стекла витрины. Эти события, как утверждает живописец, побудили его к размышлениям на тему ценностей — материальных и духовных, их похищения и перераздела, а также связи между насилием и искусством.
"Грабители" — история с завязкой-кульминацией-развязкой, и смотреть ее нужно в определенном порядке. Для пущей наглядности в экспозицию включены реальные предметы: сломанное антикварное кресло, гигантская нитка жемчуга. Картины из цикла не перегружены деталями, сразу запоминаются, легко описываются словами. Сундуки с сокровищами, бархатные диваны, золотые настенные часы и прочие предметы роскоши — вот обстановка, в которой совершают свое темное дело полуодетые, а чаще просто нагие грабители и грабительницы в натянутых на головы для сохранения инкогнито черных чулках. Ни лиц, ни эмоций — этакое королевство отрешенности. Все эти визуальные образы, растиражированные масскультом, провоцируют не столько на длительное рассматривание, сколько на краткий пересказ сюжета.
Впрочем, рассматривать картины тоже занятно: в живописных фантазиях художника завораживает старомодная, сложная рукодельность, каждый сантиметр площади полотна у него тщательно проработан. Фоном, на котором разворачивается действие, служат богато декорированные гобелены, узорчатый рисунок которых передается посредством монотипии — отпечатков на бумаге с рисунка, сделанного на металлической пластине (довольно кропотливая, непростая техника). А о том, как господин Жук работает с цветом, с переходами, с полутонами, с одной восьмой, одной шестнадцатой оттенка, даже говорить бессмысленно — достаточно один раз увидеть.
Герои располагаются на холстах, как модели традиционных светских и буржуазных портретов. И это лишь одна из отсылок к европейской традиции, которых в живописи художника много, но не настолько, чтобы обвинять его в постмодернистском цитировании. Вообще отнести его творчество к какому-то определенному течению трудно: что-то в нем есть от немецкой новой вещественности, что-то от сюрреалистов. Что в его новом цикле явственно ощущается, так это столь значимая для сюрреализма эротика: всегда в той или иной степени присутствовавшая в работах Романа Жука, в "Грабителях" она расцвела пышным цветом. Речь не только о портретах, но и о нескольких картинах, изображающих бурную инопланетную растительность, которая представлена в таких генитально-эротических формах, до каких не додумался бы даже Рене Магритт (кстати, именно этого знаменитого бельгийского сюрреалиста господин Жук называет своим любимым художником). Живое и неживое здесь прорастают друг в друга, прожилки на цветах набухают венозной кровью, а обнаженные женщины отождествляются с драгоценностями, с предметами роскоши. Все это, конечно, не может служить ни пощечиной общественному вкусу, ни открытием в сфере чувственного — здесь все уже хожено-перехожено,— но красотой обладает бесспорной, монументальной и сокрушающей.